Марина Дяченко - Привратник

— Я считаю до трёх, — Ларт говорил, не повышая голоса. — В поединке у тебя нет шансов. Раз.

Я наблюдал за происходившим из-за Лартова плеча, и, несмотря на мальчишкино ко мне отношение, сочувствовал ему.

Мальчишка тем временем отступил ещё, выронил корзинку и изо всех сил сдерживал дрожь в занесённой руке.

— Два, — сказал Ларт. — Подумай. Твой учитель должен был тебе кое-что рассказать о подобных ситуациях. Два с половиной.

Занесённая грязная рука в последний раз дрогнула, потом ослабела и медленно опустилась.

— Хорошо, — кивнул Ларт и сразу, без перехода, наклонился и поднял корзинку, хлеб и свёрток с сыром. — Давай войдём в дом.

Мальчишка не двинулся с места, подавленный, понурившийся. Легиар взял его за плечо и втолкнул в двери.

Сгущались сумерки. Я развёл огонь в холодном пыльном камине, и кабинет старого волшебника стал хоть немножко напоминать людское жильё. Ларт сидел, закинув ногу на ногу, в деревянном кресле с подлокотниками. Мальчишку он усадил в такое же кресло напротив. Мне досталась табуретка перед камином.

— Ну, смотри, что ты делаешь, — говорил Ларт вполголоса. — Незнакомый маг, соперник не по твоим зубам, прямого нападения нет — что ты делаешь? Поднимаешь руку для заклинания, что означает — «я готов к поединку и сумею с тобой справиться». Так или нет?

— Так, — чуть слышно отозвался мальчишка.

— Что делаю я, или что делает кто угодно на моём месте? Нападает. Выворачивает тебя наизнанку, пожимает в недоумении плечами и уходит. Правильно?

Мальчишка молчал.

— Я тебя не укоряю, — сказал Ларт со вздохом. — Я знал когда-то твоего учителя. Орлан был тонким и умным магом, он не мог не объяснить тебе таких вещей… Это могло бы стоить тебе жизни.

— Он объяснил, — прошептал мальчишка.

— А ты? Забыл?

— Нет… Я увидел, что он, — тут мальчишка кивнул на меня, — что он в моём доме… И разозлился. А потом увидел вас… И испугался.

— И не подумал, потому что испугался?

— Не то чтобы… Просто не смог овладеть собой, хотел быть сильнее.

Ларт присвистнул:

— Ну, знаешь… Я знал только одного парня, который в твоём возрасте хотел быть сильнее. Но он-таки был сильнее многих — раз, и никогда не терял самообладания — два… И потом, он всё равно плохо кончил.

Легиар замолчал, и молчал долго. Мальчишка сидел, сгорбившись, и водил пальцем по шву на своём рукаве. Тени обоих, оживлённый горящим камином, плясали на тёмных стенах.

— К делу, — сказал Ларт, как бы очнувшись. — Меня зовут Ларт Легиар.

Мальчишка вздрогнул и удивлённо на него уставился. Потом, вспомнив что-то, пробормотал:

— Меня зовут Луаян… Или просто Лан, если вам трудно произносить.

— Мне не трудно произносить, — одёрнул его Ларт. Тот опустил голову:

— Извините…

— Вот что, Луаян, — продолжал Ларт серьёзно, — я сейчас занят делом, которое считаю важным. Поэтому мы явились в твой дом без спроса, что, конечно, само по себе плохо и недостойно. Я приношу тебе свои извинения. Ты их принимаешь?

Мальчишка проверил, не издеваются ли над ним, кивнул и снова потупился.

Ларт продолжал:

— Я надеялся на встречу с твоим учителем, но встреча не состоится… Или состоится позже. Теперь я вынужден надеяться на тебя… Понимаешь?

Мальчик кивнул, не поднимая головы.

— Как давно ты у него? — спросил Ларт.

— Три года. Три года исполнилось за день до того, как… — Луаян опустил голову ещё ниже.

— Понимаю, — пробормотал Ларт. — Как это случилось, Луаян?

Мальчишка всхлипнул. При первом взгляде на него я не сказал бы, что он вообще способен плакать. А Ларт, пожалуй, мог бы и пощадить парня — ясно же, что он обожал старика и теперь очень переживает.

— Орлан был маг из магов, — задумчиво сказал Легиар. — Власть никогда не интересовала его, он искал истину… А это благородное, но неблагодарное занятие. Ему всегда претили отношения «сеньор-вассал», он сторонился меня из-за моего тщеславия… У тебя был достойный учитель, Луаян. Теперь расскажи мне, как он умер.

Мальчик прерывисто вздохнул и поднял голову:

— Он смотрел в Зеркало Вод… Он умер, когда колдовал.

Стукнуло деревянное кресло — Ларт поднялся. Мальчик хотел встать тоже, но Легиар уронил руку ему на плечо и усадил снова:

— А что он ХОТЕЛ увидеть в Зеркале Вод, Луаян?

Мальчишка сжался под его рукой:

— Он не говорил мне…

Легиар вдруг присел так, что его лицо оказалось на уровне лица сидящего Луаяна:

— Вспомни. Что он делал за пару дней или недель до смерти, о чём он говорил? Может, его что-то беспокоило?

Мальчишка смотрел, не мигая, Ларту в глаза:

— Да. Он был сам не свой. Он говорил… Что-то про Завещание.

— Первого Прорицателя?

— Да.

— У него была эта книга?

— Да. Но с ней случилось несчастье. Она упала в камин и сгорела.

Я заёрзал на своём табурете.

— Что он о ней говорил? — продолжал допрашивать Ларт.

— Что она не лжёт.

— А точнее?

— Он так и сказал — Завещание не лжёт. Огонь…

— Что огонь?

— Не помню. Он иногда поминал огонь, когда ворчал.

— Хорошо. А в тот день, когда он смотрел в Зеркало Вод?

— Он был весёлый. Смеялся и шутил.

— Ты смотрел с ним?

— Сначала — да. Потом он меня отправил.

— Расскажи, как всё было. Не пропускай ничего.

— Был вечер. Он сказал — самое время развести чары. Он всегда так говорил, когда был в хорошем настроении. Взял чашу — она разбилась потом, а ведь была серебряная! — взял чашу, наполнил водой из пяти источников, тут как раз пять источников в посёлке, и заговорил её… Я ему помогал. Зеркало вышло — как хрустальное.

Сидящий перед мальчишкой Легиар взял его за запястья:

— Дальше?

— Дальше мы зажгли три свечи и стали смотреть… Но видно было не очень хорошо. Какой-то человек шёл… Лица не видно, вроде молодой. Потом… Стало страшно. Знаете, как бывает, когда видишь в зеркале обыкновенную жизнь, только… по-настоящему. Видишь то, чего люди не замечают, а оно есть. Понимаете? — он вопросительно заглянул Ларту в глаза. Тот кивнул, и мальчик продолжал: — Этот человек шёл, смеялся, говорил с другими… А ОНО шло по пятам. Смотрело на него, говорило с ним, но он не понимал, кто с ним говорит… И тогда Учитель меня отправил.

— А потом? Ты лёг спать?

— Нет… Мне было интересно. Я виноват… Я подкрался и смотрел через дырку в портьере. И видел, как Учитель наклонился над Зеркалом, как схватился за горло, захрипел… Чаша упала и разбилась. Серебряная чаша! Учитель лежал на полу… Я пытался помочь ему. Но у него, наверное, разорвалось сердце.