Кэтрин Фишер - Скарабей

— Пресветлая, я слышу в твоих словах угрозу.

Она улыбнулась.

— Никакая это не угроза, Сетис. Во всяком случае, надеюсь, что до угроз не дойдет.

Мирани его предупреждала. Эта глупенькая блондиночка кажется совсем безвредной, но под хорошеньким личиком таится железная твердость, и он ощутил ее, как будто ухватился за острый клинок, завернутый в мягкие шелка, и порезал пальцы.

Она выпрямилась и шагнула ему навстречу.

— Я красивая, правда, Сетис?

Он заставил себя кивнуть.

— Да.

— Я красивее, чем Мирани. Она вообще не красивая, правда?

Он пожал плечами.

— Откуда мне знать?

— Она уродина. — Девушка соединила кончики пальцев и покрутила ими. — И знаешь, в чем дело, Сетис? Мантора знает, где они. Твой отец и Телия. Она выяснила, где они скрываются, и может в любую минуту…

Тут он ее все-таки схватил. Она улыбнулась ему, как будто одержала победу. И не вырывалась, а наоборот, шагнула ближе.

— Если хочешь, Сетис, можешь меня поцеловать.

— При чем здесь Мантора?

— Я думаю, Мирани никогда не разрешала тебе поцеловать ее. Она такая чопорная.

Надо вести себя правильно. Нельзя допустить, чтобы она так с ним обращалась. Он выпустил Криссу, отступил на шаг и улыбнулся — тонко и холодно, как Шакал.

— Я бы не сказал.

Глаза Криссы широко распахнулись.

— Не может быть! — Ее лицо исказилось от злости. — Я тебе не верю.

Сетис пожал плечами.

— А почему? Вы все считали Мирани серой мышкой, помнишь? Но ошиблись. У нее оказалось мозгов больше, чем у вас всех вместе взятых. В конце концов, Гласительницей стала она. Не Гермия, не Ретия, не ты. А что касается Манторы — я тебе ни на грош не верю. Откуда тебе знать? Колдунья вроде Манторы никогда не доверится такой дурочке! — Он вложил в голос как можно больше презрения.

Ее трясло от гнева. Она выпрямилась, сверкая глазами.

— А может, секреты есть не только у Мирани? Ты знаешь, что это такое, писец?

Она протянула ему руку, и он увидел у нее на ладони скарабея. Крошечный, из голубой и красной перегородчатой эмали, он держал в когтях диск из чистого золота. Сетис увидел его только на миг, потом она сжала кулак и подошла ближе.

— Это наш символ. Мантора считает забавным пользоваться в своих целях священным божественным символом. Ее это не пугает. Скарабей летает между нею, мной и Ингельдом, перенося ее слова. Поверь мне, Сетис. Думаешь, я зря потеряла два месяца, прячась на Острове? — Она рассмеялась, но смех ее был неровным. Подошла к балюстраде и оперлась на кулаки. — Или в темницах Аргелина? Думаешь, я глупа?

— Ничуть, — пробормотал он.

— Думаешь, думаешь. Безмозглая пустышка Крисса. Но я не глупа, Сетис, совсем не глупа. — Она искоса поглядела на него, растянула в улыбке накрашенные губы.

— Я пошла туда, где мне ничего не грозило. Мантора приходится мне тетей. Именно она устроила меня в жрицы, ты удивишься, узнав, сколько влиятельных людей ходит в друзьях у гетеры.

Она замолкла, вгляделась в него. Сетис понимал, что вид у него побежденный. Плечи поникли; он постарался побыстрей взять себя в руки, но она все же заметила его растерянность. Он огорченно покачал головой.

— Моя сестра…

— О, да. Она хорошенькая. Надеюсь, ей понравилась игрушка, которую ты ей подарил. Но с ними ничего не случится. — Она подошла еще на шаг. — Если только…

— Сетис! — послышался хриплый голос Лиса. — Спускайся сюда!

Крисса отскочила.

— Никому ничего не рассказывай! — торопливо предупредила она. — Если скажешь хоть слово Шакалу, твоему отцу конец.

И в тот же миг, как будто сотворенный ее словами, с небес свалился громадный огненный шар и взорвался со страшным грохотом, мгновенно выкачав воздух у него из легких. Крисса взвизгнула. Ее швырнуло на Сетиса. Крыша разлетелась на тысячи пылающих обломков. Сетис упал. Мир вокруг него потемнел и накренился, потом опрокинулся, обрушившись на него тысячеголосым ревом отчаяния, криками боли, треском пламени.

— Сетис! — Лис рывком поставил его на ноги. — Пресветлая, идите в кухню. Быстрее!

Крисса убежала, не оглядываясь. Одноглазый вор, раздавая приказы, на миг обернулся к Сетису.

— Ушибся, бумагомарака?

— Что… что это было?

— Огненный снаряд. Северяне, сволочи, построили баллисту.

— Они уже нападают? Но вы говорили…

— Мы ошиблись.

Сетис, все еще оглушенный, побежал за ним. От взрыва звенело в ушах, шумело в голове, да в придачу он еще не отошел от сцены ревности, устроенной Криссой. Через выжженный сад он вышел на церемониальную дорогу. Их опаляли знойные лучи полуденного солнца, из-под ног разбегались ящерицы, а на синем куполе неба, гладком, словно тяжелая крышка для котла, не было ни облачка.

Проходя мимо входа в Оракул, он услышал стук передвигаемых камней: это люди Шакала соорудили систему рычагов, чтобы облегчить работу. Потом он обернулся и увидел Мост.

С берегов в море уходили два обрушенных конца. А между ними глазам открывалось страшное зрелище. Через пролив вплавь перебирался отряд наемников. Они привязали к спинам щиты, чтобы укрыться от стрел. На берегу защитники наспех возвели баррикады и прятались за ними, а сверху на них падали сгустки жидкого огня. Под снарядами плавился песок, вспыхивали чахлые кустики полыни и мирта.

— Затопчите огонь! — Шакал был в полном вооружении: кираса поверх туники, на ремнях поблескивали два меча. Он схватил еще что-то из оружия и бросил Сетису. — Пора в бой.

Сетис неловко поймал оружие.

— Я писец. Я не умею сражаться.

— Ну, если у тебя есть другие предложения, готов их выслушать.

Предложений не было. Наемники двинулись в решительное наступление. По пустыне с грохотом катилась баллиста; со свистом пролетали огромные валуны и огненные снаряды; мелкие снаряды, брошенные из пращей, вырывали клочья плоти из священной земли Острова. Рядом с Сетисом кто-то упал, вскрикнув от боли, и остался лежать окровавленной грудой тряпья. Где-то вдалеке трубили слоны.

Вниз по тропе бежал Джамиль, за ним еле поспевали слуги. Он кинулся к Шакалу.

— Возвращайтесь, принц. Вам здесь нечего делать.

Джамиль пожал плечами.

— Я не намереваюсь делаться пленником Ингельда, господин Осаркон.

— Разве мы не можем выстрелить в ответ? — проговорил Сетис.

— Из чего? — горько рассмеялся Шакал, глядя на то, как наемники подплывают все ближе. Потом его продолговатые глаза устремились на Сетиса. — Если Бог не придет на помощь, нам конец.

Сетис сглотнул.

— Знаешь что… Я даже не уверен, что это было на самом деле. И не хочу, чтобы повторялось.