Смотрительницы маяка. Рождественская вьюга - Анна (Нюша) Порохня
- Добрый вечер, - поздоровалась я. И он тут же встрепенулся.
- О-о-о! Леди Гилмор! Приветствую вас! – мужчина поцеловал нам ручки, беря их пухлыми пальчиками. – Разрешите представиться! Ученый-натуралист, путешественник и исследователь Альфред Брумс!
Ученый-натуралист? Это что-то новенькое.
- Мы очень рады знакомству, сэр Брумс, но позвольте поинтересоваться, что привело вас на остров? – спросила Варежкина. Было заметно, что Лида удивлена не меньше моего.
- Я хотел бы провести некоторые исследования на острове. С вашего, конечно, разрешения, - ответил ученый. – Понимаете… несмотря на то, что наука относится очень скептически к паранормальным явлениям, я не столь категоричен… И не отрицаю существование сверхъестественного мира. Скажу больше: я уверен, что мертвые все еще живы и при некоторых особых обстоятельствах могут сделать свое присутствие явным. Понимаете, о чем я?
Мы с Лидой слушали его с плохо скрываемым изумлением. Ничего себе!
- Но почему именно здесь? – спросила я. – На нашем острове?
- Ну как же? Ведь именно маяк считают проклятым, что в нем живут призраки! Здесь когда-то проводил свои алхимические опыты Лютер Гилмор! Леди, это самое мистическое место во всем Баскингтоне! – воскликнул сэр Брумс, а потом сразу же заверил нас: - Я оплачу комнату и стол.
- Ну, сегодня вы в любом случае останетесь здесь. Время уже позднее, - сказала я, пытаясь разобраться, что ощущаю к этому человеку. Он не был мне неприятен, в нем не чувствовалось двойное дно. Сэр Брумс действительно походил на ученого, увлеченного своими идеями. – Остальное обсудим за ужином.
Пришлось распорядиться, чтобы Мариса открыла последнюю пустую комнату, растопила в ней камин и застелила кровать чистым бельем. Нянюшка, как всегда, недовольно ворчала. Но когда мы сказали, что ученый готов платить, сразу подобрела.
- Это другое дело. Деньги нам нужны.
- Что думаешь? – мне было интересно мнение Варежкиной. – Я не против, чтобы он остался. Видно, что хороший дядька.
- Конечно! Это человек послан нам свыше! – зашептала Лидуня. – Ученый, разбирающийся во всей это паранормальщине! Может, он поможет нам найти сокровища Лютера Гилмора! Плюс приятный бонус в виде денежек за комнату. У нас сейчас ртов много, их кормить нужно! А еще мы сможем помогать Кевину с тетушкой Белладонной.
- Так что? Говорим, чтобы оставался?
- Да. Пусть расскажет нам об этом острове. Брумс явно знает кое-что… Не зря ведь он уверен, что Лютер был алхимиком. Заметь, он не предполагал, а говорил с уверенностью!
На том и порешили.
За ужином собрались все домочадцы. Мы с Лидой не разделяли столы на господский и для слуг. Маяк стал для всех общим домом, да и кто мог упрекнуть нас? Здесь был наш мир, и только мы могли устанавливать в нем правила.
Только сэр Брумс еще не вышел из своей комнаты. Он приводил себя в порядок после дороги.
- А вот и «Лоскутки»! – Мариса поставила посреди стола большое блюдо с печеньем. – Сегодня Зимний Николас первый раз спускается на землю, чтобы проверить, как вели себя дети.
Ну, тут все было понятно. Зимний Николас это сказочное существо типа нашего Деда Мороза и европейского Санта Клауса.
- А если он решит, что я плохо себя вел? – Александр заерзал на стуле. – Что тогда? Он принесет мне на Рождество тухлую рыбу?
- У тебя еще есть время доказать Зимнему Николасу, что ты хороший мальчик, - ответила нянюшка. – Бери печенье.
- Мариса, расскажи историю о лоскутке! – попросил мальчик. – Я так давно не слышал ее. Матушка говорила, что все это глупости.
- Леди Дивелла просто перестала верить в чудеса, - вздохнула нянюшка. – Так бывает со взрослыми… Но не стоит винить свою матушку. Иногда что-то происходит с нами, и мы становимся черствыми.
Да уж… Черствости мачехе было не занимать.
- Это случилось давным-давно, когда в Баскингтоне еще не было красивых зданий, не было прекрасного парка и, конечно же, не было башни с часами, - тихим голосом заговорила нянюшка. – Здесь стояли добротные каменные дома, а вокруг них ютились небольшие хижины под соломенными крышами, в которых жили хорошие, но очень бедные люди. Они работали на жадного господина, который в Рождество оставил их без праздничного стола, не выплатив жалованье. В этот день Зимний Николас спустился на землю и, оставив свои сани в лесу, пошел по улицам. Он превратился в нищего, чтобы никто не обращал на него внимания. Сначала он прошелся по улицам, где жили бедняки, а потом повернул к центральной площади. Там проходила рождественская ярмарка. Из-за угла вылетел дорогой экипаж и промчался рядом с переодетым святым. Зимний Николас не удержался на ногах. Он упал в холодную лужу, слегка подернутую тонким льдом.
Экипаж остановился, и из него вышла девочка, дочь богатого господина. Она увидела нищего, лежащего в луже, и сказала:
- Как хорошо, что этот бедняк упал прямо в лужу! Я смогу наступить на него и не испачкать свои красивые башмачки!
Она поставила ножку на Зимнего Николаса, а потом и вторую, раня его острыми каблучками. Они и порвали его старый кафтан, оставив дыру прямо на плече…
- Позвольте помочь вам, - к нему подошла другая девочка, на которой было старое платье в заплатах и шаль, побитая молью. Она помогла Николасу подняться, отвела в хижину, где жила с родителями. После чего взяла ножницы и отрезала от своего платья лоскуток. Им девочка залатала дыру на плече Зимнего Николаса.
Он поблагодарил ее и ушел. А утром в Рождество семья этой девочки нашла под дверями большую корзину. Она была очень тяжелой. Отец семейства открыл крышку и ахнул! Корзина была доверху наполнена золотыми монетами. Добрые люди дали каждому бедняку золота, построили красивый дом и счастливо зажили в нем.
А дом жадного господина в ту ночь сгорел. Теперь он и его дочь, которая ранила каблучками Зимнего Николаса, стали нищими. Вот с тех пор и появился обычай печь в этот день «Лоскутки» в память о добром поступке девочки из бедной семьи.
Александр так жадно слушал эту притчу… У меня даже появилась надежда, что из него еще можно было сделать человека.
- Матушка говорила, что бедняки – это не люди, а животные… – мальчик густо покраснел, сказав эти слова.
- Нельзя людей называть животными из-за того, что они бедны, - холодно сказала Варежкина. Она даже
