Александр Федоренко - Вторая книга Априуса. Битва с Молодыми Богами

— Ты забываешь о несметных запасах темных «кладовых», да и сам ты еще можешь брать силу из окружающего тебя пространства.

— Не везде Рунин, не везде, всего лишь в очень ограниченном секторе.

— Ну и ладно, там от Тьмы, там от Мира, здесь еще от чего-то, главное что можешь

— Да с такими силами страшно даже вступать на этот путь, не то, что воевать с Богами, обладающими безмерной Мощью и Силой

— Ты сам говорил выбора нет, или — или. В конце концов, вспомни Славию…

Априус заскрежетал зубами, вспомнив беспристрастное лицо Карателя, такие же ни чего не выражающие лица и глаза воинов вершащих в мире Расов, расправу.

— Я заставлю вас всех поволноваться, проявить различные эмоции, и даже может почувствовать не ни страх, но хотя бы испуг — зло прошептал он. Рунин давай я возьму тебя под мышку, если тебе так уж не нравится прежний способ.

— Нет уж, лучше в сумку, только голову оставь снаружи, а саму сумку хорошенько закрепи.

Быстро проделав эти нехитрые операции, император принялся плести Заклятие, смешивая в нем многие известные компоненты Заклятий Перемещения, Заклятий помогающих преодолевать большие расстояния за счет образования точечных червячных переходов, при этом он восстановил в памяти все многочисленные скольжения, пройденный с отцом, и с Куру, до тех лет когда прежний мир рухнул. Додумался ли он до возможности использовать такую волшбу, или это были чьи-то мысли вложенные, в его голову в этот момент, император не задумывался, просто дождался нужного момента и плавно ступил на первую блистающую плиту Пути Богов. Словно вернувшись в забытое прошлое, скользил он по этим плитам — через провалы Мира, ведущие к самым запретным Вратам Обетованного.

А попугай Рунин, существо давно уже переставшее быть просто птицей, и при желании, наверное, могущее принять, любую другую оболочку, дивился истинному свету, которым вдруг засветилась вся фигура его друга. Как бы там ни было, но сейчас по Пути Владык Упорядоченного передвигался не человек, и не маг, а кто-то явно принадлежащий к сонму Древних Богов. Хотя сам это никогда и не признавал.

Потому и существа, обитавшие здесь чувствуя это, не позволили себе даже шелохнуться, и путь не дрогнул. Но зато почуяли те кто восседал в Обетованном, но ни мало не обеспокоились.

— Опять розовый цвет, мне уже начинает казаться, что эти самые Молодые Боги незримо присутствовали в Большом Мире, очень и очень давно — ты посмотри на это облако, состоящие из клубящихся розовых туч.

Но попугай не ответил, зачарованный открывшимся видом, а они все продвигались сверкающей дорожке, все дальше и дальше через время и пространство. В медленно перетекающих полужидких клубах розового тумана смутно угадывались очертания невысоких стен, изящных башенок со шпилями; там, где располагались Врата.

— Ну вот мы и прибыли, вылезай давай, сразу экранируй мозг, а лучше думай о несуществующий вещах — с волнением выдохнул Априус, и про наглость свою всегдашнюю не забудь.

— А если они нас испепелят, без всяких разговоров?

— Будем надеется, что нет, тут придется призывать славских «Авося» и «Небося», ну и всю мою магию. Запомни главное быстрота, напор, и… бегство.

— Думаешь, позволят уйти?

— Не думаю, но выбора нет.

— Да мы на хрен самоубийцы, зачем мы сюда приперлись?

— Ну как тебе сказать Рунин, кроме нас с тобой все как-то определились, все нашли свое место, и увлечены нынешним периодом. Хранители занимаются мирами, Лусиарцы осваивают Калабу, Дрендом души не чает в своих выживших последователях, и одной из прелестных гарпий, Куру занят самкой. Пусть порадуются хоть немного, напоследок, а то что до Пятимирья скоро доберутся вот эти — он кивнул на Двух Крылатых Гигантов, стоявших у ставших уже видимых ворот, и приведут с собой бесчисленные рати, я не сомневаюсь. Ладно, идем, а то не смотря на все мои барьеры, нас могут услышать.

Розовый туман окончательно развеялся, и взорам прибывших путников предстали алмазные створки ворот, затворенные золотыми засовами.

— Юмор видать у них такой — пояснил Априус, повернувшему свою голову к нему попугаю — так шутки ради поставили, будто сюда есть, кому ломится. А если кто-то найдется, эти врата падут за минуту.

— Бутафория? — выдал Рунин недавно подхваченное слово.

— Конечно, вход в Обетованное защищен куда более мощно. Но мне кажется, что мы пройдем, им станет интересно, зачем мы явились, и что будем делать дальше. Поэтому побольше наглости, помни — главное разозлить.

— Это я умею — весело гаркнул Рунин, нагнетая на себе боевой азарт, своих старых хозяев.

Априус, тем временем выдвинулся в направлении Стражей Обетованного, и с ходу выпалил:

— Здоров ребята, чего такие насупленные? Хозяева дома? Скажите гости пожаловали.

Одновременно с этим, он кинул на них, мягкие оплетающие сети сна, вернее не сна, а некоторой дремы, при которой Крылатые Гиганты, будут видеть перед собой одну и ту же повторяющуюся картину — пустое пространство, какое и было до появления императора с попугаем.

Едва подойдя к арочному проходу, Априусу пришлось болезненно поморщиться, все-таки держать эти чары, на таких могучих существах, прямо у врат Обители Молодых богов, было очень и очень сложно. Не мешкая ни мига, император, постучал в Ворота, раздался тихий чистый перезвон, и алмазные створки медленно распахнулись.

— Давай Рунин, начинай безобразничать — быстро шепнул чародей — но помни главное не проворонить момент…

— Я уже давно не желторотый птенец, все сделаю, не беспокойся…. И… Вот это красотки! — восхищенно воскликнул попугай, разинув клюв, и словно забыв обо всем на свете, сорвался с плеча Априуса, и перепорхнул на ветку розового дерева, где пели свою чудную песню, длиннохвостые лиры. Прервав их трели, восторженный Рунин начал что-то щебетать на птичьем языке, напористо приближаясь к одной из них.

Сердце Априуса, больно кольнуло, отвлекая его, от наблюдения за пернатым другом, радостное ощущения прикосновения к наивысшей благодати, накрыло сознание почти полностью. Прямо от врат, начинались разнообразные аллеи, витые и прямые ведущие во все стороны, вымощенные самым разнообразным камнем, и посыпанные лепестками роз. По краям обочин стояли всевозможные статуи и изваяния, чередующиеся с самыми разнообразными фонтанами и бассейнами. Вокруг всего этого благоухали цветущие сады, деревья и кустарники которых имели причудливый окрас, все они цвели и плодоносили одновременно. Цветочные клумбы испускали тончайшие ароматы, наполняя воздух свежестью и чем-то сказочно непередаваемым.