Андрэ Нортон - Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира

— Что-то вроде этого, — сказала она, протягивая брошь.

Беатрис жадно протянула руки и тут же отдернула их.

Облизывая пересохшие губы, она переводила взгляд с Лойз на брошь и обратно. Преодолевая отвращение, Лойз поднесла брошь к глубокому вырезу в платье Беатрис, едва не отдернув руку, когда, почувствовала мягкое тело женщины.

— Вам идет, возьмите! — вопреки желанию, слова Лойз прозвучали резким приказом. Но наживка была проглочена. Видя только драгоценности, женщина подошла к столу, и Лойз на время оказалась свободной.

Она знала, что искать, но не представляла, где оно может находиться. Она медленно пошла между грудами добра. Некоторые предметы были покрыты отложениями морской соли, от других исходили слабые экзотические запахи. Отгородившись от Беатрис баррикадой ящиков, девушка обнаружила сундук, выглядевший многообещающе.

Хрупкая внешность Лойз была обманчива. Так же, как она воспитывала свои чувства и мозг, тренировала она и свое тело. Крышка сундука оказалась тяжелой, но девушка справилась с ней. И, уловив запах смазки, поняла, что находится на верном пути. Лойз отбросила лежавшую сверху одежду. Кольчуга, слишком велика. Может, ей не удастся найти ничего подходящего по размеру.

Она продолжала рыться. Одна кольчуга, вторая, третья… Должно быть, перевозили имущество какого-то кузнеца. На дне оказалась кольчуга, изготовленная, вероятно, для юного сына какого-нибудь лорда. Лойз она подошла почти точно. Лойз затолкала остальные кольчуги в ящик, а свою свернула как можно плотнее.

Беатрис была увлечена шкатулкой с драгоценностями и Лойз была уверена, что уже не один предмет из этой шкатулки был спрятан под платье женщины. Но это давало возможность Лойз почти открыто продолжать свои поиски, прикрыв найденное шелком, бархатом и мехами.

Чтобы усыпить подозрения Беатрис, она выбрала для себя кое-что из украшений, а потом позвала слуг и приказала отнести сундук в свою комнату. Она боялась, что Беатрис захочет вместе с ней осмотреть выбранное, но наживка действовала хорошо. Женщина горела от нетерпения остаться в одиночестве, чтобы полюбоваться своими приобретениями.

Быстро, но осторожно, Лойз принялась за работу. Ткани, вышивка, кружева были брошены на постель. Опустившись на колени, Лойз опустошила сундук. Кое-что она приготовила заранее. Но нужно было еще многое. Все свое приданое, которое она хотела унести с собой, она должна была разместить в заплечном мешке и седельных сумках.

Кольчуга, кожаная куртка и брюки, оружие, шлем, золотые монеты, пригоршня драгоценных камней. Поверх всего этого она снова сложила собственное платье, разгладила его. Она слегка запыхалась, но успела все расставить на свои места прежде, чем услышала шаги — Фальк возвращался за ключом.

Лойз быстро набросила себе на голову вуаль и последний раз вгляделась в зеркало-щит.

Глава 2. Кораблекрушение

Обстоятельства, которые она хотела использовать в свою пользу, действовали против нее в течении нескольких следующих дней. Хотя Ивьян сам не приехал в Верлейн, чтобы посмотреть на невесту и поторговаться из-за приданого и прав наследования, он прислал за ней почетную делегацию. И ей пришлось демонстрировать себя, скрывая нетерпение и растущее отчаянье.

Наконец, она отложила свои надежды на брачный пир, потому что тогда головы обитателей крепости затуманятся. Фальк хотел поразить посланников герцога своим гостеприимством. Он откроет двери своих винных подвалов, и тогда ей представится возможность осуществить свои планы.

Но сначала ударила буря, подул ветер такой силы, что Лойз, с детства живущая на берегу и знакомая с морем, никогда не видела ничего подобного. Поднялись такие волны, что пена долетала до окон ее комнаты наверху башни. Беатрис и женщины, посланные Фальком, чтобы помочь ей в шитье свадебного наряда, вздрагивали при каждом ударе ветра и волн.

Беатрис встала, по полу покатился поток прекрасного зеленого шелка, глаза женщины были тревожно расширены. Она сложила пальцы в священный знак своего забытого деревенского детства.

— Колдовская буря, — голос ее едва доносился сквозь рев шторма.

— Но здесь не Эсткарп, — Лойз прижала полоску кружев к сатину и начала делать ровные стежки. — У нас нет власти над ветром и водой. А Эсткарп не выходит за свои границы. Это просто буря. И если не хотите разгневать лорда Фалька, не трепещите перед бурей: жители Верлейна их хорошо знают. Откуда же еще наши богатства? — она помолчала и вдела в иголку новую нитку.

Беатрис повернулась к ней, губы ее напряженно изогнулись над маленькими зубами в лисьей усмешке.

— Я сама родилась на берегу и видела немало бурь. И потом собирала обломки. И больше, чем вы, леди! Но за всю свою жизнь я не видела такой бури! В ней зло, говорю я вам, большое зло!

— Зло для тех, кто должен доверится волнам, — Лойз отложила шитье, подошла к окну, но сквозь кружева пены нельзя ничего было разглядеть.

Служанка даже не делала вид, что работает. Она жалась к очагу, где горели дрова, раскачиваясь взад и вперед, прижимая руки к груди, как-будто у нее там болело. Лойз подошла к ней. Она не жалела многочисленных женщин замка — от бесчисленных предшественниц Беатрис, до служанок на кухне — и не интересовалась ими. Но теперь, когда была буря, она вопреки собственному намеренью спросила:

— Ты больна?

Девушка была чище других служанок. Возможно, ей велели помыться, прежде, чем идти сюда. Ее лицо привлекало внимание Лойз. Это была не деревенская девушка, не крестьяночка, привезенная сюда для удовольствия солдат, а затем отправленная на кухню. Лицо ее было маской страха: страх этот так долго составлял часть ее существа, что изменил лицо, как гончар изменяет форму глиняного кувшина. Но под страхом чувствовалось что-то прочное.

Беатрис резко рассмеялась:

— У нее ничего не болит, это только воспоминания. Она сама испытала кораблекрушение. Разве не так, сука? — и концом мягкого сапожка пнула служанку в бок, чуть не опрокинув ее в огонь.

— Оставь ее! — впервые Лойз дала волю гневу. Раньше она всегда держалась в стороне от жертв кораблекрушений — ничего не могла сделать для них и не могла забыть увиденного.

Беатрис притворно улыбнулась. С Лойз она чувствовала себя неуверенно и поэтому не приняла вызова.

— Отошлите хнычущую дуру. Во время бури от нее все равно не добьешься работы. Мне жаль, что она умеет шить, иначе уже давно пошла бы на корм рыбам.

Лойз подошла к постели, на которой были разбросаны предметы одежды, взяла большую шаль и набросила ее на дрожащую девушку. Не обращая внимания на удивление Беатрис, Лойз опустилась не колени, взяла девушку за руки и посмотрела ей в лицо.