Сергей Соколов - Феникс в пламени Дракона

Дела обстояли успешно, чего и следовало ожидать. Мятежники были выбиты еще из двух крепостей и удерживали только две, в которых, по подсчетам командующего десантным корпусом - не Магистра Лютиэна, само собой, а его заместителя-префекта, старого служаки - не могло быть более двух-трех сотен бойцов, да и те по большей части раненые. Тем не менее, на призывы к сдаче и обещания милосердного отношения они отвечали винтовочной стрельбой.

- Треклятые герои, - проворчал господин префект Западной Эскадры. - Ну и на что еще они надеются?

- Прошу прощения, мой префект? - переспросил капитан корабля, без стука появившийся в каюте.

- Не обращайте внимания, Илевер, - отмахнулся Дэвиан. - Всего лишь мысли вслух. Не могу понять, за что цепляются эти мятежники. Их война проиграна, это же очевидно.

- А я могу их понять, - сказал капитан. - Я бы повел себя так же, окажись я на их месте. Сдаться на милость победителя - это не по мне. А вы, префект, как бы поступили?

- Я бы постарался не оказаться на их месте, - суховатым тоном ответил Дэвиан. - Меня гораздо больше устраивает мое собственное. Погибнуть с честью или жить со стыдом - вот выбор, до которого никогда нельзя доводить войну.

- Да, но иногда это не от нас зависит, - Илевер мрачно усмехнулся. - Ивирцы подбили этих болванов на мятеж, а когда получили то, на что нарывались - сбежали и теперь делают вид, будто ничего не было. Не думаю, что у бедолаг была альтернатива. Бороться или смириться? - капитан вздохнул. - Я их даже жалею. Вы хорошо сказали, префект, лучше бы нам никогда не оказаться перед таким выбором.

Дэвиан аккуратно сложил рапорт и убрал в папку с бумагами. Сражение у Анлакара стало для префекта Западной эскадры первым боевым крещением, но Дэвиан не заметил за собой жалости к погибшим врагам. Он сделал то, что необходимо было сделать, и не видел оснований переживать из-за этого.

- Меня не беспокоит судьба мятежников, - признался он. - Видимо, сострадание не входит в число моих достоинств. Кроме того, Илевер, вспомните, что случилось с людьми, которые не успели укрыться в Атрии.

- Вы снова правы, префект, - лицо Илевера ожесточилось. Прежде, чем был задушен, этот мятеж взял с населения Анлакара кровавую дань.

- Кстати, что капудан-паша? - осведомился Дэвиан. - Все еще ругается?

Лицо всегда серьезного капитана неожиданно украсила кривая улыбка.

- Теперь он требует саблю и вас, префект.

- В самом деле? Неужели он решил претворить свои угрозы в жизнь и изрубить меня на куски?

- Именно так, - подтвердил капитан Илевер. - Он намерен вызвать вас на дуэль на саблях до смерти.

- Вот как? - Дэвиан усмехнулся. - А он, оказывается, романтик, наш пленник. Я думал, таких людей уже не осталось в наш прагматичный век. Правда, я наслышан о том, что такая склонность всегда водилась за дядюшкой Ажади Восьмого. Я имею в виду - дуэли. Он с юных лет питал страсть к поединкам на саблях и пистолетах и готов был драться с любым, кто первым на глаза попадется.

Илевер хмыкнул.

- Да, я тоже об этом слышал. Но не думал, что с таким характером доживают до его возраста.

- В Ивире доживают, во всяком случае - султанские родственники. Вы же знаете, Илевер, что там до сих пор не отменен закон, согласно которому с любого, кто прольет хоть каплю крови члена правящего семейства, заживо снимают кожу, так что наш дуэлянт не очень рисковал.

- Ивирцы! - буркнул Илевер. - Они всегда были слабоумными. Иногда мне хочется, чтобы Император все-таки отдал приказ о наступлении, и мы стерли бы Султанат с лица земли, а Ажади со всеми его дядьями, братьями и кузенами утопили в столичной гавани. Ивирцы бы нам только "спасибо" за такое сказали.

- Ну, это вряд ли. Хотя, кто знает, - заметил Дэвиан. - Я допускаю, что Западной Эскадре еще придется пострелять.

- Вы думаете, префект?

- Все может быть. Корабли Магистра Гранта не отозвали обратно на Восток, скоро они будут здесь. Возможно, в суматохе последних дней им просто забыли отдать соответствующий приказ - я не удивился бы, честное слово! - но возможно, что это и не случайно.

- Если Император объявит Ивиру войну, это будет только справедливо, - сказал Илевер. - Султан Ажади бросил нам вызов, его нужно поставить на место. К тому же, ивирский флот уже уничтожен, теперь острова Султаната беззащитны. Если война начнется, она не затянется надолго.

- Я не уверен, что все так просто, - возразил Дэвиан. - Мне не нравится происходящее.

Илевер с удивлением посмотрел на него:

- Префект?

- Весь этот мятеж... - пояснил Дэвиан, - Когда Даэмогосом забытая провинция внезапно восстает, значит, это кому-то нужно. И не случайно у анлакарцев оказалось столько оружия. Все было тщательно организовано, и мятежники действовали успешно. Застали гарнизон врасплох, захватили аэродром и большую часть острова, осадили Атрию, но затем... - он мрачно усмехнулся, - прибывает ивирский флот, и что? Мы вступаем в бой и обнаруживаем, что имеем дело с полными растяпами. Громим их почти без потерь. И, едва мы покончили с ивирцами, мятеж начал выдыхаться, повстанцы внезапно утратили весь свой боевой дух и рассеялись по острову.

- Действительно, странно, префект, - согласился капитан. - Я говорил с армейскими офицерами. Они взяли много пленных, так те подтверждают, что у них были лидеры. Офицеры, и, по словам некоторых из пленников, эти люди даже не были ивирцами. Северяне, а может быть, наемники с востока. Но затем они все внезапно исчезли. Просто однажды утром повстанцы проснулись и обнаружили, что за ночь их вожаки пропали. Должно быть, у побережья дожидалась субмарина, - предположил Илевер. - И наемники, как только поняли, что мятеж обречен, тихо скрылись и сейчас уже в Лакрейне.

- Я не понимаю, что происходит, - признался Дэвиан. - Сначала ивирцы провоцируют восстание, затем отправляют на убой лучшие корабли флота. Бессмысленно. Если у ивирцев были наемники-офицеры на Анлакаре, ничто не мешало им нанять таких же инструкторов, чтобы те обучали команды на кораблях. Время было, они обновляли флот восемь лет. Но этого не сделали. Почему?

- И как вы это объясняете? - поинтересовался капитан.

Дэвиан прикончил стакан.

- Никак. Я уже сказал, что не понимаю происходящее. Но у меня мерзкое предчувствие, Илевер. Мы словно фигуры на игровой доске, и готов поспорить, что игрок сидит в Кинто. Но что за игру он ведет, и каков приз? Я уверен только в одном, капитан: последний ход еще не сделан. Скорее, наоборот - партия только начинается.

Разговор префекта с капитаном прервал осторожный стук. В дверях появился молодой ординарец.

- В чем дело, Дарен? - благодушно осведомился Илевер.

Мичман вытянулся по струнке.