Владимир Холкин - Авгур

Не раз и не два отряды рыцарей в тяжелых доспехах пытались проникнуть в заколдованный край. Но все было тщетно. Точнее, проникнуть было нетрудно, а вот вернуться удавалось лишь единицам. Выжившие разведчики были похожи на сумасшедших — они твердили что-то про живые болота, про огненных летающих тварей и про колдуний, которым служат черные змеи.

Весной 1407 года со всей этой нечистью решил разобраться лично Ульрих фон Юнгинген, который на тот момент был главным военачальником в орденском государстве. Ради такого дела он даже отвлекся от подавления очередного бунта в Жемайтии. Но на подходе к проклятым землям Ульриха настигло известие, что умер его брат Конрад, великий магистр Ордена. Ульрих, который считался главным претендентом на «вакантную должность», вынужден был прервать свою экспедицию. А став магистром, он уже не мог растрачивать силы. Ордену грозила война сразу с двумя могущественными соседями — Литвой и Польшей. Избежать открытого столкновения так и не удалось, и Ульрих погиб в сражении при Грюнвальде.

Орден терял влияние, его территория стремительно сокращалась — но в центре по-прежнему зияла дыра, где пропадали люди. Ситуация выглядела особо пикантно, если учесть, что резиденция великого магистра располагалась в непосредственной близости от колдовских владений — в крепости Тапиау на реке Прегель. Это давало повод для бесконечных насмешек и издевательств. Широко цитировался, к примеру, отрывок из сатирической поэмы «Корабль дураков», изданной в 1494 году в Базеле. Современники сразу поняли, кого имел в виду автор:

Знавал я одного аббата —ревнитель веры, враг разврата,он нечестивцев обличали ведьмам кары обещал.И твердость доказал на деле!Тех ведьм, что изловить успели,он при монастыре держали лично по ночам карал.

А на картине Иеронима Босха многие узнали тогдашнего магистра Иоганна фон Тифена — в образе монаха, распевающего песни под лютню. Время шло, десятилетия складывались в века, и уже мало кто воспринимал Орден как оплот христианской веры. В конце концов, великий магистр Альбрехт из рода Гогенцоллернов, пообщавшись с Мартином Лютером, плюнул на все, провел секуляризацию и превратил церковное государство в светское. Себя он назначил герцогом Пруссии и принес присягу польскому королю Сигизмунду. Это было в 1525 году. Герцогство просуществовало около века; потом эти земли оказались под властью бранденбургских курфюрстов. В начале восемнадцатого столетия очередной курфюрст объявил себя королем.

Пруссаки любили повоевать и делали это весьма успешно, пока за них не взялся Наполеон. Даже их тогдашние союзники — русские — ничем не смогли помочь. После битвы под Фридландом корсиканец стоял непосредственно у границы заколдованных территорий. Он готов был подогнать свои любимые пушки и смести картечью все нечистую силу, которая там найдется. Но (во всяком случае, так говорит легенда), в ночь перед выступлением Бонапарт увидел «красного человека», который являлся ему в ключевые моменты жизни. Этот «красный» прошел мимо часовых, спокойно шагнул в палатку и долго беседовал с корсиканцем. Наутро Наполеон отменил вторжение, аккуратно объехал зачарованный край и прибыл в Тильзит, чтобы встретиться с русским императором Александром.

В ходе беседы француз, если верить некоторым биографам, намекнул, что с нечистью, которая угнездилась под боком, не мешало бы все-таки разобраться — причем русским это будет сподручнее. Молодой царь вопросительно поднял бровь. Дескать, коллега, а поподробнее можно? Бонапарт, водя указкой по карте, с готовностью объяснил. Вот колдовские земли — тянутся узкой полоской вдоль побережья к северу от крепости Бальга. Они охватывают устье реки, которую пруссаки называет Прегель, и полуостров Хексенланд. Проходят к западу от Тильзита, дальше по устью Немана и, в конце концов, упираются в границы Виленской и Курляндской губерний, которые достались России после раздела Польши. Неужели русские готовы смириться с таким соседством?

Александр пожал плечами. Ну, а что здесь такого? Остальные, вон, веками рядом живут — и ничего, не жалуются. Нечистая сила, если она вообще существуют (в чем он, Александр, испытывает сомнения) ведет себя тихо и через границы не лезет. Авось и русским мешать не будет. Главное, самим туда не соваться…

На том императоры и расстались. Через несколько лет Наполеон объявил России войну, и чем это кончилось, всем известно. На Венском конгрессе, где перекраивались границы, дипломаты неодобрительно хмурились, разглядывая белое пятно на берегу Балтийского моря. Но заявить претензии на этот клочок земли никто не решился.

Жизнь в Европе бурлила, девятнадцатый век принес новые перемены. Пруссия стала частью Германской империи. Польша была теперь в составе России. Немцы воевали в Эльзасе, русские сражались в Крыму. Поляки периодически бунтовали. А на полуострове Хексенланд пропадали научные экспедиции.

В 1876 году Александр Чекановский представил проект, заинтересовавший Академию наук в Петербурге. Чекановский был видным исследователем Сибири (хотя оказался там не по своей воле, а в качестве ссыльного — за участие в восстании шляхты). Он мотался по просторам между Леной и Енисеем, изучал рельеф и рисовал карты, составлял зоологические отчеты и добрался на оленях аж до Ледовитого океана. В общем, как ученый он имел блестящую репутацию. И вот теперь он предлагал разобраться, наконец, с бесхозной землей на Балтике. Скорее всего, им двигали не только научные интересы. Поляк Чекановский наверняка понимал, что это для него единственный шанс оказаться поближе к родным местам. Как бы то ни было, заявка была составлена и обоснована по всем правилам. Академики, поразмыслив, дали добро.

В мае отряд из 37 человек (геологи, топографы, биологи и казаки в качестве вооруженной поддержки) выдвинулся к южной оконечности Курляндской губернии. Шли на лошадях вдоль берега моря; вскоре достигли пограничной заставы. Дальше начиналась неизведанная земля, и на той стороне, буквально в ста саженях от границы лежал скелет. Как будто чудовищная змея выползла из зарослей на песок, окунула голову в воду, да так и сдохла. Шкура давно истлела, а мясо сожрали звери. При этом солдаты, служившие на заставе, клялись, что еще вчера костей на берегу не было. Скелет появился ночью и теперь аккуратно перекрывал дорогу.

Чекановский не испугался. Находка только подстегнула его научное любопытство. А зоолог, который был с ним в отряде, буквально прыгал от нетерпения. Перекрестившись, ученые с казаками ступили на запретную землю.

Спустя полгода в районе Паланги крестьяне подобрали двух оборванцев. Те страдали явным расстройством психики и не помнили даже своих фамилий. В конце концов, их все-таки опознали как участников экспедиции. Путешественники так и не смогли объяснить, как им удалось вернуться. Карта, найденная у них, была тщательно нарисована от руки, но вызывала больше вопросов, чем давала ответов. Она была испещрена загадочными значками, значение которых авторы благополучно забыли.