Георгий Ланской - Попрыгун

– Грузите их в машину, – донеся до меня как из-за толстого слоя ваты смазанный яростью голос вожака. – И не забудьте мясо…

Потом я почти потерял сознание. Дорогу помнил плохо. Каждый раз, когда я открывал глаза, я видел борт кузова машины и истекающее кровью тело Беаты, голова которой была привязана к бедру патлатого оборотня, плотоядно ухмыляющегося мне каждый раз, когда я открывал глаза. Багровая лужа крови на дне грузовика все текла и текла ко мне. Одежда уже была пропитана кровью. Мне до смерти хотелось бросить все и всех и сбежать в свой знакомый мир, но я не мог этого сделать по техническим причинам. За спиной стонал избитый Борегар, я слышал дыхание Кевина – тяжелое, с гортанными хрипами, а потом снова погружался в спасительное забытье.

Мне снилась клумба из голубых роз. Только цветы уже завяли и осыпались. Скрученные листья выглядели так, словно их опалило огнем. В жухлых бутонах, потерявших свою синеву, копошились отвратительные жуки. Они с жутким хрустом объедали бутоны и, не удерживаясь на ветках, падали вниз с громким стуком, как созревшие яблоки. Ветер резво нес по земле осыпавшуюся листву, а в небе, всегда безоблачном и наполненном глубокой синевой, неслись тяжелые багровые облака. Я обошел куст, который рассыпался у меня на глазах, сбрасывая листву.

Лючия сидела прямо на земле, подтянув колени к подбородку и обхватив ноги руками. Я видел только ее макушку. Тело Лючии сотрясала мелкая дрожь, словно она замерзла. Я подошел ближе и положил руку ей на голову.

Лючия медленно повернулась ко мне, и я отпрянул от ужаса. Левая часть ее лица отсутствовала. Вместо нее зияла черная обугленная рана, в которой шевелились жирные слизняки. Скользкие твари с отвратительным шипением падали вниз и уже на земле угрожающе растопыривали свои клешни, щелкая ими, перебирая многочисленными мерзкими ножками с сухим хрустом. Лючия застонала и подняла голову вверх. На ее шее черной пропастью разверзлась кровавая рана, из которой полезли черви, а потом голова девушки отвалилась и покатилась по земле, съеживаясь и источая желтый гной. Все происходило в жуткой тишине, прерываемой только шипением личинок, сучивших по сухой траве колючими лапками. Оторвавшаяся от тела голова Лючии подкатилась ко мне и, уставившись на меня пустыми гноящимися глазницами, вдруг испустила звериный вопль…

Я не сразу понял, что лежу с открытыми глазами. Моргнув несколько раз, я испугался, что ослеп. Вокруг царил полный мрак. И только потом, приглядевшись, я увидел слабый голубоватый отблеск где-то наверху. Крохотное зарешеченное окно, смахивающее скорее на бойницу, давало слишком мало света, чтобы понять, где я нахожусь. Я со стоном поднялся с места. Что-то звякнуло, неподалеку кто-то завозился. Я вдруг понял, что мне что-то мешает, не сразу сообразив, что стылое холодное кольцо на моей ноге – кандалы, приковывающие меня к стене. Нащупав на полу цепь и исследовав ее длину, я усмехнулся. Цепь меня не остановит, если я захочу уйти в свой мир. Портал разрубит любой предмет, оживленный или нет. Проблема вот только в том, что уйти я не могу…

В темноте что-то снова шевельнулось. Я услышал тихое дыхание притаившегося человека. Когти тихо вылезли из моих пальцев. Скрывавшийся во тьме мог быть кем угодно, мне совсем не улыбалось встретиться с очередным оборотнем.

– Кто здесь? – тихо спросил я. – Кевин? Борегар?

Тишина, и только сухое дыхание, с хрипами простуженного человека в ответ. Я постоял, а потом сделал несколько шагов в направлении человека, искренне жалея, что не вижу в темноте. Это умение мне бы очень пригодилось. Цепь на ноге натянулась, я остановился, выставив руки перед собой.

– Кто здесь? – требовательно повторил я. – Отвечайте!

– Твоих друзей тут нет, – прошелестел из темноты надтреснутый старческий голос.

– Вы кто? – тихо спросил я.

– Никто, – ответил неизвестный. – Когда-то я был простым человеком, а сейчас я просто мясо для них…

За стеной что-то бухнуло, а потом до меня донесся слабый голос Кевина.

– Артем, ты здесь?

– Да, Кевин. Ты как там? – ответил я, бросившись в сторону источника звука. Где-то сверху в стене была какая-то брешь, может вентиляция, может, просто от времени стена треснула, но оттуда слова Кевина доносились более отчетливо. Я врезался в деревянные нары, вскарабкался на них и приложил ухо к стене.

– Да неважно, – ответил Кевин и закашлялся. – Я прикован к стене.

– Ты не можешь порвать цепи?

После недолгой паузы, Кевин устало ответил:

– Нет, я уже пытался несколько раз. Они слишком крепкие. Когда я пытаюсь преобразиться, они впиваются в мое тело, рвут мышцы и ломают кости.

– А скользить ты не можешь?

– Не могу, пока меня что-то держит. Я в отличие от тебя не могу таскать с собой различные предметы…

Тут я вспомнил, что Кевин действительно в обоих наших скольжениях был абсолютно без личных вещей, спального мешка, небольшого запаса продовольствия, фонарика… Он был скользящим без ограничений, но в то же время не мог тащить с собой ничего. Наверняка даже одежда была для него проблемой. Вот почему он всегда был очень просто одет.

– Очень плохо, – с сожалением протянул я. – Борегар с тобой?

– Нет, этого говнюка нет. Он наверняка снова сбежал.

– Ну, это лучше, чем гнить в тюрьме неизвестно где, – логично парировал я. – Я бы тоже сбежал, да вот не могу.

– Ты тоже прикован?

– Да, но это для меня как раз не проблема, – вздохнул я. – Я не могу открыть портал, здесь слишком темно.

– Плохо, – согласился со мной Кевин. – Но у тебя, по крайней мере, есть шанс.

– Соня на свободе, – ободряюще произнес я, – и Кристиан тоже. Возможно, сбежал Борегар. Это увеличивает наши шансы.

– Я тебя умоляю, – саркастически фыркнул Кевин. – На кого нам надеяться? На Борегара? Он никогда не придет к нам на помощь, если вообще жив. И потом, нас увезли от места нашей стоянки. Даже если Кристиан и Соня вернуться, где они будут нас искать?

Скрывавшийся в темноте пошевелился, уронив на пол что-то железное, возможно, алюминиевую миску или кружку. Кевин тут же насторожился.

– Ты не один в камере?

– Да, тут есть кто-то еще, – покосившись в угол, ответил я.

– Будь осторожнее, – предостерег Кевин. – Не поворачивайся к нему спиной. Мало ли что…

Кевин завозился за стеной, а потом неуверенно произнес.

– Я его чувствую. И это – человек.

– Как же мне повезло, – проворчал я и слез с нар. Человек во тьме снова пошевелился.

– Вы с вашим другом метаморфы? – робко спросил он.

– В некотором виде, – неуверенно ответил я. – Только мы не отсюда.

– Не разговаривай с ним, – предостерег Кевин. – Мы не можем никому верить.