Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – Эрцфюрст

— Так в чем же дело?

Он оглянулся по сторонам.

— Есть слух, что в старых рукописях отыскали нечто сильно компрометирующее обоих…

— Именно вот этих? — спросил я. — Друг напротив друга?

Он покачал головой.

— Нет, эти статуи передвинули потом, потому что две пустые ниши в разных местах вызывали вопросы, а так вот вроде бы сделано специально.

— Понятно, — сказал я, — чтобы и парочка могла на минутку спрятаться, так? Конечно, это вызвало одобрение у всех придворных вне зависимости от пола. Все тут любят пошалить…

— Обожают, — поддакнул он.

Тибериус слушал, время от времени зыркал на меня, мол, я все запоминаю, мотаю на ус, приму меры.

— Спасибо, — сказал я солидно, — можете идти.

Церемониймейстер удалился, вполне счастливый, что просветил меня по генеалогии местных королей, а я повернулся к аббату.

— Ну?

Он сказал деловито:

— Пришлю монахов под видом строительных рабочих. Вы только перекройте сюда вход, чтоб не растаскивали на подошвах грязь. Под плитками пола поставим крохотные такие пружинки… Если в нише кто-то очутится, то сразу же поступит сигнал. Я выделю монахов, чтоб дежурили круглые сутки по очереди. Если туда забежит какая-то замужняя дама с чужим мужем, чтобы потискаться, это одно, но если плитка прогнется, а в нише никого…

— Отлично, — одобрил я. — Но только ничего не предпринимать. Пока только понаблюдаем. Однако сразу же приступайте и ко второй части, уже активной: надо продумать нечто такое, чтобы можно было захватывать вторгателя в плен.

— Ваше высочество?

Я пояснил:

— Однажды меня самого поймали прямо на лесной тропке, сбросив с дерева металлическую сеть. Думаю, незримник не сумеет пролезть сквозь ячейки, где застрянет даже мелкая плотва!

Он просиял.

— Да, это изящное решение!

— Только им не ограничивайтесь, — предупредил я. — Надо предусмотреть и еще что-нибудь. Для страховки. К примеру, помимо сети еще и пол проваливается, а из глубокого колодца без посторонней помощи не выбраться…

Он сиял все сильнее, на меня посмотрел с восторгом и отвращением.

— Ваше высочество, — сказал он, — у вас весьма изощренный ум!

— Просто у меня, память, — ответил я сумрачно. — Память предков.

Он заспешил к своим умельцам, а я посмотрел вслед и подумал, что помимо этих мер, озвученных, приму и ряд некоторых… посерьезнее.

Охрану этого зала будет нести моя личная охрана. А ее вооружу даже Костяными Решетками или Иглами Льда. Если вдруг появится некто и сумеет избежать ловушки, у них будет приказ стрелять на поражение. Вообще надо предусмотреть полную изоляцию этого зала с тем, чтобы его то ли затопить, то ли пустить сюда газ, то ли выжечь все огнем, а потом только отворить дверь и заглянуть опасливо одним глазком…

Надеюсь, Ваше Императорское Величество, это не повод к войне. Я же не знаю, что это от вас были не прошенные друзья. Просто защита от воров, ничего больше.

За это время от барона Альбрехта и сэра Клемента почти одновременно пришли сообщения, что армии успешно формируются, через неделю готовы будут выступить в любом заданном направлении. Клемент добавил, что в состоянии сразиться с любым врагом, воинский дух на высоте, все жаждут подвигов, чести и славы.

Цистерианцы за это время под видом рабочих «отремонтировали» зал, для вида даже заменили люстру на более роскошную, а также подновили обивку стен.

Я трижды заходил в нишу, ничего не ощутил под ногами, но монахи клялись, что всякий раз чувствуют, и если в этот момент в нишу выстрелить из арбалета, стрела наверняка поразит кого-то, каким бы он ни был исчезником.

Я прикинул, что это тоже мысль, можно расположить напротив взвод быстрых стрелков со взведенными тетивами, и как только… так сразу. А их можно укрыть за фальшивой стеной.

Впрочем, это потом. Вряд ли случится что-то особое в мое отсутствие.

Бобик развалился под столом и смачно похрапывает, даже самому захотелось лечь возле него на ковер, обнять его горячее тело и заснуть, укрывшись от тревог и неприятностей, что уже злорадно ждут впереди…

Сэр Жерар зашел очень довольный, поклонился и застыл, но я вижу, как рожа подергивается в сдержанной улыбке.

— Ну? — буркнул я.

Он проговорил с подчеркнутой неуверенностью:

— Этот странный звук можно расценивать как то, что вы изволили в своей бесконечной милости меня заметить с высоты своего исполинского величия?

Я сказал злее:

— Трактуйте как угодно, только хихикаете как-то непристойно. С чего бы?

Он ответил чуточку даже покровительственно, словно это он император, а я что-то вроде Бобика:

— Завтра вам принимать послов, а вы не весьма готовы. Но мы успели, ваше высочество!

— Что успели? — спросил я с подозрением.

— Королеву турнира, — сообщил он.

Я встрепенулся.

— Что, леди Розамунда вернулась?

Он покачал головой.

— Нет, но на Фезензардском турнире это высокое звание было присуждено леди Азагердии. Этот турнир, ваше высочество, выше по рангу, чем тот, на котором получила это высокое звание леди Розамунда, ибо проводится вот уже двести лет ежегодно, о нем знают и помнят, к нему готовятся, а к турниру в честь победы над Гандерсгеймом не все даже успели прибыть.

Я набычился, спросил грубо:

— И к чему это все?

Он ответил жирным и довольным голосом:

— Мы привезли леди Азагердию в Геннегау!.. Она дочь знатного лорда, графа Кельтнера, что ведет свой род от Моргендарста…

Я буркнул:

— Хорошо хоть не от Древних Королей. Забирайте свою леди и… мне и без всяких лядей тошно.

Он сделал вид, что не услышал, или услышал, но не так понял, приоткрыл дверь и сказал торжественно:

— Леди Азагердия!.. Прошу вас войти!

Я открыл рот, чтобы гаркнуть, но дверь приоткрылась шире, через порог переступила молодая рослая девушка с надменно прекрасным лицом, в поясе я наверняка смогу обхватить пальцами рук, но бедра весьма и весьма, волосы целомудренно укрыты платком, но внизу локоны выбиваются на свободу, крупные и красные, как угли разгоревшегося костра, на котором будут жарить мясо.

Она присела в поклоне, я впервые не уставился на пышные груди, хотя и у них вид таков, что если посмотрю дольше, то обязательно выпрыгнут мне навстречу и лягут в ладони.

— Леди, — промямлил я, — вы… гм… весьма даже. Я понимаю, почему вам отдали корону. Надеюсь, вы привезли ее с собой.

Она подняла голову, я забыл ее поднять, и она ответила, глядя снизу вверх:

— Ваше высочество, какая корона?.. У нас никогда не было обычая выбирать королев турнира!.. Это сделали впервые, захотели ввести столичную моду.