Кэйтлин Кирнан - Беовульф

— Идем, идем от этой сумасшедшей! — тянул Тугрика Унферт.

— Старая сказка… Ее шепчут болота в новолуние. О том, как Беовульф заключил договор с нимфой и стал королем данов. Так же точно, как до него Хродгар.

— Кто эта нимфа?

Сигга присвистнула.

— Это от меня скрыто. Имен у нее много. Была она богиней — ей поклонялись одно время. Звали ее Скади, жена Ньёрда, звали и Нертус, мать земли. Но я в это не верю. Из моря она. Призрак владений Эгира. Жила в озере Вёрмгруф и подземных пещерах, ведущих к морю. С нею зачал Хродгар единственного своего сына.

— Ну какой еще бред ты хочешь услышать? — ядовито спросил Унферт, топчась у двери, но Гутрик предостерегающе поднял руку.

— У Хродгара не было детей, — осторожно возразил Гутрик. — Потому-то он так легко и отдал королевство гауту.

— С нею он зачал сына. Монстра Гренделя, которого убил Беовульф. За это Хродгар получил корону.

— Ерунда! — бросил Гутрик, глядя на отца Унферт уже открыл дверь и смотрел на сани, на лошадей, на бездвижного Каина.

— Я передаю, что услышала сама. Грендель— сын Хродгара Но Хродгар нарушил договор, разрешив Беовульфу убить Гренделя. И она отмстила обоим.

— Ладно, хватит. — Гутрик встал и тоже шагнул к двери. — Что-то тут есть, конечно. Я всегда чуял, что Беовульф завладел троном нечестно. Но насчет морских демонов, насчет Гренделя — сына Хродгара… Чушь.

— Ты слышишь лишь то, что желаешь услышать. Слух твой закрыт для всего остального. Но я покажу тебе кое-что. — Она сунула руку в огонь и вытащила кусок горящего торфа. Он продолжал гореть на ладони Сигги, не обжигая кожи. — Опасность, угрожающая всем нам.

Раскаленный торф на ее руке заискрился, развернулся волшебным цветком.

— Смотри!

Язычки пламени образовали крылья, запылали чешуйки, обозначились горящие глаза и острые когти…

— Он идет. Он уже в пути. — Сигга швырнула горящий кусочек обратно в очаг. — Если заботит тебя судьба близких, бери жену, детей и убирайся отсюда подальше. Беги и не оглядывайся.

Набалдашник Унфертовой палки врезался в затылок Сигги. Раздался хруст, перекрывший треск пламени, и женщина рухнула перед очагом.

— Теперь ты, наконец, отстанешь от нее, идиот? Или и с трупом будешь беседовать?

— Отец… — Образ дракона в глазах Тугрика застилал все остальное. — То, что она сказала… Я видел это своими глазами. Дракон… Огненный дракон… Смерть в пламени…

— Ну и отлично. — Унферт стер кровь со своей палки. — Забирай свое отродье и убирайся, жалкий трус. Спрячься и дыши так, чтоб самому не слышать. А у меня дела в замке, я и так с тобой кучу времени потратил впустую. День уже к вечеру клонится.

— Ты тоже видел это.

— Я видел фокусы колдуньи. Я за свою жизнь немало фокусов перевидел. И колдуний тоже. Все они богомерзкие твари, достойные костра.

Унферт поплелся к саням, все еще не растратив ярости, обдумывая, кого из слуг послать сюда, чтобы скормить труп ведьмы соседским свиньям и спалить дотла ее конуру, не устроив городского пожара. Усевшись в сани, Унферт схватил вожжи и обернулся. Каин дрожал под одеялом, Гутрик торчал столбом в дверях, что-то обдумывал.

— Долго тебя еще ждать?

— Ты все видел, отец. Может быть, ты все уже знал. Неважно. Я возвращаюсь домой. Увезу семью, пока еще не поздно.

— Веришь старушечьим сказкам? — усмехнулся Унферт, разворачивая сани в узком проезде. — И не веришь в Господа Отца и в Спасителя, пострадавшего за нас на кресте. Не веришь в крест на шее твоей. Бежишь от языческого дракона? Поступай, как знаешь, сын. — Унферт хлестнул лошадей, и сани рванулись прочь, унося его, Каина и золотой рог в белую пургу.

Среди зимы дни в краю данов сжимаются, сокращаются от мороза. Едва шесть часов от рассвета до сумерек. Когда Унферт добрался до проходной комнаты за троном, уже стемнело. Торжества в зале уже давно начались, слышны были пьяная разноголосица, музыка, песни бардов, мужской и женский смех. Уже тащились к мочеприемной канаве первые ее в этот вечер данники. В комнатушке за троном стояли один стол и при нем единственный стул. Унферт откинул капюшон, затопал, сбивая с ног прилипший снег. За ним жался и дрожал Каин, косился в сторону балкона и виднеющегося за ним моря. В очаге горел огонь, но холодно было так, что дыхание вырывалось изо рта облаками тумана.

Дверь открылась, но из зала появился не король, а Виглаф. Унферт выругался себе под нос. Виглаф закрыл за собой дверь, приглушая прорвавшийся с ним шум.

— Унферт, твоей семьи не видно на празднике. Что-то случилось? Здоровы ли твои близкие?

— Я принес кое-что для короля.

— Тогда покажи это мне.

— Хрен тебе, Виглаф. Это увидит только король. Имей в виду, король должен это увидеть. Дело очень важное и очень срочное.

Дверь снова открылась, вошел Беовульф.

— Что должен увидеть король?

Унферт сдерживал дрожь в руках, выравнивал дыхание.

— Подарок королю. Потерянный и найденный.

Унферт развернул находку, и вот снова перед сузившимися глазами Беовульфа оказалось давно утраченное сокровище. Унферт старался угадать в этих глазах выражение удивления и, пуще всего, страха. Но ничего похожего на страх он не уловил. Ни даже следа удивления.

— Узнаешь это, государь?

Беовульф не торопился с ответом. Некоторое время слышались лишь шум веселья, проникающий сквозь закрытую дверь, грохот волн да завывание ветра снаружи.

— Откуда? — спросил, наконец, Беовульф. Спросил, как показалось Унферту, совершенно равнодушно.

Унферт подошел ближе, чтобы король мог лучше разглядеть найденную драгоценность.

— Раб мой, Каин, нашел это. Где-то в глуши, далеко. И толком не может объяснить, где точно. Уж я его колотил, государь, но он ничего…

— Ничего! — зарычал Беовульф и ударил по рогу кулаком, выбив его из рук Унферта. Рог закувыркался в воздухе, отскочил от пола и приземлился у ног вошедшей королевы Вальхтеов. Она нагнулась, подняла изделие, служившее когда-то украшением сокровищницы ее первого мужа.

— Он вернулся к тебе… Через долгие годы.

Она подала рог мужу, и тот принял сосуд так, как будто коснулся ядовитой змеи. Ему явно неприятно было держать в руке эту драгоценность.

— Где он? — В голосе Беовульфа звучала напряженность. — Где раб? Этот, что ли? — Он указал на Каина.

— Да, государь, я решил, что следует его к тебе привезти.

Унферт схватил Каина за плечо и швырнул к ногам короля.

— Пощади… — взмолился Каин. — Не убивай меня.

Беовульф нагнулся к рабу и показал ему рог.

— Где ты это нашел?