Варвара Мадоши - Укротители Быка

— Это ты Драконьим Солнцем со временем играешь?

— Не со временем, — покачал Райн головой. — Это я так… фокусы небольшие. Попросил лес нас побыстрее пропустить. Он это может. Но аккуратнее надо: повезло, что эти два олуха вообще вернулись.

Когда они вышли к Каменному Поясу всего на третий день, Стар уже ничему не удивлялся.

Горы преодолеть оказалось далеко не так легко и просто. Не было никакого ускорения времени, не было ничего, что могло бы помочь путникам, и ближе к вершинам уже дули холодные осенние ветры, шел снег и ледники грозили расползтись. Но перевалы еще не были закрыты и, как уверяли старожилы, не закроются до декабря.

Они покупали козье молоко в крохотных, отрезанных от богов и людей деревушках, где над небом довлели серо-голубые пики гор, и казалось, что нет ничего важнее и проще этого пути вперед — все равно куда…

Даже цветные облака, которые стало отчетливо видно с высокого утеса, не вызвали прежней тоски — возможно, потому что в этот раз Стар не покидал родную землю на неимоверное количество лет. То, что он сейчас пытался эту землю завоевать, в расчет не шло.

Они спустились с гор. Еще день пути до Рита — по дорогам, на которых уже установилась власть герцога Хендриксона, часто меняя лошадей — потом по Риринской области на том берегу, потом по самой Священной Империи. Как сказал Райн, не более недели. Не более! Менее двух недель — и они окажутся в Ингерманштадте, увидят Вию и Фильхе…

Эта перспектива будила в Старе сложные чувства: С одной стороны, он соскучился, а с другой — они с бывшей саламандрой расстались не самым лучшим образом. Она считала, что он от нее устал, — и, в целом, была права. Но Стар не хотел обижать свою женщину: Фильхе не была ни в чем виновата. Не была и Агни. Просто так… ну, если угодно, так сложились звезды.

Именно звезды в ту ночь были особенно яркими и крупными. Райн еще с вечера казался странно молчаливым и сосредоточенным, даже ел как-то машинально — хотя обычно астролог на аппетит жаловался не более, чем любой молодой человек, проводящий много времени на свежем воздухе. Пока не погасли последние сполохи заката и на горы удушающим одеялом осенней листвы не свалилась глухая темнота, он пытался что-то не то читать, не то писать. Потом пробовал и при свете костра, но Стар пригрозил отправить его спать силой.

— Может, врукопашную я тебя и не одолею, — сказал ему Стар, хотя на самом деле был уверен, что одолеет, пусть и не сразу, — но двоим воинам это удастся без труда. А я отдам такой приказ, можешь быть уверен: невыспавшийся астролог мне не нужен, особенно завтра, когда нам надо будет доложиться Хендриксону.

— Мы не будет докладываться Хендриксону, — сказал Райн. Он был очень бледен — или это только при свете костра так казалось?

— С чего это? — нахмурился Райн. — Хендриксон должен быть сейчас в ставке в Армизоне. Даже если его там нет, проходить мимо и не завернуть — не просто легкомыслие, это, дорогой мой, с изменой граничит!

— Это не измена, — сказал Райн. — Сам знаешь, что Его Сиятельство дал тебе самые высокие полномочия. Нам сейчас нельзя заезжать в Армизон, нельзя терять время. И так есть вероятность, что мы не успеем закончить кампанию с Радужными Княжествами в этом году.

— О! — сказал Стар. — Вот ты и признался. Значит, все-таки есть?

— Не так громко. Если хочешь, отойдем куда-нибудь в сторону.

Рядом никого не было, да и говорил астролог тихо, но Стар понял, о чем он — кто-то из латников мог подслушивать, а будить преждевременно панику в отряде глупо.

— А в лесу мы наткнемся на кого-то, кто присел под кустик как раз в пределах слышимости. Совершенно случайно, подчеркну. Так значит, мы можем не успеть.

— Можем. Все зависит от Ингерманштадта.

— Но разве ты не знаешь точно? Брось. Раньше ты был уверен.

— Астрология — это искусство, — проговорил Райн так, что Стару показалось: на самом деле своими словами он что-то тщательно прячет, возможно, какое-то знание. — В ней не всегда можно говорить определенно. И вот сейчас есть вероятность, что мы не успеем. Я не говорю, что после этого дело нельзя будет окончить к нашему удовлетворению; просто тогда потребуются совсем другие усилия.

— Ты темнишь, — прямо сказал Ди Арси. — Почему? Что ты знаешь?

— Ничего особенного, — быстро произнес Райн, отвернувшись. — Но прошу тебя — поспешим.

— Все это угрожает тебе лично? — прямо спросил Стар: пальцы вцепились в кожаный ремень.

— Нет, — легкая улыбка. — Ни в малейшей степени.

И Стар, как всегда, ничего не смог ему возразить.

В покоях Фильхе, как всегда, горело множество свечей, и при задернутых окнах стояла удушающая жара. Сейчас бывшая жрица и бывшая саламандра сидела перед зеркалом из полированной бронзы — очень старая вещь, боги знают, как она тут взялась — и расчесывала длинные рыжие волосы. Кроме этих волос ничто не прикрывало ее тело. Стар, валяясь на кровати, любовался ею.

— Что все-таки за женщину убили здесь прямо перед нашим приездом? — спросил он. — Об этом много говорили. Какую-то знатную.

— А! — Фильхе пожала плечами, скривив губы. — Это была бывшая фрейлина императрицы. Та вывезла ее из дома, из Дойшеля, когда только вышла замуж за императора. Потом дама ей надоела, императрица ее выставила. Домой женщина почему-то не вернулась, а обосновалась в столице… Уж не знаю, на что жила, но ее и как звать забыли. И тут — пожалуйста, тело нашли в совершенно неподобающем виде. Говорят, никто не ожидал от нее такого фортеля! — Фильхе хихикнула.

— Неужели не искали виновных? — спросил Стар.

— Искали, только никого не нашли… — Фильхе обернулась к нему. — Стар! Я не понимаю, почему ты расспрашиваешь меня об этом! Я… я так тебя ждала, и не слышу даже ни одного вопроса о том, как мне было тут, и вообще… — губы у нее задрожали.

Стар нимало не сомневался, что слезы эти притворные. А впрочем, может быть, и нет… Агни, видно, снова забыла, что в этом теле повадки молоденькой девочки смотрятся смешно.

Он быстро сказал:

— Огонечек мой, просто, пойми, я смертельно перепугался за тебя! Когда мы остановились неподалеку от Ингерманштадта, до нас дошли слухи, что убили какую-то знатную иностранку. О чем я мог подумать?.. Либо Вия — либо ты. Я был на грани безумия! Если бы с тобой что случилось, я бы разнес этот город по камешку…

— А, — Фильхе дернула плечом, как будто не смягчившись, — не бери в голову.

— В каком же виде нашли ее тело? — спросил Стар. — Может быть, ты все-таки…

— Слышать больше об этом не хочу! — заявила она. — Если хочешь знать, все это путешествие прошло отвратительно! Вия так изменилась, ты даже представить себе не можешь! Я чувствую, что она больше не любит меня — а ведь мы были такими подругами! Все из-за этой маленькой чертовки — совершенно несносный ребенок! Во имя Ормузда, ее надо будет отдать на обучение в монастырь как только хоть немного подрастет…