Дмитрий Видинеев - Предел. Дети палача

— Еще бы, да этот парень в кафтане намного лучше того рыжеволосого Хитреца! — в голосе солдата слышался восторг. — Намного лучше! Ты посмотри на его колпак?!

Фарамор усмехнулся.

— Быстро же ты меняешь свое мнение, — он взял у солдата куклу, сунул ее за пояс, после чего вынул из чехла нож и произнес: — Пора тебе вселиться в своего нового друга, Хет. Ты готов?

Воин кивнул, продолжая глупо улыбаться. Фарамор поднес лезвие к его шее и перерезал пульсирующую вену. Резкими толчками хлынула кровь. Огонь в глазах солдата погас. В тот же миг кукла за поясом Фарамора встрепенулась.

Солдат растерянно покрутил головой, будто пытаясь понять, где он находится, затем его лицо исказила гримаса боли, и воин прижал ладонь к ране. Рот открылся, из глотки вырвался стон, глаза наполнились отчаянием.

Фарамор стряхнул с лезвия кровь и вложил нож в чехол.

Солдат рухнул на колени и протянул к юноше руку со скрюченными пальцами, словно моля о помощи, но Фарамор развернулся и пошел в сторону особняка.

Затянутое тучами небо темнело. Мир погружался в вечерние сумерки. Издалека доносился писклявый с надрывом лай собаки — единственного живого существа все еще бросающего вызов беде, постигшей деревню.

Глава 22

Невея и Севера шли среди руин древнего города. Обрушенные каменные стены некогда величественных строений, разломанные колонны, плиты и блоки, покрытые трещинами, обломки мраморных статуй, лестницы с расколотыми ступенями — все здесь поросло лишайником, плющом и колючим кустарником.

— Хотела бы я видеть, каким был этот город? — вздохнула Невея.

— Эти руины — все, что осталось от бывшей столицы Исходных земель, — сказала Севера. — Орсум. Город назывался — Орсум. Год назад я бывала в этих местах, но в эти развалины не заходила.

Невея подняла небольшой камешек и испытала благоговение, будто не только рукой, но и сознанием прикоснулась к далекому прошлому.

— Орсум, — прошептала она. — Что здесь случилось?

— Два столетия назад землетрясение разрушило город, — ответила Севера. — А уж время, ветра и дожди довершили дело. В одной книге я видела гравюры с изображением Орсума. Да, красивый был город.

Они прошли мимо широкой лестницы ведущей к площадке, на которой стояли несколько рядов овитых плющом колон. Ветер шумел листьями корявых тополей росших среди вздыбленных замшелых плит.

— Странно, почему город не отстроили заново? — удивилась Невея.

— И на этот вопрос я знаю ответ, — печально улыбнулась Севера. — Предок нынешнего государя Таракота посчитал землетрясение карой богов за грехи жителей Орсума. Он объявил это место нечистым и назначил столицей тогда еще молодой город Раяд.

Невея остановилась и с недоумением уставилась на послушницу.

— А как же Алтавир?

Севера рассмеялась.

— Вижу, в истории ты несильна. Да и вряд ли подозреваешь насколько тщеславны бывают правители? Того государя звали Алтавир, он переименовал город… так сказать, оказал великую честь и дал ему свое имя. В конце жизни государь вообще сам себя канонизировал и велел почитать как святого. Кстати, надо отдать ему должное, правитель он был не плохой, — Севера хмыкнула и с легкой злостью добавила: — Не то, что наш Таракот — трусливый, будь он не ладен!

Невея глубоко вздохнула и задумчиво произнесла:

— Как бы мне хотелось знать, что происходило раньше.

Севера улыбнулась.

— В монастыре обучают многим дисциплинам, в том числе и истории. Когда все закончится и мы вернемся в обитель Святой Дары, ты тоже будешь обучаться, — послушница удивилась с какой уверенностью она произнесла эти слова.

— Я бы очень этого хотела, — проговорила Невея.

— Поверь, так и будет.

— Меня Фар обучил читать и писать, — девочка вспомнила о брате с грустью и неожиданно поймала себя на мысли, что думает о нем как о мертвом. Словно он погиб еще тогда, когда защищал ее на тракте от тех ужасных мужчин. Возможно, ей было легче сознавать, что Фарамора больше нет, чем принимать его таким, каким он стал. Но, скорее, она чувствовала: то существо, за которым они с Северой следуют, не имеет к ее брату никакого отношения. Все, что было от Фарамора, его душа, пожрано Темной Искрой. Теперь это лишь источающее зло скверна в теле юноши.

— Уже темнеет, — сменила тему Севера. — Смотри, вон подходящее место для ночлега, — она указала на две неплохо сохранившихся стены, над которыми нависали ветви тополя. Ветер не задувал в этот закуток, делая его вполне приглядным и более-менее уютным.

Чтобы раздобыть дрова Севере пришлось срубить небольшой тополь, а Невее нарезать колючий кустарник. Когда они развели костер, уже полностью стемнело. Красные отблески костра плясали среди развалин, отражаясь от щербатых стен.

Севера достала из походного мешка ломоть хлеба и несколько печеных картофелин. С пищей пока недостатка не было. Вчера утром в одной из деревень они купили припасов на несколько дней.

— Что за погода такая? — вздохнула Севера, протягивая Невее кусок сыра. — Еще лето, а погода как в середине осени. После той бури с природой точно произошло что-то неладное. Этот непрекращающийся ветер… да и холоднее становится с каждым днем. Листья желтеют. А хуже всего воздух, — она усмехнулась. — Опять я разворчалась на ночь глядя.

В последнее время не только воздух, но и вода стала хуже. У нее появился неприятный сладковатый привкус, вне зависимости, где ее набирать. В колодцах, реках и лесных ручьях она была одинаковой. Это сильно досаждало Севере и Невее, тем более, что из-за сухого воздуха пить хотелось постоянно. Досаждало, пока два дня назад они не сделали неожиданное открытие: воду можно очищать, и делать это весьма просто. Тогда Севера и Невея заночевали в священном круге камней. Таких сооружений, которые состояли из двенадцати монолитов, было множество в Исходных землях. Испокон веков их строили возле городов и деревень для религиозных обрядов. Утром Севера и Невея с удивлением и радостью обнаружили, что вода в их флягах утратила сладковатый привкус, снова стала приятной и освежающей. Это чудо Севера, недолго думая, связала с тем, что круг камней — место священное и ей в голову пришла замечательная мысль попробовать очистить воду с помощью священного предмета, благо такой у нее имелся. Впервом попавшемся на их пути ручье, они набрали воды в котелок и Севера опустила в него медный перстень — знак принадлежности к монастырю Святой Дары. Трюк сработал. Не прошло и получаса, как вода стала чище.

Они закончили трапезу. Вдалеке послышался волчий вой. От этого звука на душе у Невеи стало теплее, она ощущала в нем защиту. Стая следовала за ними с тех пор, как они покинули тот ужасный постоялый двор, вокруг которого бродило чудовище в шкуре медведя. Волки всегда держались на приличном расстоянии, но Невея чувствовала их присутствие. А еще она знала: стая придет на помощь, если ей будет угрожать опасность.