Кассандра Клэр - Draco Veritas

— Разумеется, — встрепенулся Драко. — Я как-то об этом не задумывался, но нет, конечно. Конечно, нет.

— Так, возможно, Джинни права, и ты ещё действительно не готов к брачным узам.

— Каким-каким узам? — в кухню вплыла Блэз. На ней был шёлковый зелёный халат, отчего огненные волосы сияли ещё ярче. — Ты про смирительную рубашку в клинике Святого Мунго?

Она тоже налила чашку чая.

— Сразу чувствуется горький жизненный опыт, — намазывая маслом булочку, парировал Драко. Гарри мимоходом подумал, не собирается ли тот уничтожить всё, до чего дотянется. — Малфоя просто так не укротишь!

Блэз закатила глаза и обошла Гарри слева, чтобы добраться до сахарницы, да так и замерла с протянутой рукой.

— Это почерк Джинни, — сообщила она, заглядывая Гарри через плечо. — Почему у тебя письмо Джинни, и почему оно начинается с обращения «Моему дорогому-любимому»?!

— Это не мне! В смысле, это не о том. В смысле… — комкая записку, зачастил Гарри.

— Как раз в том самом смысле, — отрезала Блэз. — Ну-ка объясни, почему вдруг Джинни пишет тебе любовные письма, Поттер?

Прозвучало это, на вкус Гарри, чересчур громко и именно тогда, когда в дверях с пустыми тарелками в руках появились болтающие Рон и Гермиона. Разговор, разумеется, мгновенно увял.

— Что ты сказала? — переспросила Гермиона, чьи глаза напоминали блюдца.

— Боже… — пробормотала Блэз.

— На кой ляд моей сестрице писать любовные записки Гарри? Я думал, это всё уже в прошлом…

— Это не любовная записка, — прижимая к груди кулак со скомканным пергаментом, повторил Гарри.

— Точно-точно, — неуклюже пришёл на помощь Драко, — скорее, поток сознания…

— Да, но…

— Но почему Джинни вообще пишет подобные письма Гарри? — со звоном опуская свою тарелку на стол, настойчиво поинтересовалась Гермиона.

— Эй, не надо говорить это так, словно я бесчувственный чурбан, в которого и влюбиться-то никто не может! — обиделся Гарри.

— Не увиливай, — отрезала Гермиона и, прежде чем Гарри успел сообразить, выхватила письмо прямо из его руки.

— Обалденные рефлексы, — оценил Драко. — И почему только ты не играешь в квиддич?

— Потому что это до тошноты скучно, — ответила, пробегая пергамент глазами, Гермиона. — Это, без всяких сомнений, любовная записка, — холодно оповестила она собравшихся, после чего, уже не так холодно, добавила: — Гарри, у тебя нет ни серебристых волос, ни глаз цвета лунного сияния, ни… о боже… — густо покраснев, закончила она. — Подозреваю, это письмо подразумевалось как личное, — она отшвырнула записку на стол с таким потрясением, словно её только что укусил Косолапсус.

— Цвета лунного сияния, — задумчиво повторил Драко. — Что верно, то верно…

Рон, который был, возможно, немного заторможен, однако же отнюдь не туп, посмотрел на письмо, потом на Драко, потом снова на письмо.

— Моя сестра написала любовное письмо МАЛФОЮ?! — ахнул он и потянулся к записке.

Чуя неизбежную катастрофу, Гарри вскинул руку:

— Immolatus! — пергамент дрогнул и рассыпался пеплом.

— Ты сжёг моё письмо! — возмутился Драко. — Оно дорого мне как память!

…А мне ты дорог как память, и если Рон сейчас догадается, что ты прошлой ночью вытворял с его сестрой, он тебя пополам порвёт, — указал Гарри.

Рон посмотрел на по-прежнему розовую от смущения Гермиону.

— Что там было? — спросил он.

Гермиона оглядела всех по очереди: сначала Драко, потом Рона и, наконец, Гарри, который пожелал, чтобы мог сейчас безмолвно общаться с ней, как с Драко. Он попытался телеграфировать ей глазами, и, похоже, она поняла, потому что повернулась к Рону и сказала:

— Просто записка, где она говорит, что прекрасно провела время на вчерашнем празднике.

— Хм, — неубеждённо фыркнул Рон. — Короче, Малфой, не думай, будто у тебя будет другой шанс поразвешивать на неё слюни. Она с Фредом и Джорджем уехала на побережье, а куда — не скажу.

Кажется, Драко собирался нагрубить в ответ, но тут дверь снова распахнулась, на этот раз от руки Нарциссы. Она была в сером платье и явно взволнована. Дверь захлопнулась за её спиной, когда она вошла в кухню.

— Мальчики, — мягко сказала Нарцисса, переводя взгляд с Драко на Гарри, — Дамблдор ждёт. Они с Северусом приглашают вас в кабинет.

* * *

…Прости, я сжёг твою записку… — мысленно извинился Гарри, когда они с Драко вышли из кухни (Блэз и Рон остались недоумевать, а Гермиона проводила друзей полными сострадания глазами) и начали подниматься по лестнице на второй этаж. — Я здорово струхнул.

…Я заметил, — сухо и как-то отстранённо отозвался Драко. Он уже был за семью морями от пышащего драматизмом и скорбью тона, взятого несколько минут назад в кухне. — Да ладно, ерунда. Слушай, ты не против заглянуть на минутку ко мне? Как-то не горю желанием предстать перед Снейпом и директором в пижаме.

— По крайней мере, она шёлковая, — заметил Гарри и добавил, уже мысленно: — Знаешь, мне как-то не по себе говорить о Снейпе с Дамблдором вслух — всё время кажется, будто они слышат.

— Ну и не говори, — отрезал Драко. Они добрались до спальни, и слизеринец потянулся к ручке.

…Эй, необязательно же вслух…

— Обязательно, — перебил Драко. Его серые глаза наполнились холодной задумчивостью. — Думаю, пора привыкать — в ближайшее время придётся обходиться без этого, — и раньше чем Гарри успел что-то ответить, слизеринец исчез в спальне, оставив его болтаться в коридоре. Через несколько минут Драко вернулся — уже в джинсах и тёмно-синем свитере, на рукаве которого что-то сверкнуло, но что — Гарри увидеть не успел: Драко развернулся и пошёл вперёд. Пришлось прибавить шагу.

— Слушай, может, пока идём, переговорим об этом?

— Если б было что сказать, мы бы давно всё обсудили.

У Гарри перед носом как красной тряпкой махнули, но с ответом он не нашёлся. Тем временем, они уже добрались до кабинета. Дверь была чуть приоткрыта — Драко стукнул и вошёл, Гарри последовал за ним.

Он редко сюда заглядывал, это напоминало ему Люциуса и тот день, когда тот привёл его сюда и предложил сделку: противоядие для умирающего Драко за Чашу. С тех пор кабинет совсем не изменился — похоже, Нарцисса оставила тут всё, как было: громадный стол красного дерева, буфет с запылившимся графином бренди, коробка с табаком… Но теперь за столом сидел Дамблдор, и от падающего сквозь стрельчатые окна света на его очках плясали искорки, оставляя в тени лицо. Позади стоял Снейп, похожий сейчас на чёрного ворона даже больше обычного. Лоснящиеся разделённые на прямой пробор волосы обрамляли узкое бледное лицо.