Сергей Соколов - Феникс в пламени Дракона

В битве с ивирцами несколько кораблей ксаль-риумской эскадры пострадало, но не настолько, чтобы это сказалось на их боеспособности. Команды занимались мелким ремонтом. Павших похоронили на острове. Туда же, в городские больницы, направили раненых. Потери в людях были невелики - сорок шесть убитых, семьдесят тяжело раненых. В плен попало больше двух тысяч ивирских моряков, многие из которых тоже нуждались в медицинской помощи. Пленников разместили в Атрии, временно заняв для этого несколько старых складов. Что делать с ними дальше, решит сам Император Велизар.

Были захвачены два больших корабля, правда, один - "Анибай", линкор шлассенской постройки - в таком состоянии, что Дэвиан, не мудрствуя лукаво, приказал на месте добить его торпедами. Меньше пострадавший "Фелимид" взял на буксир один из тяжелых крейсеров Западной Эскадры и отволок в гавань Кадара. Его дальнейшую судьбу - восстановить и включить в состав флота или пустить на слом - еще предстояло решить. В плену у ксаль-риумцев оказался командующий ивирским флотом, Раннук ай-Таллакар, которого, сняв с "Фелимида", доставили на флагманский линкор Дэвиана.

Кстати, приказ сдать корабли поступил не от капудан-паши. Бравый султанский родич требовал сражаться до последнего снаряда, но у его собственных офицеров оказалось на этот счет другое мнение. Излишне шумного командующего попросту оглушили ударом пистолетной рукояти и связали, после чего, по приказу начальника штаба, был поднят белый флаг. Так Раннук ай-Таллакар, дядя султана Ажади, попал в "гости" на корабль Дэвиана Каррела, племянника Императора Велизара. Ему тоже досталась своя доля внимания прессы, и первые полосы имперских газет украсили фотографии важного пленника, где капудан-паша Раннук смотрелся не хуже Лютиэна - главным образом, благодаря роскошным усам, которые ни в чем не уступали бороде Магистра и так же успешно искупали полное отсутствие иных достоинств.

Большую часть времени обладателя выдающихся усов держали взаперти в одной из офицерских кают, где ивирец тешил себя витиеватыми проклятиями в адрес бесчестного врага и описаними немыслимых пыток, которым подвергнет изменников-офицеров и ненавистных имперцев, когда, волею Всевластного, те окажутся в его, капудан-паши Раннука, суровой карающей руке. Что особенно впечатлило Дэвиана - ивирец, неустанно осыпая проклятиями трусливых предателей и имперских скотов, за несколько дней не только не истощил фантазию, но даже не охрип.

Разбив неприятеля и сняв блокаду Атрии, Западная эскадра свою задачу выполнила, и теперь Дэвиан ждал реакции из столицы. Он не питал иллюзий - дядюшка Велизар никогда не любил племянника, сына старшего брата, который должен был унаследовать трон, если бы не погиб вместе с Императором Атавиром. Если бы не тот трагический несчастный случай, Велизар был бы обречен прожить всю жизнь в тени отца и старшего брата. Он никогда не проявлял свою неприязнь открыто, но Дэвиан с детства замечал и понимал. И вряд ли то, что он, нарушив волю Императора, вступил в бой и преуспел, могло прибавить у Велизара симпатий к племяннику.

Но и последствий Дэвиан не опасался. Он достаточно хорошо знал дядюшку. После того, какой резонанс в обществе вызвала победа Западной эскадры, раздутая "правыми" изданиями до невероятных масштабов, тот просто не может позволить себе наказать строптивого префекта. Нет, теперь, когда кризис преодолен, Император, несомненно, предпочтет сделать вид, что так все и планировалось с самого начала. А значит - будут шумные церемонии, поздравления, награды.

Одно поздравление, кстати, он уже получил - от двоюродного брата. Принц Тамрин, сын Императора, отправил ему телеграмму в тот же день, когда Дэвиан отослал в столицу реляцию о случившемся бое и победе. Поздравление показалось ему искренним; впрочем, с Тамрином он всегда был в неплохих отношениях, хотя формально они с кузеном являлись главными соперниками за трон.

Дэвиан усмехнулся, подумав о том, что сейчас, когда газетчики раздули эту победу до небес, а сам он стал героем, дядюшка-Император, должно быть, кусает локти от досады. Ведь это же он сам, вопреки просьбам Дэвиана направить его на север, сделал племянника префектом на западе! Мысль о том, как Его Величество Велизар III будет скрипеть зубами, чествуя племянника, доставила гадкое, но по-своему приятное чувство мстительного удовлетворения.

Нет, Дэвиан Каррел не стремился к трону, да и кому он сегодня вообще нужен, этот трон? Времена, когда Императоры Ксаль-Риума были всевластными повелителями, способными одним словом решить, жить или умереть любому из их подданных, остались в далеком прошлом. Сегодня Сенат и Народная Палата имели не меньше влияния, чем Император, и все три стороны уже немало лет занимались тем, что упорно перетаскивали одеяло на себя, причем в последнее время Император основательно сдал свои позиции. Прайм-канселиор Орас Темплен, глава Сената, обладал не меньшей властью, чем сам Велизар Третий. Тем не менее, как правящая династия, так и большинство захиревших знатных родов Ксаль-Риума продолжали упорно делать вид, что все идет по-прежнему, и судьбы Империи и всего Дагериона зависят лишь от их воли.

Но пока что вестей из Палатиана не поступало. Западная Эскадра держалась у Анлакара. Большую часть времени префект Каррел проводил у себя на корабле. Анлакарский наместник настойчиво пытался зазвать "защитника Атрии, его Высочество принца, господина префекта" на торжественный ужин. У наместника, как выяснилось, имелась незамужняя дочь, мельком рассмотрев которую, Дэвиан предпочел вспомнить о том, что боевые действия еще не закончены, и, сославшись на неотложные дела своего флота, перебрался на "Атарен", откуда "наблюдал за ходом ремонтных работ" на кораблях.

Сейчас Дэвиан сидел в собственной каюте, изучая доставленную с острова сводку боевых действий. Перед ним на столе стояла бутылка хорошего вина, присланного все тем же сверхуслужливым наместником из личных запасов, и простой металлический стакан. Дэвиан отпил немного, читая последнюю депешу от префекта Арнейла, начальника штаба Магистра Лютиэна.

Дела обстояли успешно, чего и следовало ожидать. Мятежники были выбиты еще из двух крепостей и удерживали только две, в которых, по подсчетам командующего десантным корпусом - не Магистра Лютиэна, само собой, а его заместителя-префекта, старого служаки - не могло быть более двух-трех сотен бойцов, да и те по большей части раненые. Тем не менее, на призывы к сдаче и обещания милосердного отношения они отвечали винтовочной стрельбой.

- Треклятые герои, - проворчал господин префект Западной Эскадры. - Ну и на что еще они надеются?