Эликсир сущности (СИ) - Алекс Рудин
Я не пытался запугать Слобонина. Если потребуется, я был готов вызвать сюда Зотова и передать расследование в его руки. Да, когда-нибудь мне придется оказать начальнику Тайной службы ответную услугу. Но ради Мальчика я пойду на это с радостью.
Слобонин понял, что я не шучу, и прикусил губу, напряженно раздумывая.
— Ваше сиятельство, — растерянно вмешался Нагайцев. — Да не мог Тимофей Мальчику навредить. Он же с рождения за ним ухаживал.
— Решайте быстро, — жестко сказал я Слобонину, не обращая внимания на слова тренера. — Даю вам минуту.
Слобонин перевел взгляд с меня на замолчавшего Нагайцева. А потом снова посмотрел мне в глаза.
— Ладно, — медленно сказал он. — Приперли вы меня к стенке, господин Тайновидец. Вы правы. Я все видел.
— Иваныч, ты что? — в изумлении спросил Нагайцев. — Ты знаешь, кто это сделал, и молчишь?
Он шагнул к Слободину, и мне пришлось повысить голос:
— Тихо! Дайте ему сказать.
— Прости, Ефим Никанорович, — скривился Нагайцев. — Не хотел я тебя выдавать. Ждал, что ты сам одумаешься.
— При чем тут Нагайцев? — резко спросил я.
— Это он заходил к Мальчику сегодня ночью.
— Что? — взревел тренер. — Да я тебя своими руками…
Сжав кулаки, он бросился к Слободину. Но я был наготове и успел его перехватить. Нагайцев попытался вырваться, но я оттолкнул его в сторону.
— Хватит! Я знаю, что Мальчика опоили не вы. Но если вы не успокоитесь, мне придется вас связать.
Нагайцев тяжело дышал, его пальцы судорожно сжимались. Но вырваться не пытался — мой резкий окрик подействовал на него не хуже, чем ведро холодной воды.
Через секунду я почувствовал, что его мышцы расслабились, и отпустил тренера.
— Стойте спокойно и молчите, — сказал я ему. — Вы мешаете мне работать.
Слободин не защищался. Опустив руки, он смотрел на Нагайцева.
— Расскажите подробно, что вы видели, — приказал я Слободину.
— Шарик ночью залаял, — неохотно ответил он. — Я и проснулся. Подошел к окну и увидел, как Ефим заходит в конюшню.
— Врешь! — снова не выдержал Нагайцев. — Я дома был. Жена подтвердит.
Я понял, что спокойно расспросить Слобонина он мне не даст.
— Где привязан Шарик? — спросил я.
— Здесь, возле конюшни, — ответил Слобонин, посмотрев на тренера.
— Идем к нему, все вместе. Ну!
Шарик оказался милейшим псом серой волчьей масти, но с круто загнутым вверх хвостом. Увидев нас, он залился радостным лаем, высоко подпрыгивая и звеня тяжелой длинной цепью. Трава вокруг будки была вытоптана до голой земли.
— Подойдите к собаке, — сказал я Нагайцеву.
Тренер непонимающе уставился на меня.
— Зачем?
— Погладьте ее.
Нагайцев подошел к Шарику и положил руку ему на голову. Пес немедленно завилял хвостом и завалился на спину, подставляя брюхо. Нагайцев присел на корточки и почесал его живот.
— Пес лаял так же радостно? — спросил я Слобонина.
— Нет, — растерянно ответил конюх. — Злобно, будто на чужого.
По выражению его лица я понял, что он наконец-то мне поверил.
— Уверен, это был другой человек, — кивнул я. — Просто очень похожий на Ефима Никаноровича.
— Конечно, дурак ты старый! — уже беззлобно сказал Нагайцев, поднимаясь на ноги. — Как только ты мог подумать такое?
— А я еще удивился, почему Ефим одет необычно, — нахмурился Слобонин. — И дверь он открывал осторожно, как вор.
— Дверь была не заперта? — спросил я.
— Заперта на засов. Ефим его так медленно отодвинул, как будто боялся зашуметь.
Слобонин смешался.
— То есть, не Ефим, а этот…
— А почему вы не запираете конюшню на замок? — спросил я.
— А если пожар, ваше сиятельство? — объяснил Нагайцев. — Знаете, сколько таких случаев было? Сжигали, сволочи, конюшни вместе с лошадьми.
— Разумно, — кивнул я. — Долго этот человек пробыл в конюшне?
— Минут десять, — ответил Слобонин. — Я ничего и не заподозрил. Думал, что Ефиму не спится, вот он и решил лошадей проверить. Я сам иногда так делаю.
— Что было дальше?
— Он вышел, дверь за собой аккуратно прикрыл. И пошел себе спокойно.
— В какую сторону он пошел? — уточнил я. — К коттеджу?
Слобонин покачал седой головой.
— Нет, к воротам.
— Непонятно только одно, — сказал я. — Как он миновал вашу систему охраны.
— Сам ума не приложу, — развел руками Нагайцев. — Я должен был проснуться.
Слобонин машинально отвел взгляд в сторону.
— Что? — заметив, спросил я. — Вы и об этом что-то знаете?
Слобонин молчал, опустив глаза в землю.
— Говори, Иваныч, — грозно повысил голос Нагайцев.
— Охранную систему твой сынок отключил, — неохотно сказал Слобонин. — Ты не подумай чего. Девчонка у него в Сосновке, вот он к ней и бегает по ночам. А к утру обратно возвращается.
— А ты откуда знаешь? — снова взревел тренер.
— Так это не в первый раз уже. Видел я.
— Выпорю мерзавца, — зарычал Нагайцев. — Выпорю и на конюшне запру. Будет один овес вместе с лошадьми жрать! И ты вместе с ним. Что я теперь графу Толубееву скажу?
— С графом Толубеевым я поговорю сам, — успокоил я его. — А вы наведите порядок на конюшне. И больше никого не подпускайте к Мальчику.
— Сам возле него ночевать буду, — заверил меня Нагайцев. — Только как его теперь обратно вернуть? Может, лекаря позвать?
Я не стал обнадеживать Нагайцева.
— Не думаю, что лекарь сумеет помочь. Мальчика опоили редким зельем. Но я знаю, где преступник его взял. Попробую там же найти противоядие. А вы пока не делайте ничего, чтобы не навредить Мальчику еще больше.
— Понял, ваше сиятельство! — готовно закивал Нагайцев. — Спасибо вам! Я ведь как понял, что Мальчика опоили, так чуть умом не двинулся. Хорошо, что сообразил вам зов послать. Вы же найдете того, кто это сотворил?
— Найду, — кивнул я.
— Только в камеру его не сажайте, — попросил Нагайцев. — Привезите сюда. Своими руками задушу гада и в навозе похороню.
Я удивленно посмотрел на тренера и понял, что он не шутит.
— Не это сейчас главное, Ефим Никанорович, — напомнил я. — Важно вернуть Мальчику настоящий облик.
— А ведь верно, — расстроился тренер. — Скачки через два дня.
— Запишите мне имена и фамилии всех ваших работников. Их все равно придется проверять.
— Зачем? — нахмурился тренер.
— Преступник хорошо знал порядки в вашей конюшне. Знал даже то, что магическую охранную систему по ночам отключают. Значит, кто-то рассказал ему об этом.
— Негодяи!
Нагайцев снова сжал кулаки.
Как бы он не испортил мне своей горячностью все расследование.
— Не вздумайте самостоятельно устраивать допросы, — строго сказал я ему. — Тем более, кого-то увольнять. Ваша задача — охранять Мальчика и других лошадей. Больше ничего. Если от вас потребуется что-то еще, я с вами свяжусь.
