Владимир Холкин - Авгур

— Нет.

— А если найду — мое будет?

— Ищите, — буркнул Андрей. Внутри нарастала злость. Он уже видел, как это будет — стол превращается в труху за секунды, прутья решетки ржавеют и осыпаются, стены становятся рыхлыми как халва; а эти скажут ему спасибо, если их вовремя вышвырнет куда-нибудь подальше за МКАД…

— Ну, так что, студент, протоколы будем писать?

— Не надо, — сквозь зубы сказал Андрей. — Сколько с меня?

Он сдерживался уже из последних сил. Пот застилал глаза, узор на руке пульсировал. Вот сейчас этот козел заявит, что надо отдать все бабки, и тогда…

Но «гармонист» вдруг широко улыбнулся и подмигнул:

— У нас золотое правило — клиент всегда прав.

Это было так неожиданно, что Андрей растерянно заморгал. Черная волна злости стремительно испарилась, так и не найдя выхода.

— Ч-чего? — переспросил он.

— Я говорю, клиент всегда прав. Сколько тебе не жалко?

— Сто рублей? — спросил Андрей неуверенно.

— Андрей Сергеевич, — укоризненно сказал мент, — ну откуда ты такой жадный? Давай так — штуку себе оставь, а мелочевку нам. Сколько там у тебя, триста двадцать? Ладно, двадцать тоже тебе — на маршрутку или там на трамвай. А регистрацию сделай — это тебе бесплатный совет. Бабушку какую-нибудь найди, она много не попросит — хоть какая прибавка к пенсии…

Стараясь не заржать во весь голос, Андрей протянул «гармонисту» триста рублей, забрал паспорт и выскочил из метро. Артисты… «ОСП-Студия» отдыхает. Нет, умом Россию все-таки не понять. А с аршином лучше и не соваться…

…Дело было к полудню, когда он остановился перед панельным домом, длиной, казалось, в полкилометра. Прислушался к себе и вошел в подъезд. Поднялся на лифте на последний этаж. Постоял немного и спустился пролетом ниже. Задержался у одной двери, потом у другой, но выбрал в итоге третью. Надавил на кнопку звонка. Дождался, пока откроют, и приветливо произнес:

— Здорово, Пельмень. Соскучился?

ГЛАВА 9

Летом 1238 года от рождества Христова отряд крестоносцев двигался на двух кораблях вдоль балтийского побережья. Когда впереди по курсу показался крошечный полуостров, маркграф мейсенский Генрих III, который командовал экспедицией, приказал готовиться к бою.

На берегу стояла чужая крепость, а рядом был рыбацкий поселок. Изучая местность, Генрих задумчиво постукивал пальцами по рукояти меча. Язычникам, которые здесь живут, пора узнать силу истинной веры. Их земли, да и вообще территории к востоку от нижней Вислы теперь принадлежат Ордену, чье полное название с трудом умещается в одну строчку, а сокращенное звучит как Ordo Teutonicus. Права на владение подтвердил не только Святой Престол, но и, что в данном случае не менее важно, император Фридрих II, правитель Священной Римской империи. Дело за малым — привести к покорности прусские племена. Крестовый поход для того и нужен. Рыцари покроют себя неувядаемой славой, а папское отпущение грехов — весьма приятное дополнение.

Проблема в том, что у Генриха не так уж много людей, а крепость на полуострове выглядит довольно внушительно. Она деревянная, но имеет глубокий ров и вальные укрепления. Захватить ее с ходу вряд ли удастся, а начинать осаду с малыми силами — бесполезная трата времени. Но и назад, конечно, не повернешь. Вылазку надо совершить в любом случае, а потом… Потом будет видно. Может быть, дальше на побережье есть более подходящая цель? Самое время допросить кого-то из местных.

Маркграф скомандовал высадку. Крестоносцы, погрузившись на лодки, подплыли к берегу и ворвались в поселок. Тех рыбаков, что пытались сопротивляться, зарубили на месте. Остальные сбежали под защиту крепостных укреплений. Особых трофеев рыцарям не досталось — поселок был небогатый. Задерживаться здесь не имело смысла — тем более, что к варварам уже спешила подмога. Крестоносцы вернулись на корабли, прихватив одного из рыбаков для допроса.

Генрих брезгливо оглядел загорелого паренька, провонявшего рыбой до невозможности. Тот испуганно озирался и совершенно не понимал нормального языка, лопоча на тарабарском наречии. Один из воинов, уже имевший опыт общения с варварами, попробовал себя в качестве толмача, но дело продвигалось с трудом.

Наконец, пленник все же сообразил, что пришельцев интересуют края, лежащие к северо-востоку от крепости. Глаза его округлились, он весь затрясся и, повалившись на колени, уставился на рыцарей умоляющим взглядом. Толмач после многочисленных уточнений неуверенно пояснил, что, кажется, парень просит выбросить его за борт сразу, а не тащить с собой. По местным поверьям, соседние земли прокляты, и там водится нечистая сила.

Маркграф мейсенский, на гербе которого красовался черный лев с оскаленной пастью и выпущенными когтями, презрительно скривил губы. Сказки грязных язычников волновали его в последнюю очередь.

Обогнув полуостров, рыцари продолжили плавание по лагуне, которую их потомки назовут Фришес Хафф. Вскоре участники похода разглядели на берегу загадочный знак. Три сосновых ствола, очищенные от веток, стояли наклонно, скрещиваясь друг с другом. Если бы Генрих был выходцем из двадцатого века, он решил бы, что это выглядит как противотанковый еж. Но он был средневековым маркграфом и только пожал плечами. На верхушках бревен были вырезаны клыкастые звериные морды, но они его тоже не впечатлили.

Потом с кораблей увидели чудо. По берегу шла девушка в белом платье с длинными волосами, а ее кожа как будто слегка светилась. Она обернулась, помахала путешественникам рукой и скрылась между деревьев. Чем-то она напомнила Генриху его супругу Констанцию, дочь австрийского герцога Леопольда VI Славного.

Маркграф, несмотря на молодость, слыл довольно рассудительным человеком — но сейчас его словно околдовали. Он прыгнул в лодку и приказал немедленно грести к берегу. Те, кто остался на кораблях, видели, как отряд углубился в лес. Прошло несколько дней, но вестей от маркграфа не поступало. А потом погода ухудшилась — с севера надвинулись тучи, и поднялся штормовой ветер. Гроздья молний свисали с черного неба, и волны норовили захлестнуть через борт. Даже не верилось, что такое может происходить в этих спокойных водах. Когда все закончилось, остался только один корабль. Его команда, придя в себя, посмотрела в сторону берега и дружно зашептала молитвы. В том месте, где высадился отряд, торчала длинная палка, на которую был насажен человеческий череп.

Уцелевший корабль тотчас повернул назад и кое-как добрался до знакомых краев. Один из незадачливых крестоносцев рассказал обо всем маршалу Тевтонского ордена Дитриху фон Бернхайму. Тот настолько проникся, что отправил свидетеля с докладом прямиком в Рим, а сам поехал осаждать крепость на полуострове, которую не решился штурмовать Генрих. Осада увенчалась успехом. Крепость потом была перестроена, за ней закрепилось название Бальга. Орден, посадив там своего комтура, продолжал расширять владения. По сути, возникло новое государство. К началу пятнадцатого века, находясь на пике могущества, оно простиралось от Одера до Чудского озера. На картах это выглядело очень красиво. И только белое пятно к северо-востоку от Бальги портило впечатление.