Дмитрий Суслин - Хоббит и Гэндальф (глаз дракона)

Мистер Бэггинс уже готов был прийти в отчаяние, и даже в полное отчаяние, как вдруг почувствовал на своем лице легкое дуновение, теплое и почему-то знакомое.

– Что это? – удивился Бильбо. – Откуда это?

И тут он понял, что дуновение прилетело из правого туннеля.

– Что-то говорит мне, что надо идти именно в правый коридор, – сказал хоббит. – Меня туда прямо-таки тянет.

И вдруг ноги его сами пошли в правый туннель. И чем дальше шел по нему Бильбо Бэггинс, тем более укреплялся в своем чувстве, что делает правильно. И хотя вокруг ничего не менялось, а по прежнему оставалось темно и сыро и уныло, он шел и ему чудился внутри себя тихий голос, который говорил ему: «Правильно, мистер Бэггинс, абсолютно верно. Так и продолжай идти».

Туннель опять разделился. В этот раз надвое. Но от этого легче не стало.

– Опять выбирать! – хлопнул себя по голове хоббит. – Сколько же можно?

– Сколько же можно! – подхватил его крик Зелендил и радостно рассмеялся. подземное эхо подхватило его крик и разнесло по всему подземелью. Что очень удивило Бильбо. Потому что до сей минуты он ни разу не слышал в этих подземельях эха.

– Сколько же можно? – крикнул опять Зелендил.

– Можно! Можно! Можно! – ответило со всех сторон эхо.

Зелендил хотел крикнуть еще раз, но тут Бильбо подскочил к нему и зажал эльфу рот ладонью.

– Тише ты! – прошипел он. – Вдруг тут кто-то есть? Ты можешь накликать беду.

Зелендил посмотрел на Бильбо, похлопал, ресницами, с которых вдруг сразу закапали слезы.

– И не реви так! – строго сказал хоббит. – А то завяжу тебе рот платком.

Видимо эльф его понял, потому что больше не предпринимал попыток побаловаться с эхом. А Бильбо стал ждать, когда опять что-нибудь подскажет ему правильный выбор. И он дождался. В этот раз уже из левого туннеля было не дуновение, а легкое, едва заметное темно-синее свечение. Оно было не долгим, чуть больше секунды, но для Бильбо и этого было достаточно.

– Туда! – уверенно сказал он и вошел в левый туннель.

В этот раз он шел совсем недолго. Буквально через полтора десятка шагов туннель свернул в сторону, и Бильбо оказался в небольшой круглой пещерке, в самом центре которой сразу увидел до боли знакомый силуэт.

– Гэндальф! – радостно воскликнул Бильбо и бросился с объятиями к волшебнику. – Это ты? Как я рад! Ты просто представить себе не можешь, как я рад.

Да это был Гэндальф. Гэндальф Серый. Собственной персоной. Увидев Бильбо, он улыбнулся, глаза его сверкнули радостью, но маг даже с места не двинулся, и руки не поднял, чтобы поприветствовать друга. Он оставался недвижим, даже когда Бильбо стал обнимать его. И тут хоббит вдруг почувствовал, что с его другом что-то не так.

– Что с тобой, Гэндальф? – обиженно сказал он. – Ты не рад меня видеть? Я появился не вовремя? Оторвал тебя от важных дел? Но это не моя вина. Это все проклятая Веннидетта. Она напала на нас в тот самый момент, когда мы вышли из подземелья. Чтобы спастись от нее, мы забежали обратно и заблудились. Хуже и быть не могло. Я уже думал, что нам конец. И тут, словно меня кто-то позвал. Так это, значит, был ты? То-то, мне казалось, что я слышу знакомый голос. Ну теперь-то ты выведешь меня отсюда, не так ли? Почему ты не отвечаешь? И почему встал, как вкопанный?

Вот такой грандиозной речью разразился хоббит.

– Бедный Бильбо, – только и сказал Гэндальф. Голос его звучал глухо, еле слышно. Словно он сидел где-то в закрытом погребе и говорил оттуда в трубу. – Ты очень это верно сказал, как Вкопанный. Точнее выразить нельзя.

Гэндальф сделал попытку усмехнуться, но очень уж грустная у него в этот раз вышла усмешка.

– Что-то я тебя не совсем понимаю, – ответил Бильбо. – Ты мне не рад?

– Рад. Еще как рад. Все, что я смог сделать, так это призвать тебя к себе. На большее меня не хватает. Увы!

– И опять я ничего не понимаю! Что значит это твое Увы?

– Я не смогу идти с тобой, – сделав усилие, выдохнул Гэндальф. – Ты пойдешь один.

– Каким образом я найду дорогу? – возмутился Бильбо. – Я же не волшебник. У меня нет волшебного посоха, который показывал бы мне дорогу!

– Тебе не надо будет искать дорогу. Дорога сама найдет тебя.

– Как всегда ты говоришь загадками.

– Слушай меня внимательнее. У нас нет времени. Ты оставишь меня здесь. Не перебивай! – Гэндальф чуть не рявкнул на Бильбо, когда увидел, что тот хочет ему что-то сказать. – Итак, ты пойдешь один, или с Зелендилом, без разницы, главное возьми мою сумку. В ней твое главное оружие. Око Дракона. Ты видел его силу. Я передаю его тебе. Теперь ты его Хозяин. Так уж повелось. Главное – не выпускай его из рук. Я не смог этого избежать. Так было надо. И мои чары оказались бессильны против него. Что ты так на меня смотришь? Знаю, что это был неоправданный риск, но иначе было нельзя. И поединок этот я проиграл. Не все мои домыслы оказались верными. Кое-где я ошибся. Ошибка волшебнику всегда дорого стоит. И вот теперь я следую судьбе Радринора. Моя кровь уже стала стеклом, она больше не течет по жилам, неся моему телу жизнь. Поэтому я и не обнял тебя, мой славный хоббит.

– Ты каменеешь? – потрясенный Бильбо, до которого с трудом и не сразу дошел смысл того, что произошло, залился слезами. – Гэндальф, не шути так со мной! Ты же знаешь, что я без тебя ничто!

– Чепуха! – из последних сил произнес Гэндальф. – Ты единственный, кто сможет сразиться с Веннидеттой один на один. В твоих руках судьба мира. Ты должен победить. Я сопровождал тебя, пока это было возможно, но всему есть предел. Дальше тебе идти и действовать одному. Возьми Око Дракона и иди. Одолей Веннидетту, может быть, тебе удастся превратить ее в камень. Хотя это маловероятно. Но все же попробуй. Я верю в твою удачу. Она нам сейчас пригодится. После того, как погибнет последний дракон, Око Дракона станет свободным. По-настоящему свободным. Все заклятия падут, и камни оживут. А может и не оживут. Но не это главное. И выслушай мой последний совет…

Гэндальф не договорил. Голос его сорвался на полуслове, и лицо его застыло в мучительной гримасе. Оно стало серым и недвижимым. Бильбо понял, что его лучший друг превратился в камень.

И только глаза волшебника оставались живыми и смотрели на хоббита с жалостью и участием. Даже будучи каменным истуканом, Гэндальф понимал, на какую долю он обрекает своего друга. Он был слишком могуч, чародей Гэндальф, и поэтому не мог быть уничтожен до конца Оком Дракона. Так что наполовину он оставался живым. Кровь его застекленела и больше не бежала по жилам. Тело отказывалось слушаться. Разум Гэндальфа был жив, но он не мог дать команду своим вдруг онемевшим членам. Наполовину чародей был жив. Но только наполовину. Что в этом толку? Ведь он не мог дать своему другу добрый совет, что делать дальше и как быть. Он мог только смотреть.