Матабар. II (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич Дрой
Ардан и сам не помнил, как прошел перерыв, на котором он с жадностью вчитывался в справочник основных типов печатей (при этом абсолютно ничего не понимая), да и о том, каким именно образом он собрал вещи, вышел из аудитории и оказался перед дверьми седьмого корпуса, где, некогда, находились общежития Первородных, а теперь здание Биологии и Алхимии, тоже.
Вот, казалось бы, только что он исписал, мелким и забористым почерком, семь тетрадных листов, а вот уже стоит около окна, за которым медленно и спокойно поднималось солнце по серому небосводу. Небо в Метрополии будто кто-то нарочно испачкал. Низкий гранит, вот-вот упавший бы на головы прохожих, если бы не неведомая сила, держащая его всего в паре метрах над крышами домов.
Арди оторвался от странного зрелища, к которому так и не привык за прошедшие дни. Рядом с ним, порой, проходили мимо другие студенты. Они выбирались из одних дверей, чтобы, пролетев по коридору, тут же исчезнуть в других. Переговаривались по пути о лекциях, преподавателях и Звездной Магии. И в их речах Ардан слышал слова, смысла которых не понимал.
Совершенно неудивительно, что остальные учащиеся демонстрировали к нему столь негативное отношение. Как бы он себя чувствовал на месте тех, кто вынужден лицезреть перед собой не просто «поступившего по блату», а того, кто при этом еще и явно отстает от программы в лучшем случае года на три, если не пять…
В этот момент позади него скрипнули старые петли и Арди, развернувшись, поспешил в здание Биологов и Алхимиков. Март был прав, когда говорил, что эти два факультета намеревались объединить. И, собственно, провернули это именно в текущем году.
Внутри, в отличии от помещения Инженеров, все выглядело не так помпезно и дорого. Нет, никакого запустения или чего-то иного, что могло бы негативно отразиться на репутации факультета. Обычный, деревянный пол из простых, но крепких досок. Стены, выкрашенные в ровные, зеленоватые тона, с несколькими портретами, но, куда чаще — картинами пейзажей или какими-то сложными формулами из специального подраздела химии, связанного с Лей.
В холле, помимо запутанной системы труб (причем явно не почтовых, не водопроводных или отопительных) обнаружилось нескольких широких диванчиков, пара массивных ваз с кустами, цветам и, даже, невысокими деревьями. А еще здесь сильно пахло. Сладким ароматом, от которого немного кружилась голова. Арди даже лицо прикрыл ладонью, но, судя по тому, что остальных студентов подобное нисколько не напрягало, кроме разве что эльфийки и двух полукровок — человеческий нос подобное амбре не улавливал.
Вместе с одногруппницами и присоединившимся к ним учащимся первого курса Биологии и Алхимии, Ардан прошел по коридору, неожиданно укрытому высоким, ворсистым ковром и, спустившись по лестнице в подвальное помещение, неожиданно обнаружил себя в чем-то сродни оранжереи, скрещенной с учебной аудиторией.
С той разницей, что здесь не виднелось привычных стульев и столов — вместо них широкими рядами протянулись массивные, прямоугольные клумбы с множеством самых разнообразных растений. Большинство из них Ардан прекрасно знал и помнил из уроков и наставлений Атта’нха, но попадались и такие, коих юноша никогда прежде и не видел. К примеру, странный цветок с бутоном, напоминающим голову змеи. С него капало жирное масло, а на лепестках, если приглядеться, можно было различить острые шипы, торчащие хищными клыками.
А еще странная то ли трава, то ли корень, тянущаяся по деревянной стойке виноградной лозой, но при этом куда толще, а еще вдоль её «тела», порой, распускались желтые бутоны.
Клумбы, выставленные в девять рядов, вытягивались почти на дюжину метров, а венчались профессорским столом, заваленным бумагами. По бокам от него, так же как и в аудитории Конвела, примостились два массивных шкафа. Один, как и в прошлый раз, заполнен книгами, а вот другой — разнообразными приборами.
Среди них Арди опознал лишь микроскоп, который видел на картинках в учебнике. Остальные же таили свои секреты от взгляда юноши. Особенно непонятным оказался тот, что выглядел как макет их солнечной системы. В центре звезда, а вокруг пять планет, кружащих по своим орбитам. Вот только в их системе наличествовало не пять, а четыре планеты, а некоторые еще и с лунами, так что чем бы это приспособление ни было, оно являлось не астрономическим устройством, а чем-то совсем иным.
Студентки Общего, к коим теперь прибавилось еще порядка тридцати учащихся местного факультета (среди которых Ардан заметил еще одного чистокровного эльфа и пару полукровок дворфов), расположились стоя в конце аудитории — спиной к клумбам, лицом к столу.
К тому моменту, как Арди до них добрался, минуя растения, в зал, с другой стороны, из неприметной двери, спрятанной в дальнем углу, вошел мужчина.
Не старше сорока, в помятой мантии с желтой нашивкой (как и у Конвела), шуршащей в такт столь же неряшливой копне вьющихся, черных волос с редкими седыми прядками. Невысокого роста, с неестественной бледностью, вызванной не недостатком питания, а отсутствием солнечного света. В белых всполохах высоко подвешенных Лей-ламп слегка мерцали его грязные очки, покоящиеся практически на самом кончике крючковатого носа.
Опираясь на деревянный посох, практически целиком изрезанный белыми рунами, он встал за стол. На его плечах сияли четыре звезды. Трех, шести, пяти и четырех лучей. Словно с каждой следующей звездой, после зеленой, профессор все меньше и меньше видел смысла в количестве силы.
— Добрый день, учащиеся, — произнес он неприятным, каркающим голосом, после чего порылся в кипе бумаг и выудил оттуда лист расписания. — Ага, вижу вы уже были у Эрика… то есть — у профессора Конвела. Что же… тогда, думаю, как и всегда, могу честно сказать, что не вижу никакой необходимости устраивать вводную лекцию и, тем более, заниматься ненужной клоунадой и устраивать вам представление. Раз уж вы находитесь в этом университете, то обладаете всеми нужными навыками и знаниями, чтобы сразу приступить к изучению высокой науки.
По рядам из почти шести десятков студентов пролетели смешки и саркастичный кашель, звучащий сродни тому, как хрипит нож, скребущийся о стекло. Но Арди, как и всегда, не предал этому ни малейшего значения.
— Итак, мое имя вы прочитали в вашем расписании. Добавлю лишь, что в университете я курирую кафедру Химеризаций, — профессор Ковертский отложил в сторону посох и оперся о стол. — А большинство ваших имен никогда не будут иметь для меня ни малейшего значения, так что светский раут знакомства мы сразу опустим. Спешу сообщить вам, что мой курс будет разделен на три составляющие. Первая — изучение флоры и её свойств. Вторая — свойства фауны. А третья — непосредственно алхимия. Грубо говоря — теория и практика. Или это получается две составляющие? Впрочем, плевать.
Говорил доктор биологии и старший магистр алхимии немного странно. Дергано как-то. Будто что-то забывал, затем вспоминал, а еще ему словно страшно неприятно было находиться среди людей.
— Для начала давайте определимся с сегодняшней нашей задачей, — профессор выдвинул ящик из стола и достал оттуда точно такую же указку-жезл, коей колдовал и Конвел. — Мы начнем с самого простого цветка, содержащего Лей, который только можно найти в империи. Но перед тем, как я его покажу, скажите мне в чем разница между обычными растениями и Лей-растениями?
Ардан, с немалым удивлением для себя, осознал, что знает ответ на этот вопрос. Только вот… сам вопрос звучал несколько некорректно. Из свитков и уроков Атта’нха, он уяснил, что все живущее было, так и или иначе, пропитано Лей. Просто в одних существах и веществах та проявлялась меньше, а в других — куда сильнее.
Те же волки, отравленные Лей, лишь получили дозу силы, которую оказались не в состоянии выдержать их разум, воля и душа. Потому они и стали монстрами, позабывшими законы охоты.
Что же касательно растений, то их отравление происходило куда медленней, чем у животного мира. Живущие в земле, те корнями уходили глубоко в почву, порой касаясь незримых потоков. И они впитывали в себя Лей многими и многими поколениями, в результате чего изменили свою суть практически до неузнаваемости.
