Олаф Бьорн Локнит - Конан и Посланник мрака

Столь бесцеремонно вмешавшийся в чужой разговор незнакомец явился в «Синий амфитерн» почти одновременно с Хальком Юсдалем, заняв стол неподалеку. Сопровождала его крупная собака кофийской бойцовой породы, рыжая, с короткой шерстью и выпученными красноватыми глазами на плоской черной морде.

— Пытаясь сохранить свои тайны, не обсуждайте их в полный голос,— лениво посоветовал хозяин страховидной псины и облокотился на высокую спинку стула Меланталь. Рабирийка оглянулась, с легким удивлением оглядев нахального молодого человека. Кричаще-желтые, ярко-синие и оранжевые цвета одежды, в изобилии украшенной кружевами с золотой нитью. Лицо было бы привлекательным, перестань незнакомец строить гримасу презрения ко всему миру. Яркие зеленые глаза обежали сидящих за столом людей, изучающе задержались на Элларе и остановились на аквилонце.

— Хальк Юсдаль, свита герцога Просперо Пуантенского,— уверенно определил неизвестный, мотнув каштановыми локонами.— Отчасти мы знакомы. Мой младший родич — твой приятель. Маэль, граф Монброн из Танасула, слышал такое имя?

— Тогда ты можешь быть только Райаном Монброном,— медленно проговорил аквилонец.

— Ну да, Маэль так тебя и описывал: держит кофийскую собаку, одевается так, что в глазах рябит, и обожает лезть в дела, его не касающиеся,— он повернулся к недоумевающим гулям и одноглазому магу, пояснив: — Это старший родственник одного из моих друзей, также подвизающегося при аквилонском дворе. Утверждает, будто является волшебником.

— Маэль, как всегда, точен и беспристрастен,— хмыкнул Райан.— Поскольку я уже влез в вашу преинтересную беседу, разрешите продолжить? Мои скромные способности во владении магией мы обсудим как-нибудь потом, сейчас же я прошу ответа — верно ли мое предположение о возможном объединении сил?

Эллар и Рейенир переглянулись. Рейе чуть заметно пожал плечами. Эллар решительно кивнул:

— Да, верно.

— Тогда я прошу разрешения вступить в ваш комплот единомышленников,— сдержанно заявил Райан.— Мне не слишком нужен ваш бесценный Камень, но я хотел бы посмотреть, чем закончится эта развеселая карусель. Кроме того,— он доверительно понизил голос,— каких глупостей не совершишь ради очаровательных женских глаз?

Рейе издал резкое свистящее шипение и начал подниматься. Эллар уронил ему руку на плечо, заставив, гуля сесть. Меланталь, быстро смекнув, что речь идет именно о ней, полыценно улыбнулась, не разжимая губ — этой привычкой обладали все обитатели Рабиров.

— Я не возражаю,— медово проворковала она.— Почему бы и нет?

— Потому что Маэль Монброн настоятельно советовал держаться подальше от его не в меру предприимчивого родственника,— раздраженно бросил Хальк.— Впрочем, дело ваше,— он озадаченно почесал переносицу: — Только как же я протащу во дворец целых четырех человек? И кого вы все-таки хотите сперва повидать?

— Ее милость Чабелу,— рассудил Рейе.— Она, как говорят, женщина мудрая, прозорливая и способная предвидеть на два шага вперед. Пусть выслушает то, что мы хотим сказать, и решает, как поступить дальше. Вдобавок мы, рабирийцы, если придерживаться законов — в какой-то мере ее подданные. Бывшие. Или несостоявшиеся.

— Тогда идем,— обреченно сказал барон Юсдаль, выбираясь из-за стола. У него появилось пугающее предчувствие, что с вмешательством в интриги вокруг немедийского престола еще и этой удивительной компании положение дел станет крайне запутанным. Подобного следовало ожидать: там, где замешан какой-нибудь магический артефакт, неизбежно появятся желающие им завладеть. Сперва ксальтотун, потом Долиана фон Эрде, теперь еще Райан Монброн и пугающий одноглазый колдун из Рабиров. Глядишь, в скором времени пожалуют новые претенденты. Скажем, Пелиас Кофийский или кто-нибудь из Черного Круга Стигии.

* * *

В покоях Бельверусского замка, отведенных Чабеле, царила суматоха — шли приготовления к отъезду. Зингарская королева созерцала творившуюся вокруг кутерьму с видом меланхоличным и чуточку разочарованным. Слуги торопливо перетаскивали во двор многочисленные сундуки с нарядами, ящики и тюки, а Ее величество одиноко сидела в пустующей гостиной и рассеянно изучала обширный список трат и невыплаченных долгов, наделанных ее свитскими за пять дней пребывания в Бельверусе. Попутно Чабела прикидывала, удастся ли ей благополучно довести начатое дело до конца, кто из ее союзников надежен, а кто — не очень, и что может сейчас поделывать Конан Канах, таинственно исчезнувший из дворца три дня назад.

Зингарка получила отправленное ей через магический портал послание от Тотланта, извещавшее о благополучно начатом путешествии двух участников посольства Совета королей и присоединившихся к ним друзей на Полночь, но спокойнее ей не стало. Тотлант, правда, написал, что с королем Аквилонии все в порядке, но Чабела в этом сильно сомневалась. Сколько она знала Конана, у него никогда ничего не было в порядке.

Он постоянно во что-то встревал, пытался кого-то спасти или обмануть, хитрил и сам попадался на приманки — в общем, жил полной жизнью. Королева Побережья от души надеялась, что ко дню начала переговоров Конан изволит прибыть в Демсварт и поможет ей навести порядок.

Чабела не ждала посетителей, зная, что сейчас гости коронного замка Бельверуса озабочены сборами в дорогу. Поэтому она слегка удивилась появлению старшей камеристки Фланы и переданной просьбе о немедленной встрече, исходившей от Халька Юсдаля, которому совершенно не требовалось обставлять свои посещения куртуазными расшаркиваниями. Его светлость Юсдаль — доверенное лицо аквилонского короля и человек, уже давно с искренним удовольствием принимаемый при дворе Зингары.

— Он просит дозволения представить Вашему величеству нескольких своих знакомых, утверждая, будто это очень важно,— чопорно добавила Флана и уточнила: — Троих мужчин и девицу.

«Не самое подходящее время для знакомств, — подумала Чабела.— Однако вряд ли барону Юсдалю пришло бы в голову отвлекать меня по пустякам. Раз он сказал — «очень важно», значит, в самом деле, важно».

— Проси,— разрешила королева Моря и Суши, как иногда именовали Чабелу на Полуденном Побережье.

— …Из Рабиров? — растерянно повторила она спустя четверть колокола, выслушав несколько сбивчивые и на редкость путаные объяснения Халька Юсдаля и произнесенные с надлежащей учтивостью приветствия загадочных визитеров.— Вы — из Рабирийских холмов?

Мысленно Чабела перебирала летописи, в которых говорилось о таинственном народе гулей с побережья Хорота, вспоминала слышанные когда-то пугающие легенды. Предания, однако, не имели ничего общего с действительностью, то есть с двумя молодыми людьми, стоявшими перед креслом Чабелы. Мрачновато-красивые и необычные, они выжидающе смотрели на зингарскую правительницу, воспитанно помалкивая. Наконец, молодой человек не выдержал: