Юрий Иванович - Найти себя

Очнулся уже глубокой ночью, подкрепился до максимума орехами, шоколадом и сгущенкой, запил остатками имеющейся здесь воды и опять блаженно растянулся на куче чужих одежд. При этом глупо и блаженно улыбался. Очередной подвиг остался за плечами. Очередная перегрузка всех физических и моральных систем показала, что я все-таки на что-то годен. Все тело продолжало дрожать и вибрировать, я дергался, просыпался, ударяясь о камни, но каждый раз засыпал с возродившейся верой в собственные силы и с ясной мыслью: отныне я справлюсь с любыми трудностями.

Ну и трудности не заставили себя ждать. Позавтракав утром шестого дня, я около полутора часов вытягивал наверх свой изрядно утяжеленный водой рюкзак. Затем все послеобеденное время занимался приведением себя в порядок, осмотром и перевязкой раны и интенсивными размышлениями по главному вопросу: «Куда идти?» Вернее, иного ответа вроде как и не существовало, только обратно, туда, где нарисованы четыре кружочка в виде контурного изображения Чебурашки, но сомнения душу все-таки терзали. Да и «как» идти – выглядело не менее важным моментом.

В мире Земли Грибник прикасался левой рукой к дереву – здесь оное отсутствовало. Там надо было шагать размашисто и в движении – здесь сделать только один шаг. Да и то, с чего это я взял, что один? Вдруг здесь следует смело шагать по выступу и «уходить» неведомо куда именно с его торца? Причем не менее важным считалась и постановка ноги: с какой шагать, с левой или с правой? Ведь конкретного выхода «отсюда» мне заснять или видеть не довелось. Так что именно эта невероятная численность вариантов могла убить под собой все начинания.

А ведь еще следовало выстроить целую систему страховки из веревок из расчета неправильного шага или вообще неверного выбора движения. Вдруг не только задом, но и передом шагать в левую сторону с уступа – это смерть? И надо все-таки двигаться в сторону молнии? В таком случае веревки не дадут мне упасть, а уж на высоту полутора метров я и без рычага взберусь. Опять-таки, с какой силой меня в случае падения ударит о стену? Насколько сильный получится рывок веревками? Не приведет ли это к окончательным, несовместимым с дальнейшей деятельностью травмам?

Да. Чем больше я рассуждал и фантазировал, чем больше рисовал перед собой страхи и неприятности, тем больше впадал в пессимизм и уныние. Дошло до того, что я поймал себя на мысли высидеть здесь еще денек, заживить рану и только к концу седьмых земных суток…

Нет! Так нельзя!

Решительно встав и заварив себе опять самого крепкого кофе, я взбодрился им до максимума и в бешеном ажиотаже начал подготовку к «шагу в пропасть».

Все вещи и имущество я решил оставить на площадке, разве что взял с собой камеру и фотоаппарат. Немного подумав, положил в карман самую маленькую флягу с водой и фонарик. Вдруг я и в самом деле шагну невесть куда. Закрепил веревку на блоках, конец привязал к альпинистской разгрузке у себя на груди и двинулся между блоков.

Как я и предполагал, самым сложным оказалось не смотреть вниз. Хоть и попривык в последние часы к высоте, все равно ощущать ее под ногами – совсем иное, чем выглядывать из безопасного места. Ветер мне теперь показался необычайно сильным, колени – слишком трясущимися, организм – слабым до отвращения, так что даже удивляюсь, как мне удалось дойти до края выступа. Наверное, помогала твердая уверенность, что веревка страхует меня от падения. При этом я всеми силами старался смотреть только влево, на площадку башни, и двигался к краю маленькими боковыми шажками. Палкой при этом щупал камень справа от себя.

Вот моя опора провалилась вниз, вместе с екнувшим сердцем, вот я нащупал правой ногой край выступа, непроизвольно наступая на рисунок, закрыл глаза и смело, стараясь делать это с размахом, шагнул левой вперед. И как только почувствовал под подошвой чудесную опору, сразу приставил рядом и правую ногу.

Я никуда не падал, вокруг ничего не творилось, и мне вроде как не грозила опасность. Осознание этого четко вошло в мои мысли.

И только потом, так и не открывая глаза, вдохнул полной грудью.

Глава тринадцатая

Домашнее задание

Запахи были знакомыми, шум леса – почти родным, а полная темень после открытия глаз тоже не испугала: я дома! Даже дерево правым локтем нащупал с уверенностью и облегчением. Ну то, что безлунная ночь, безветренная погода и глухая темень, – так ничего страшного и дело привычное. Тем более что с моими следующими шагами обязательно сработают мигалки, и в наш дом уйдет сигнал о моем появлении. Если уже не ушел.

Но все-таки чувство перестраховки заставило достать фонарик и посветить во все стороны. От повторного узнавания захотелось так и сесть на месте прибытия и тихо плакать от счастья. Но воспоминания о диком мире заставили быстро сделать еще несколько шагов и уже только там думать, что делать дальше. Потому что мелькнула дичайшая мысль: по горячим следам вернуться на башню обратно и забрать хотя бы коробку с образцами воды и растений. В тот момент мне это показалось таким простым и безопасным, что я даже рассмеялся. И от этого легкого сотрясения боль вдруг напомнила о раненой руке; ноющий позвоночник – о недавних перегрузках; а возмущенно урчащий желудок – о потребности в свежей, горячей пище.

Понятно, что, скорее всего, в наступающий день придется-таки вернуться на башню и убрать оттуда все следы своего пребывания. И так долгое отсутствие Грибника постоянно держало в напряжении, только и не хватало с ним все-таки столкнуться или попасть в организованную им ловушку. По поводу последнего опасения фантазия живо мне подкинула с десяток вариантов, в одном из которых смазанный густым солидолом выступ казался просто доброй, товарищеской шуткой. Но теперь уже один, а то и два дня большой роли не играли, выбрался живым – и то счастье.

Поэтому я не спеша двинулся домой, на ходу размышляя, что и как преподнести своим подругам из новых знаний. По всему получалось, что придется признаться в глупом вранье с расстегнутой ширинкой, да и отрицать помощь всей нашей компании теперь бессмысленно. Только вот все эти новшества, завуалированную правду и прочие соображения надо будет преподнести так, чтобы подруги сами меня во всем упрашивали, а я соглашался только после «мудрых и взвешенных» расчетов. Чем больше я с самого первого часа выторгую привилегий, чем выше и независимее я себя поставлю, тем легче, солиднее и увереннее буду чувствовать себя в будущем. Не использовать такие возможности для избавления себя из морального и физического рабства будет непростительно глупо. С девчонками надо бороться сразу и с невероятной жесткостью. Иначе…