Олег Верещагин - Не остаться одному

– Мы будем ждать вас на самом севере Калифорнийского залива! – излишне громко сказал Вадим. Словно корабль уже отплыл, и ему надо было до нас докричаться… Я помедлил – мне очень хотелось пожать ему руку, но Вадим уже первым взбежал на палубу «Большого Секрета», и я – тоже слишком громко – приказал:

– Все, пошли!

– Подожди, Олег, – попросил Анри, – пусть отчалят…

– Пошли, я говорю, – тоном, не терпящим возражений, повторил я.

Потому что знал: если поступить так, то мы будем стоять на берегу, пока за горизонтом не скроется парус.

Ищи меня сегодня среди морских дорог,За островами, за большой водою,За синим перекрестком двенадцати ветров,За самой ненаглядною зарею.

Здесь горы не снимают снегов седых одеждИ ветер – лишь неверности порука.Я здесь построил остров – страну сплошных надеждС проливами Свиданье и Разлука.Не присылай мне писем – сама себя пришли,Не спрашивая тонкого совета.На нежных побережьях кочующей землиКоторый год все ждут тебя рассветы.

Пока качает полночь усталый материк,Я солнце собираю на дорогах.Потом его увозят на флагах корабли,Сгрузив туман у моего порога.

Туман плывет над морем, в душе моей туман,Все кажется так просто и непросто…Держись, моя столица, зеленый океан,Двенадцать ветров, синий перекресток!

Ю. Визбор

Рассказ четвертый

Гипербореи

Прольется кровь на камни,

И грудь пронзит клинок…

Но мести вскинут знамя

Все те, кто выжить смог!

Вперед, северяне!

Сэнди Кларик не успел уйти из своего лагеря.

Давненько я не видел такого. Расслабился. Очевидно, урса напали под утро и сразу прорвались за частокол – иначе не объяснить было того, что возле обугленных, но не разваленных стен из мощных бревен в два обхвата не было следов боя, зато внутри, среди разрушенных шалашей, они имелись отчетливо.

Во всяком случае, люди Сэнди не сдались просто так.

Пепелища уже остыли. Бой был дня три, а то и четыре назад, над трупами, разбросанными тут и там, уже крепко поработали звери, а то, что уцелело, начало разлагаться. Андрей, успевший порыскать в окрестностях лагеря вместе с Йенсом, Фергюсом и Димкой, сообщил, что урса ушли на юг.

– Земля обетованная, ее мать… – уныло сказал Олег, не стесняясь девчонок. – Приплыли.

– Ну, ничего другого мы и не ожидали встретить, – справедливости ради заметил я. Потом добавил после недолгого молчания: – Надо похоронить, что осталось.

Никто особого энтузиазма не проявил, но и спорить не стал…

…Если честно, меня Америка немного разочаровала. Совершенно не понимаю почему. Кругом был густющий красивый лес, только-только начавший кое-где светиться осенними цветами, а в остальном – зеленый и веселый. Наверное, я подсознательно ожидал чего-нибудь «иного». А если подумать – чего? Та Америка, о которой я подумал, создана ее людьми. А их здесь – хрен да малина, и им не до прокладки дорог через весь континент…

Надо было держать точно на юго-запад, чтобы до настоящих холодов перевалить Аппалачские горы и зазимовать на их западных склонах. Потом – Великие Американские Равнины и Кордильеры… Впереди были месяцы и месяцы пути – и странно, но мысль о них порождала не ожидание тяжестей и бед, а странно-зовущее чувство, похожее на далекий, еле слышный звук трубы…

«Дорога растворила меня в себе», – вспомнил я слова, прочитанные в дневнике Лотара (я иногда доставал его и перечитывал местами или рассматривал рисунки). Да, это, кажется, так… Если представить себе ситуацию: я вернулся домой, все как-то утряслось – не знаю, как, да и неважно – я ведь не смогу там жить. Спокойно – не смогу. Неинтересно мне будет. Скучно…

«Зато тут сплошное веселье, – не без иронии подумал я, не переставая внимательно вглядываться в лесные заросли, однообразно-красивые, мимо которых мы шли; именно в этом однообразии могла таиться опасность. – Надо у Вадима спросить, как он думает – похоже это на книжки про Зверобоя?.. Хотя – у Вадима я ничего не спрошу. Я его вообще долго не увижу. Или не увижу вообще».

– Пора на ночлег устраиваться, – подошел ко мне Раде, шагавший в головном дозоре. – Там Мило с Видовом хорошую полянку нашли…

– Ну если уж полянку… – вздохнул я, поворачиваясь к Йенсу. – Фергюс с Димкой не подошли? – Они ушли – точнее, свернули – на охоту и пока что не появлялись.

– Подойдут, – со спокойным оптимизмом откликнулся немец…

…Полянка, найденная сербами, в самом деле оказалась что надо. Ручеек протекал неподалеку, и скоро запылал костер, в центр которого победоносно водрузили здоровенный, похожий на осьминога, смолистый пень – так, что готовить оказалось возможно лишь с краю, подальше от свистящего пламени. Я умиротворенно наблюдал за всем этим, не принимая в разбивке лагеря никакого участия, поэтому первым «засек» Фергюса и Димку. Они тащили оленя и вещмешок, набитый чем-то так, что горловина не затягивалась.

– О, – заметила Линде, – мы думали, что вас покрадали индейцы.

– Украли, – добродушно заметил Димка, одновременно сбрасывая с левого плеча свою часть жерди для переноски оленя, а с правого – вещмешок, из которого раскатились бурые, в комочках приставшей земли, клубни в полкулака размером.

– Ёлки-моталки! – завопил Басс. – Картошка!

– Жаль, Лидка не попробует, она мечтала, – заметил я и невольно громко сглотнул, вызвав общий смех, – рот наполнился слюной. – Ну что? Пюре не сделаем, так хоть испечем! Ленка, доставай соль!

– «Ленка, доставай соль»! – заворчала Власенкова, раздергивая горловину вещмешка. – Ленка, доставай сахар, доставай кофе, доставай то да се… А о зимовке, между прочим, одна Ленка, похоже, и думает. Остальные жрут!

– Первую зиму мы тоже поздно готовиться начали – и ничего, перезимовали, – лениво возразил Олег Крыгин, – ладно тебе, Лен… Здесь и зимы должны быть потеплей, чем у нас…

– Может, кто-нибудь поможет мне с оленем? – в пространство спросил Фергюс, свесив между колен окровавленные руки с финкой.

– Не порть шкуру! – всполошилась Танюшка. – Погоди, я сейчас! Вообще подвинься! – Она решительно потеснила ирландца. – Давай вон потроши, а я шкурой займусь…

– Долой, долой туристов,Бродяг-авантюристов, —

напевал Басс, —

Представьте, в магазинах не стало ни шиша!Не стало ни тушенки,Ни пшенки, ни сгущенки —Сожрала все проклятаяТуристская душа…

– Спроси у них про душу, —

поддержала Танюшка, —

Они тебя задушат,Спусти на них собаку —Они ее сожрут… —

Эх, как мы с Ленкой Рудь и с Кристинкой пели… – Она горько улыбнулась. – Что там мясо и картошка?