Ирина Анненкова - Медные колокола

М-да, могли бы и сами догадаться. Похоже, страна знает своих героев в лицо. Однако скудный арсенал и откровенная пугливость лихоимцев наводила на мысль, что слава была приобретена совсем недавно и серьёзным опытом не отягощалась.

- Может, развяжете, госпожа ведьма? – безнадежным голосом поинтересовался главарь.

- Может, и развяжу, - сурово ответила я, - если ты уверен, что снова не начнешь глупости делать. А то потом бери из-за вас грех на душу! – Я не собиралась изображать карающий меч правосудия, но вот Хитрец, похоже, придерживался иного мнения. Мне стоило больших трудов удерживать на месте жеребца, готового ринуться на супостата.

Мужичок рьяно закивал, выражая искреннюю готовность навсегда позабыть про ошибки молодости. Я щелкнула пальцами, и светящиеся нити втянулись в мои руки. Разбойник тяжело перевернулся, встал на колени, а затем с наслаждением выпрямился. Вслед за ним с кряхтением поднялись и остальные «головорезы». Теперь все четверо умильно смотрели на меня.

- А что, мужички, и где тут ближайший брод через речку? Это ведь Пиляйка, верно?

Мужички, ожидавшие чего угодно: расправы, требования выкупа там, но никак не расспросов,- остолбенели. Потом робко закивали, подтверждая название водоёма.

- Брод-то есть, госпожа, тут недалече, отсюда верст с пяток и будет, - подал голос стоящий с краю дядька, тот самый, что первым сообразил запросить пощады. – Да только зачем он вам?

- Мне на тот берег надо.

Мужики уставились на меня, как на привидение.

- Э-э-э, госпожа, не стоило бы вам туда ходить, - осторожно посоветовал всё тот же дядька. – Наши-то все давно зареклись там бывать.

- Это ещё почему? – удивилась я.

- Да не возвращается оттуда никто. Люди бают, нежити да нечисти там всякой ужас сколько! – тут он смущенно покосился на Степку с Горынычем. Кот не растерялся и глумливо показал разбойничку язык.

- Вы, госпожа, ясен день, - могучая волшебница (наглый кот непочтительно заржал), нет слов, да только там и чародеи пропадали, не только наш брат-лесовик, - вступил в разговор главарь. – Да, вот ещё: люди бают, живет на том берегу ниже по течению страшный колдун. Черные зелья варит, обряды разные творит, мертвых из могил поднимает! Силы он немереной. И подчиняются ему, колдуну проклятому, и упыри, и оборотни, и нетопыри, и даже драконы!

- Даже драконы? – старательно изумилась я. – А где он их берет? В Синедолии же драконы не водятся.

- Там много чего водится, - туманно ответствовал главарь, махнув рукой на противоположный берег Пиляйки.

- Но как же стало известно про нежить и про колдуна, коли с того берега ещё никто не возвращался? – вежливо поинтересовался молчавший прежде Ванятка. Мужик с неудовольствием глянул на шибко умного мальчишку, встревающего в разговор взрослых серьёзных людей, но проигнорировать его всё же не посмел:

- Так, может, кому-то и повезло…

- Ну, а тропинка эта куда ведет?

- А леший ее знает, тропинка и тропинка. Может, жители Заминок протоптали, это деревенька такая, в дюжине верст вверх по течению будет.

Очень содержательно!

Мы тепло распрощались с разбойниками. Даже Тинка не отказала себе в удовольствии пожелать им крепкого здоровья и доброго пути, чем внесла свежую порцию паники в ряды неудавшегося противника: говорящая лошадь оказалась ещё круче, чем говорящий кот. Наши лихоимцы скоренько похватали с земли разбросанные сабельки и отчалили в бузину – подальше от чокнутой ведьмы и ее болтливого зверинца.

- Как ты думаешь, Горыныч, а не может ли быть наш Старый Медник этим самым легендарным некромантом?

Мы пробирались берегом речки. Настроение у нас было приподнятое: встреча со свирепыми лесными бандитами нас сильно воодушевила. Кот никак не мог угомониться и вновь и вновь изображал их коварное нападение на нас, безмятежных. Ванька хохотал.

- Всё может быть, Славочка, - задумчиво проскрипел грач. – Да только во всей этой легенде про злого колдуна и расплодившуюся нежить слишком много неясного. То ли он есть, и всё, что про него говорят – правда. То ли кто-то другой просто ловко распускает пугающие слухи, прикрываясь именем чародея и отваживая непрошеных гостей. То ли там вообще никого и ничего особенного нет, а вся история – легенда, которую на всякий случай не берутся проверять: а вдруг, всё-таки, окажется правдой? А уж тем более имеет ли ко всему этому отношение Старый Медник – и вовсе неясно.

- Умный ты, Горыныч, - пожаловалась я. – Вон как всё по полочкам разложил. Да только яснее не стало.

Вот как можно определить в лесу, какое расстояние ты уже проехал? На трактах, говорят, по велению нынешнего великого князя теперь через каждую версту ставят специальные столбы. Едешь себе да считаешь – красота! Сколько мы там уже проскакали? Ага! А тут что делать? Мне казалось, что мы уже отмахали не пять, а добрых восемь верст (впрочем, это вовсе не факт), однако ничего хоть отдаленно напоминающего переправу не нашли. Неугомонная Пиляйка несла свои кипящие воды между тесно зажавших ее берегов, бранилась, плевалась и не предлагала путникам ни единого шанса перебраться через нее вплавь или вброд. А летать мы не умели.

- Может, мы этот брод пропустили? – предложила свою версию Тинка. – Может, стоит вернуться?- По ее мнению, мы отмахали даже не восемь, а все десять верст.

- А я думаю, надо идти вперед, - каркнул Горыныч. Он уже несколько раз летал на разведку, но определить, где можно перебраться через речку, не сумел. По его словам, ниже по течению Пиляйка опять разливалась, и вот там-то нам и стоило попробовать отыскать заветный брод.

- Нет, давайте пойдем назад! – встрял кот. – По-моему, в одном месте там было можно перейти!

- Тебя мы в «том месте» вперед пустим, а сами и посмотрим, как ты перейдешь, - посулила я.

- У меня лапки короткие, - живо отбрехался Степка, юркнув за Ваняткину спину.

Вдруг в зарослях кустов что-то мелькнуло, и в нескольких саженях впереди нас на тропинку выскочил крупный ярко-рыжий лис. Увидев людей, он не испугался и не убежал, а совершенно спокойно уселся посреди дороги и по-кошачьи обернул лапы хвостом.

- Ой, лисичка! – обрадовался Ванятка. – Славочка, а можно ее погладить? – и он начал слезать с лошади. Быстрым движением я перехватила юного натуралиста.

- Не стоит. Мы с этой «лисичкой» не знакомы, а вдруг у нее плохой характер? А зубки хорошие, длинные, остренькие такие. Нынче, конечно, не лето, животные пока не бесятся, но и просто лечить укусы не хотелось бы.

Лис укоризненно посмотрел на меня и тявкнул, и у меня появилось стойкое ощущение, что он нехорошо выругался на своем языке. Затем зверь встал, потянулся, встряхнул пышной шубой, которой ещё почему-то не коснулась весна и, часто оглядываясь, потрусил по тропинке не по-лисьи тяжеловатой, слегка неуклюжей рысью.