Энгус Уэллс - Узурпатор

— Эшер — Повелитель Огня, — проскрежетал Тоз. — Он могуч. Он — неодолимая сила. Он исполнитель мечтаний.

— Но…

Ужас по-прежнему не отпускал его… и в этом было что-то завораживающее.

— Эшер поддержал своей силой Орду. Но Орда разбита.

— Благодаря Кедрину Кэйтину, — прорычал колдун, и его рубиновые глаза ярко вспыхнули. — Он — враг, мой… и твой тоже. Но это больше не повторится.

— Говорят, что Кедрин — Избранный, — возразил галичанин. — Он под покровительством Госпожи.

— Он человек — значит, он смертен, — парировал Тоз. — Я отдам его душу своему Господину. Или его смерть тебя огорчит?

Он снова попал в точку.

— Конечно, нет.

— Тогда — разве мы не союзники? — голос Тоза стал спокойнее, но неодолимая настойчивость словно вдавливала тело галичанина в простыни. — Разве у нас не одна цель?

— Ты хочешь видеть меня в Белом Дворце?!

— Я хочу помочь тебе в этом, — сказал Тоз. — Я хочу дать тебе власть над всеми Королевствами. Я хочу поднять тебя выше, чем ты осмеливаешься мечтать. Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Он поднялся в полный рост и протянул руку Хаттиму. Галичанин почувствовал, как мышцы снова начинают повиноваться. Не отводя глаз, он смотрел в глаза Посланца, мерцающие, как угли в пламени преисподней. Галичанин потянулся, чтобы принять протянутую ему руку.

В тот же миг по руке побежали тысячи невидимых иголочек. Хаттим почувствовал, как волосы на голове шевелятся, как от ветра. То, что происходило дальше, походило на бред. Голова пошла кругом, к горлу подступила тошнота.

И вдруг все исчезло. Какая-то сила подняла его, и он поплыл над полом. Тело стало невесомым, темный ужас почти пропал, сменившись ни на что не похожим тревожным трепетом.

Это напоминало сон, но все же было слишком реальным. Хаттим не осмеливался поверить в происходящее — но не мог сомневаться, что это происходит наяву. Он понял, что плывет по воздуху к окну, и зажмурился, когда прямо перед его лицом оказался дубовый ставень. Но его тело прошло сквозь дерево, и он ощутил лишь легкое прикосновение и вылетел в ночь. Хаттим плыл над Нируэном, поднимаясь все выше. Волшебство уносило его прямо в небо, усыпанное звездами.

Удивительно, но Хаттим совершенно не чувствовал страха. Более того: когда он видел призрачный силуэт, плывущий рядом по воздуху, его наполняло доверие. Постепенно галичанина охватил пьянящий восторг. Они поднимались, и ближе становились крошечные мерцающие искры на синем бархатном одеянии ночи. Внизу лежал Нируэн. Его дома казались теперь не больше игрушечных и тонули во тьме. Тоз направлял их полет к югу, следуя течению Идре. По земле, черной, как сама темнота, стальной лентой извивалась река, залитая лунным светом. Внезапно Тоз ринулся вниз, точно ястреб на добычу, и галичанин почувствовал, что падает. Сердце заколотилось о ребра, словно хотело спастись бегством. Хаттим зажмурился. Сейчас его тело разлетится о землю. Но ничего не произошло.

— Открой глаза, — настойчиво проговорил Тоз. — Я не причиню тебе вреда.

Хаттим послушно заставил себя поднять веки. Внизу мерцали редкие огни какого-то прибрежного поселка. У причала сонно покачивались лодки, и в одной из них Хаттим узнал «Вашти». На мачте развевался штандарт Дарра — знамя с трехзубой короной Андурела.

— Король, — презрительно бросил Тоз. — Он там, внизу.

Следуя за своим таинственным провожатым, Хаттим устремился вниз, к спящему поселку. На берегу темнела гостиница, и Хаттим уже знал, что они летят туда. Неужели это все-таки Нируэн? Нет, хотя строение очень похоже.

Чтобы оказаться в комнате, им снова пришлось пролететь сквозь ставень, и Хаттим нервно сглотнул.

На кровати под грубым покрывалом спал человек. Его редкие седые волосы рассыпались по подушке, морщины, порожденные заботами и беспокойством, разгладились. Несомненно, это был Государь Дарр и никто иной.

— Видишь? — ответ был слишком очевиден. — Как просто убить его сейчас. Как просто оборвать эту хрупкую жизнь.

Некоторое время Хаттим глядел на неподвижное тело короля, потом медленно повернул голову и посмотрел на колдуна. Вопрос вертелся у южанина на языке, явственно читался в глазах, и Тоз, закудахтав, покачал головой.

— Ты начинаешь видеть, что я могу сделать для тебя. Но… нет, еще рано. Если он умрет сейчас, нового короля будут выбирать по всем правилам — и поверь, выбор будет не в твою пользу. Еще не время. После, когда наступит подходящий момент… Идем. Это еще не все.

Взмах руки — и они, пролетев сквозь ставни, вновь поднялись в небо. Снова на юг — дальше и дальше, все быстрее, пока Идре не превратилась в размытую полосу. Хаттиму казалось, что они вот-вот сгорят, как падающие звезды. Но тут полет стал медленнее, и галичанин увидел под собой крыши Андурела. А над ними, словно источая свет, ярко сияли Стены Белого Дворца.

Они начали снижаться. Недоступные глазам часовых, они проникали сквозь каменные стены и толстые деревянные двери, как призраки. Наконец они оказались в покое, где Хаттим никогда прежде не появлялся. Первое, что он увидел, — это огромная кровать, застланная шелками, и каскад золотых, как пшеница, волос, которые растекались по подушкам. Губы Эшривели, полные и влажные, были приоткрыты — так маняще и соблазнительно. Тонкая рука лежала поверх покрывала, нежная кожа, не тронутая загаром, как будто мерцала. Тоз пробормотал что-то, слишком неразборчиво, сделал движение рукой. Потом выпустил руку Хаттима и указал на спящую девушку.

Рука шевельнулась, откинула покрывало, и Эшривель села на кровати. Хаттим невольно вскрикнул, но его бесплотные легкие не могли породить звук. Во всяком случае, принцесса ничем не показала, что слышит его. Она не могла и видеть — ее глаза оставались закрыты. Очень медленно ее ноги соскользнули и коснулись пола, потом она встала перед незримыми наблюдателями. Очертания ее обольстительного тела скрывала рубашка из гладкого серебристо-серого шелка. Они лишь угадывались под блестящей тканью. Хаттим ощутил, как его переполняет трепет. Он потянулся к лентам, удерживающим рубашку на плечах Эшривели, и развязал узлы. Одеяние упало к ее ногам. Она стояла перед ним обнаженная, и он упивался этим зрелищем, дрожа от желания. Не смея прикоснуться к ней, он ласкал ее взглядом.

— Я дам ее тебе, когда придет время, — проговорил колдун. — Она будет всем тем, о чем ты мечтаешь, и даже большим.

Он щелкнул пальцами. Эшривель наклонилась, чтобы подобрать одеяние, и восхитительный вид снова исчез под серебристой тканью. Хаттим смотрел на принцессу, облизывая губы. Он желал ее — сейчас, немедленно. Не открывая глаз, она завязала ленточки и снова скользнула под покрывало, натянув его до самого подбородка. Колдун взял Хаттима за руку, и они полетели прочь.