Ник Перумов - Боргильдова битва

И вновь вторгшиеся не сделали ничего. Семь сияющих исполинов так и остались на месте, с кажущимся равнодушием взирая на происходящее. Смерти их собственных воинов, похоже, Семерых нимало не волновали.

В середине воинство Семерых повалило вперёд, по бокам — попятилось, теснимое отрядами Асгарда. С холма, где замер Отец Дружин, видно было всё — и кипящая схватка по длинной дуге, и непроходимые заросли, и семь исполинских, чуть покачивающихся, словно под ветром, фигур, сотканных из ярких, радостных, тёплых солнечных лучей.

Свет никогда не был злом.

Волновались эйнхерии, валькирии гневно кусали губы — рвались в бой. Старый Хрофт медлил и выжидал.

(Комментарий Хедина: что ж, всё понятно. Отец Дружин намеревался сжать с боков войско Ямерта, бросить в сражение эйнхериев и огненных великанов Сурта, взять в кольцо тех, кто пытался сейчас прорывать середину воинства Асгарда, и…

И, собственно говоря, на что он рассчитывал? Что Молодые Боги так и останутся в бездеятельности? Так и не вмешаются в сражение? Конечно, сам Отец Дружин не мог просто так сидеть, равнодушно взирая на происходящее. Однако подобные битвы никогда не ведутся одними лишь мечами и копьями; Старый же Хрофт ни слова не сказал о противостоянии магическом. То, что пустили в ход Древние Боги, его соратники, было сущей ерундой в сравнении с его истинной силой, силой владыки Асгарда, и вот эту силу он почему-то оставлял при себе.

Словно не верил, что вот именно это сражение — последнее.

Словно берёг для чего-то ещё более «решающего».)

Бог Один, хозяин Гунгнира, отец Бальдра и Тора, Хеймдалля и Видара, неподвижно сидел верхом на волнующемся всё больше и больше Слейпнире. Волшебный жеребец рвался в бой, поединка с Груммогом ему явно не хватило.

Уже сейчас он ощущал всё могущество Семерых. Ведущая на Боргильдово поле дорога представала отсюда тонкой, тончайшей ниточкой — однако ж по нему в кровавую кашу сражения ежесекундно вливалось огромное множество воинов. Вернее, не воинов — лишь человек или подобные ему эльфы с гномами достойны сего высокого звания, — но готовых биться и умирать существ, настолько причудливых, что не хватило бы никакой фантазии, чтобы представить их себе. Ходящие и ползающие, прыгающие и плывущие над землёй — какая утроба породила их, чей разум начертал их облик?

Но воинство Асгарда по-прежнему давило на крыльях, медленно, но верно сжимая клещи. Огромный вздутый пузырь армии Семерых уже оказался окружён с трёх сторон.

Однако сколько ж их здесь? Несчётные тысячи, им не хватает места на самом поле, высокие топчут малорослых, ощетинившиеся шипами боевые чудовища вскидываются на дыбы, опрокидывая и сбрасывая собственных вожатых с погонщиками; эльфийские стрелы поистине заслоняют свет, при всей своей кажущейся лёгкости, тонкости и почти прозрачности.

— Великий Один, — Лаувейя вдруг оказывается рядом, опускается на одно колено. Фригг хмурит брови и кусает губы — великанша глядит на её мужа совершенно непозволительным образом, хорошо ещё, Отец Богов не отвечает троллквинне взаимностью! — Великий Один, шесть рун не справятся с Семью. Все хексы Ётунхейма отдают сейчас собственную кровь, но даже этого не хватит, чтобы одолеть. С нами просто играют. Настоящая битва ещё не началась.

— Вижу, — глухо отвечает Старый Хрофт. Брови Отца Дружин сошлись, взор мечет молнии. — Но седьмого царства, царства Хель, мы так и не дождались. Хотя я выполнил волю дочери Локи. Она получила супруга. После чего, наверное, решила, что Асгарду будет не до неё, и, даже если мы победим, никто не станет разрушать её обитель мёртвых — ибо куда же им тогда деваться?

— Нам нужна седьмая руна, — опускает голову великанша. — Без неё — никак. Семерым даже не потребуется самим вступать в схватку. Нас просто задавят числом.

— Чего же ты хочешь от меня сейчас, мать Локи?! — гремит Отец Богов. — Не в моей власти взломать земные своды и вытащить изменницу Хель под солнечный свет! Ты знаешь, что так было, так есть и так будет, доколе стоит Асгард!

Великанша лишь молча опустила голову.

А меж тем лучшие из лучших, что встали под стяги Асгарда, врезались всё глубже в ряды воинства Семерых. Два пробивавшихся навстречу клина разделяло не больше трёх сотен шагов, но схватка здесь кипела самая яростная. Древние Боги, ответившие на зов Отца Дружин, продвигались успешнее всех, их магии мало кто мог противостоять, за ними следом напирали гномы, расчищая место эльфам-стрелкам и меченосцам-людям, распиравшим горло прорыва в стороны — словно в пасть обречённого чудовища ударами исполинского молота вбивался огромный деревянный клин.

Семеро наблюдали. Сияющие их тени, вознёсшиеся над полем боя, лишь слегка колыхались, точно под мимолётными ветерками. Неужели это их действительно лишь забавляет? Но какое право имеют они тогда на такую силу, что отдана им? Сила не может быть несправедлива!

(Комментарий Хедина: читая описание Боргильдовой битвы, я ждал одного — подтверждения тем или иным права Молодых Богов на власть в Упорядоченном. Тайна рождения и нисхождения в мир Ямерта и его сородичей так и оставалась тайной — и пока жило моё Поколение, а мы с Ракотом были Истинными Магами; и сейчас, когда мы сделались — или само Упорядоченное сделало нас — богами равновесия.

Где была правда Ямерта, когда он вывел армию на Боргильдово поле? Откуда она вообще взялась? Иные герметические трактаты людей-чародеев, поднявшихся до осознания великой абстракции Творца, изображали Его сидящим на облаке старцем; конечно, ничего общего с действительностью, но… мы ведь тоже не знали Его истинного облика. Древние, иные Поколения Истинных Магов, ушедшие до нас, оставили свои разыскания на эту тему — об изначальной монаде, о миге творения и так далее; но неужели Молодые Боги действительно появились благодаря Его осознанному деянию? Ведь если Он предназначил их в управители созданного Им мира, почему они явились так поздно? Или это «поздно» лишь по ощущениям Старого Хрофта?

Пока же ничто не говорило о том, что именно Молодые Боги имеют больше права на высокие престолы, чем тот же Старый Хрофт.)

Ещё совсем недавно широкая горловина, связывающая голову воинства Семерых с теми, кто продолжал вливаться на Боргильдово поле по обманчиво узкой дороге, сжалась до жалкой сотни шагов. Словно огромная капля, готовая вот-вот сорваться с ветви, повисли почти окружённые передовые полки. Уцелели лишь немногие из приведённых Груммогом инеистых великанов; эльфы не успевали пополнять стремительно пустеющие колчаны, их стрелы собирали обильную жатву, а Семеро так ничего и не предпринимали.