Юлия Латынина - Колдуны и министры

– Теперь идут подавать доклад небу, в храм яшмового аравана, – это, кстати, почти по пути. Кто-то распустил слух, что сегодня яшмовый араван выдаст зерно.

Радун вспомнил, что по провинции опять бродит воскресший Арфарра и сказал:

– Вряд ли народ будет сыт, если вместо того, чтобы трудиться в поле, начнет подавать доклады побирушкам.

Покачался в седле и прибавил:

– Стыдно просвещенному чиновнику верить в воскресшего мертвеца. Я лично поверю в это не раньше, чем когда живой на вид человек покажет мне свидетельство о погребении, выданное по всей форме.

Радун был человек смирный и верный долгу, и всегда верил бумагам. Его спутник, однако, возразил:

– Я родом из Горного Варнарайна. У нас считается, что у человека пять возрастов: ребенок, юноша, взрослый, старик и мертвец, и я не вижу, чем пятый возраст хуже прочих.

Тут на собеседников пахнуло холодом – караван проезжал мимо старого храма. Полуразрушенная стена его заросла по самые брови павиликой и горным виноградом, а поверх свисали сучья вишен и тополей, и сквозь всю эту мокрую зелень на живых караванщиков глядели статуи сотрудников подземного царства, с лицами, черными вверху и зелеными внизу. Волосы у них были жесткие, как иглы дикообраза, а глаза горели, как масляные плошки. У старших служителей было по четыре руки, и в двух руках у них были серебряные крючья, которыми тащат грешников ад, а в других – дубины с медными шипами и плетки с волчьими мордами, о девяти хвостах и сорока когтях. В точно такое платье Радун и сам наряжался на новогодний праздник, но сейчас ему было как-то не до смеха.

Солнце забежало за тучу, налетел порыв ветра, листва заволновалась, и статуи со скрипом стали поворачиваться на своих деревянных шарнирах. Радун сразу представил, как за то, что под видом зерна он везет в столицу «волчью метелку», его тащат в ад серебряными крючьями, и ему стало совсем не по себе. Он взмолился: «Великий Бужва, что же мне делать! Если я донесу, ты осудишь меня за жалобы на начальство, а если не донесу, ты осудишь меня за торговлю наркотиками».

И вдруг в лесу раздался вой. Один из стражников побледнел и воскликнул:

– Клянусь божьим зобом, это выли не в лесу, а вон та морда, зеленая, вверху справа!

Радуну стало совсем не по себе. Весь ужас его положения относительно загробного мира живо представился ему. А его белокурый спутник, несмотря на свои заверения, видимо побледнел и внезапно вынул из-за пояса большой нож с костяной ручкой и лезвием в форме широкого акульего плавника. Тут один из служителей подземного царства вытянул крюк и схватил Радуна за плащ. Радун вскрикнул и полоснул по крюку мечом, – но как только он по нему ударил, крюк превратился в простую обрубленную ветку.

Спутник Радуна засмеялся и сказал:

– Осторожней, почтеннейший! Этак вы заденете моего дядюшку!

Радун взглянул в лицо незнакомцу, и ему показалось, что у него зеленая кожа, а от коня пахнет старым трупом. Нервы у Радуна не выдержали. Он схватил с седла веревочную петлю и метнул ее в незнакомца. Тот захрипел и повалился с коня, и в ту же минуту двое ярыжек навалились на него и разложили на земле.

– Эй, – закричал спутник, – что это значит?

– Сударь, – сказал Радун, кланяясь, – извините за беспокойство, но нельзя ли посмотреть на ваши документы?

Незнакомец лежал на спине и отчаянно брыкался.

– Что за недоверие? – возразил он обиженно.

– Я видел, – ответил Радун, – как вы вчера крались к мешкам. И если вы разбойник, мне придется забрать у вас ваш нож и повесить вас на этом вот ясене. А если вы лазутчик наместника, я почту за честь подарить вам один из этих мешков, но попрошу расписаться в его получении.

– Я не вор и не лазутчик, – сказал лазутчик, – и мне не надо твоего золота.

– Сударь, – усмехнулся Радун, – в наше время золота не надо только служителям подземного Бужвы, а всем живым без золота никак нельзя.

Тут один из чиновников, без церемонии, сунулся пленнику в нагрудный карман, вытащил оттуда бумагу, развернул…

– Чур меня! – завопил он, – это свидетельство о погребении!

– Догадался, урод! – завопил незнакомец. Тут же он схватил одного из повисших на нем стражников, споро, как волк – болонку, покрутил им в воздухе и с необыкновенной легкостью швырнул на дорогу, а другому стражнику поддал ногой в живот, так что тот шваркнулся прямо о храмовую стену. Стена затрещала и пошла ломаться. Караванщики дико вскрикнули. Статуи служителей стали соскакивать со своих шарниров. Самые рассохшиеся покатились вниз, под колеса возов, а иные тронули расписных лошадей и выехали на дорогу.

У них были лица, черные вверху и зеленые внизу. Волосы на их голове были жесткие, как иглы дикообраза, а глаза горели, как масляные плошки. В руках у них были серебрянные крючья, которыми таскают души в ад, и плетки с волчьими мордами о девяти хвостах и сорока когтях. Дикий вой подняли волчьи морды на плетках, и от этого воя позади и впереди каравана стали падать деревья.

– Эй, – сказал один из подземных стражников, тыча пальцем в Радунова спутника, – опять этот мерзавец самовольно отлучился из гроба! А ну – марш на место! Тоже мне, шастает среди людей!

– Господин Десятый, – бойко возразил незнакомец, – я шастаю среди людей, так как их вопли разрывают мне сердце! Крестьяне голодают, а эти люди везут зерно в столицу, потому что в столице оно дороже! А ведь сегодня к нам из деревне придут с докладом о вспомоществовании! А мы? Вы посмотрите на себя, господин Десятый, какой у вас вид! Ваша левая нога совсем подгнила, и никто не срубит для вас новой! Разве народ срубит вам новую ногу, если вы будете холодны к его молитвам? Если мы не дадим крестьянам зерна, то совсем захиреем без жертв! Народ перестанет почитать великого Бужву, падут устои, вспыхнут бунты! Надо отобрать ворованное зерно и удовлетворить им народ!

Можете себе представить, какой ужас овладел от этих речей караванщиками! Они хоть и обожали слушать рассказы о подобных встречах, но, по правде говоря, происшествия такого рода приятно описывать и неприятно переживать!

Что касается Радуна, то он вовсе был не уверен, что жив. Он не очень хорошо знал здешние дороги, и ему показалось, что караван незаметно свернул не на том месте, и давно уже в царстве Бужвы. Но Радун был чиновник, верный своему долгу. Он ткнул пальцем в старшего покойника, с головой пса, и заорал:

– Ах ты собачья рожа! До чего дошло: прислуга Бужвы грабит казенные караваны и таскает честных людей в ад! Вот и получается, что вы никакие не подземные судьи, а самые настоящие разбойники!

Песья голова рассвирепел.

– Это вы – разбойники и воры! Потакаете богачам, силой гоните народ строить канал! Хорошо еще, что время от времени выходит повеление тащить вас в ад, а то бы народу совсем житья не стало!