Кристи Голден - Восход Орды

"Я сам буду их обучать, и если они покажут хороший потенциал, то я сделаю их главными среди моих новых чернокнижников".

Чернокнижников. Так вот каково название новой магии. Звучало многообещающе. Колдуны. И колдуны Чернокамня станут первыми из избранных.

" Чернорукий, вождь клана Чернокамня, что ты скажешь по поводу моего предложения?"

Чернорукий неспешно повернулся к Гул'дану. "Я скажу: слава Орде - и слава Теневому Совету".

У подножья священной горы собралась озлобленная толпа. Дуротан отослал сообщения всем, кому он доверял, и в ответ получил подтверждение, что стихии, в самом деле, отвернулись от всех шаманов. Особенно трагичным было одно сообщение от клана Пожирателей Костей. Их весь отряд погиб от рук дренеи, их уничтожение было окутано тайной в течении нескольких дней, пока шаман, который остался в лагере, не попытался вылечить больного ребенка.

И теперь все они, лидеры кланов и их шаманы, собрались, чтобы встретиться с Нер'зулом и потребовать от него объяснений.

Нер'зул вышел к ним, жестом поприветствовал их и попросил тишины.

"Я знаю, зачем вы прибыли сегодня", сказал он. Дуротан нахмурился. Нер'зул стоял так далеко от него, что казался простым пятном, но все же Дуротан мог отчетливо слышать его слова. Он знал, что обычно Нер'зул добивался этого, прося ветер передать его слова всем. Но если стихии в самом деле покинули шаманов, то как это он делал? Он обменялся вопросительным взглядом с Дракой, но они оба продолжили молчать.

"Да, это так, стихии больше не отвечают на зов шаманов о помощи". Продолжал говорить Нер'зул, но его слова были заглушены сердитыми возгласами. Он на мгновение посмотрел на толпу, и Дуротан смог подробнее рассмотреть его. Духовный лидер орков выглядел более слабым, более угнетенным, чем когда-либо его видел Дуротан. Ну конечно, подумал Дуротан.

Через пару секунд крики спали. Собравшиеся орки были сердиты, но они желали получить ответы на вопросы больше, чем просто выразить свой гнев.

"Некоторые из вас, обнаружив это, пришли к заключению, что то, что мы делаем - неверно. Но это неправда. Это нужно для достижения другой силы, которой мы никогда не видели. Мой ученик, благородный Гул'дан, изучил эти силы. Я позволю ему ответить на любые ваши вопросы".

Нер'зул повернулся и, тяжело опираясь о свой посох, отступил. Гул'дан низко склонился перед своим мастером. Нер'зул, казалось, не заметил этого. Он стоял, закрыв глаза, выглядя еще более старым и слабым.

Напротив, как подумал Дуротан, Гул'дан никогда не выглядел лучше. Этот орк был преисполнен новой энергией, его поведение и голос отдавали самонадеянностью.

"Возможно, то, о чем я собираюсь сказать, вам будет сложно принять, но я верю, чтобы мой народ не будет противиться самоулучшению", объявил он. Его голос был силен и четок. "В то время как мы были поражены и преисполнены благоговейным трепетом, узнав, что на свете есть другие мощные существа помимо предков и стихий, мы обнаружили, что также есть и другие способы использовать магию, кроме как сотрудничества со стихиями. Эта сила, которая не основана на просьбе или мольбах ... сила, которая приходит, когда вы достаточно сильны, чтобы потребовать ее. Контролируемая, когда хотите. Сила, повинующаяся нам, подчиняющаяся нашей воле, а не наоборот".

Гул'дан сделал паузу, чтобы его слова дошли до всех собравшихся орков. Дуротан обернулся к Дрек'тару.

"Это возможно?" спросил он у друга.

Дрек'тар беспомощно пожал плечами. Он оказался полностью поражен словами Гул'дана. "Я не имею ни малейшего понятия", ответил он. "Но я сказал тебе после того последнего сражения... Дуротан, шаманы исполняют волю предков! Как стихии могли отказаться от нас при таком раскладе? И как предки могли позволить случиться этому?"

Его голос, когда он это говорил, стал почти плачевным. Шок и позор все еще мучили его. Дуротан понял, что шаман чувствовал себя словно воин, уверенный в своем топоре, но обнаруживший, что оружие в его руках превратилось в дым - топор, который подарил ему близкий друг, топор, который его попросили использовать в благих целях.

"Да! Да, я вижу, что вы понимайте ценность того, что я - что Великолепнейший, взявший нас под свое крыло, предлагает нам", закивал Гул'дан. "Я учился у этого великого существа, как и эти благородные шаманы".

Он отошел, и вперед вышло несколько шаманов, одетых в самую красивую кожаную броню, которую когда-либо видел Дуротан.

"Все они - орки из Чернокамня", пробормотала Драка, ее брови нахмурились. Дуротан также заметил это.

"Тому, что они узнали", продолжал Гул'дан, "они научат каждого шамана, который этого пожелает. Я клянусь вам. Следуйте сейчас за мной в просторные земли, где когда-то проводились наши ритуалы Кош'харг, если еще вы это помните. Они продемонстрируют свои новые внушительные способности".

По какой-то причине, которую он не мог понять, Дуротан внезапно почувствовал себя плохо. Драка успокоительно сжала его руку, заметив его резкую бледность.

"Мой муж, что случилось?" тихо прошептала она. Они оба двигались наряду со всеми остальными собравшимися на место празднования фестиваля Кош'харг.

Он потряс головой. "Я не знаю", сказал он тем же приглушенным голосом. "Мне только... показалось, что должно случится что-то ужасное".

Драка фыркнула. "Я чувствовала это уже в течение долгого времени".

Дуротан с усилием старался выглядеть беспристрастным. Он был ответственен за благополучие его орков, а его отношения с Нер'зулом, а теперь, похоже, с Гул'даном были весьма напряженными. Дуротан понял, что если шаман и попытается дискредитировать его или его клан, то это будет куда легче сделать сейчас, чем тогда, в инциденте с Веленом. При текущем сосредоточении на союзе орков, клан Снежных Волков можно было сослать или каким-то образом отрезать ото всех на время, по истечении которого клан совсем угаснет. Дуротану не нравилось все происходящее, но он мог протестовать только таким молчаливым образом. Он не заботился о себе. Но он не мог допустить, чтобы пострадал его клан.

И все же - его кровь кипела, его сердце кололо, его тело дрожало от предчувствия. Он быстро помолился предкам, чтобы они продолжали мудро вести его народ.

Они подошли к плоской речной долине, которая в течение многих поколений была местом проведения фестиваля Кош'харг. Как только его ноги коснулись священной земли, Дуротан немного расслабился. К нему вернулись воспоминания, и он улыбнулся, поскольку он отбросил все тревожные мысли. Он вспомнил ту судьбоносную ночь, когда он и Оргрим решили бросить вызов традиции и посмели следить за разговором взрослых - и насколько они оба были разочарована теми мирскими беседами. Став теперь более мудрым, он верил, что хотя тогда он и Оргрим считали это дерзостью, вероятно, они не были первыми, осмелившимися на этот шаг, и, вероятнее всего, они не будут последними.