Кровавый рассвет - Казаков Дмитрий Львович
Чтобы раз и навсегда покончить с этой бессмысленной, глупой жизнью…
Она боролась изо всех сил, но тело больше не слушалось. Рука поползла к эфесу и начала медленно вытягивать меч из ножен. Блеснула сталь клинка, стала видна режущая кромка.
Еще немного, и…
– Мессана, вам плохо? – Тихий, полный участия голос неведомым образом пробился сквозь гул в ушах.
– Я… – Девушка с трудом повернула голову и обнаружила, что Вилоэн тар-Готиан подъехал вплотную. И под его взглядом ей почему-то стало легче, отступила черная печаль, нашлись силы бороться. – Сейчас пройдет…
Говорить удавалось с трудом, словно челюсти заменили выточенными из камня загогулинами.
– Конечно, – бывший сотник кивнул. – Может, чем помочь?
Саттия с усилием вдохнула, сдернула правую ладонь с рукояти меча. И рокот в ее ушах начал отступать, а ко всему, что она видела, стал возвращаться цвет. Голубизна залила мертвенно-белое небо, зеленью окрасились кроны деревьев, синими сделались глаза тар-Готиана.
Быстрее побежала по жилам кровь, и холод растворился под яростными лучами солнца.
– Все хорошо… – сказала девушка, чувствуя, что такая забота ей приятна и в то же время смущает.
Что, этот сельтаро не распознал, что она всего лишь квартер, что она человек на три четвертых? До сих пор не понял, что она бродяга, оставившая родину ради дурацкой и недостижимой цели?
Саттия поспешно отвернулась от бывшего сотника и бросила взгляд на поле боя.
А там творилось нечто странное. Нагхи продолжали давить, и под их напором отступали войска правого и левого крыла. Только центр, где отчаянно сражались гномы, держался, но какой ценой это давалось, знали только те, кто насмерть стоял в фаланге.
Однако в тылу орданов виднелось непонятное движение, словно командиры разных полков обезумели и решили атаковать друг друга. Всадники на ящерах бросались из стороны в сторону, давили своих. Воины в доспехах из дерева рубили что-то, двигавшееся по земле и невидимое с такого расстояния.
Саттия прищурилась и различила какие-то плети, с невероятной быстротой лезущие из земли.
– Это растения… – сказала она, поднимая руку, чтобы убрать упавшие на глаза волосы.
– Они самые, – подтвердил тар-Готиан, чье зрение, как и у любого эльфа, было намного лучше человеческого.
Побеги вьюнка, толстые, как запястье взрослого мужчины, обвивали ноги ящерам, валили их наземь. Плети двигались в стороны, подобно щупальцам спрятанного под землей чудовища, хватали нагхов и сдавливали их тела так, что разрывали пополам. У листьев, формой похожих на копейные наконечники, имелись, похоже, острые кромки, на ветвях и усиках густо торчали шипы.
Попытавшиеся схватиться за них отдергивали руки, а через мгновение падали, дергаясь в конвульсиях.
– Еще и яд… – проговорила Саттия и посмотрела на Бенеша, который так и продолжал сидеть на корточках.
Глаза его были закрыты, ладони лежали на земле, а по телу пробегали сильные судороги.
– Помогите же ему, быстрее! – Голос императора плетью хлестнул по замершим в удивлении колдунам– сельтаро, и они начали действовать.
Там, где атака продолжалась, ударил град из острых ледышек размером с палец. Вновь заструился белый туман, но на этот раз он оказался совсем жидким.
Маги нагхов бросили все силы на то, чтобы справиться с атакой Бенеша, но пока ничего сделать не могли.
– Чтоб мне провалиться! – рявкнул Гундихар. – Я ничего не вижу, но чую, что дело пошло!
И в этот самый момент в клубах пыли на левом фланге показались массивные, быстро двигавшиеся силуэты. Отряд нагхов сумел прорвать оборону и мчался прямо на Бенеша.
Орданы хотели во что бы то ни стало устранить главную угрозу.
Звездная Стража начала действовать, не дожидаясь приказа. Подняли луки стрелки, тяжеловооруженные воины погнали лошадей навстречу врагу, выставили копья. Вельможи вытащили мечи и сгруппировались вокруг императора, оставшегося совершенно спокойным.
– Явились, ублюдки… – прошипела Саттия, одну за другой выпуская стрелы. – Получите, получите…
Она с мстительной радостью увидела, как один из ящеров будто споткнулся на бегу. Лапы его подогнулись, и чудовище ткнулось мордой в землю. Но остальным стрелы не причинили особого вреда, и два отряда всадников столкнулись с диким лязгом и грохотом. В стороны полетели щепки от сломавшихся копий, истошно заржали раненые лошади.
– Ух, повеселимся! – Гном с некоторым трудом покинул седло и встал перед Бенешем, всем видом говоря, что всякий, кто захочет добраться до ученика Лерака Гюнхенского, сначала будет иметь дело с ним, Гундихаром фа-Горином.
Отряд конных сельтаро будто раскололся, и из пролома явились два ящера. Залитые кровью бока и торчавшие из чешуи стрелы ничуть не мешали им бежать со скоростью зайца, а отсутствие наездников на спине не сбило с заранее выбранного направления.
Один ринулся к хозяину Белого Престола, второй помчался на Бенеша.
– Спасайте императора! – завопил кто-то голосом тонким и противным, и на пути первого зверя возникла кисея из влажного воздуха.
Пробившее ее чудовище обнаружило, что с его морды начала облезать чешуя, и издало полный боли рев. В отчаянном броске стоптало с дюжину лучников и врезалось в отряд вельмож.
Вторую тварь попыталась остановить Саттия. Две ее стрелы вонзились в ноздри, одна в глаз, но особой пользы это не принесло. Ящер продолжал переть вперед, пока не наткнулся на Гундихара.
– Эх-ха! – заорал гном так, что на мгновение перекрыл грохот битвы, и изо всех сил шарахнул зверя по башке.
Раздался треск, полетели чешуйки, чудовище покачнулось. Гундихар легко мог отскочить, уйти в сторону, но за его спиной оставался сидеть на корточках ничего не видевший и не слышавший Бенеш. Так что уроженец Льдистых гор принял удар живого тарана на себя.
Саттия заскрипела зубами, понимая, что сейчас огромный ящер стопчет и того и другого. Но гном немыслимым образом устоял на ногах, да еще и ухитрился вцепиться в морду зверя и вырвать ему челюсть. Кровь хлынула потоком, и тут ударили пришедшие в себя лучники.
– Вперед! – приказал император, и покончившие с первой тварью вельможи ринулись ко второй.
Но они опоздали, ящер издал тонкий жалобный свист и тяжело повалился на бок.
– Знатное веселье, – прохрипел гном, продолжая сжимать в руках челюсть чудовища. – Гундихар фа-Горин давно так не веселился, клянусь горными крысами… Эх, пива бы сейчас доброго… Ни у кого нет?
И он упал назад, прямо, точно подрубленное дерево.
– Тар-Вариос, лекаря! – приказал правитель сельтаро. – Он ранен! И уберите эти туши!
«Еще бы не ранен, – подумала Саттия мрачно. – Да я готова что угодно поставить, что у него ни одного целого ребра не осталось».
К Гундихару бросился один из магов, а гонец умчался к уходившей в лес дороге, на которой остался обоз и где-то в нем – лекарь императора.
Ничем помочь гному девушка не могла, и поэтому она кинула взгляд на поле боя. Обнаружила, что казавшееся бесконечным наступление нагхов остановилось. Ядовитый вьюнок сумел рассеять и смешать огромное войско, проредить его ряды чуть ли не наполовину.
Плети чернели и засыхали прямо на глазах, листья отваливались и сгнивали в считаные мгновения. А по ним, давя ядовитые шипы тяжелыми башмаками, шли вперед гномы, и боевой клич их звучал отчаянно и яростно. Стена фаланги надвигалась на орданов, и те либо гибли, либо обращались в бегство, чтобы тоже умереть, но уже от стрел.
Не отставали от уроженцев Огненных гор и сельтаро, и даже гоблины шагали в атаку.
– Неужели мы побеждаем? – спросила Саттия, не веря собственным глазам. – Корни и листья…
– Вне всякого сомнения, мессана, – отозвался тар-Готиан. – И побеждаем только благодаря посланцу Великого Древа.
Бенеш больше не сидел на корточках, он стоял, и в глазах его было недоумение. Рыжие волосы торчали в беспорядке, и вообще выглядел он тем же встрепанным юнцом, которого Саттия увидела в Гюнхене прошлым летом.
