Евгения Петроченко - В летописях не значится

Спустя пару минут ожидания появился Ониен. Азер впустил его в комнату и застыл немой статуей у изголовья кровати.

- Можно? - спросил целитель, берясь за край покрывала.

- Нет.

- Да.

Мы с Азером ответили одновременно, и я зло глянула на этого настырного типа, не дающего должным образом меня подлечить. Раз уж пришлось краснеть, сознаваясь, то нечего теперь идти на попятную.

- Можно, Ониен, - упрямо я своё согласие.

Тот осторожно опустил покрывало до середины бедра и прикоснулся руками к моему животу сквозь тонкую ткань ночной сорочки. Азер не сводил с меня своего ястребиного взгляда, пристально наблюдая за действиями лекаря, я же закрыла глаза, полностью погрузившись в ощущение убаюкивающего тепла. Такая магия мне определенно нравилась, и пусть я не ощущала никаких потоков, доступных взору магов, мне было так приятно, словно теплые ручейки сосредоточились внизу моего живота, постепенно унося боль без следа.

- Спасибо, - от всего сердца поблагодарила Ониена я, когда он убрал руки и приятное ощущение закончилось.

Азер как-то излишне поспешно накинул на меня одеяло, чем вызвал улыбку целителя. Но тот промолчал.

Ониен вообще весь непривычно подобрался, пока меня лечил, преображаясь в кого-то другого, доселе мне незнакомого. Образ тонкого бледного юноши как-то сгладился, уступив место уверенным движениям прекрасно знающего своё дело профессионала, и я впервые увидела в этом полуэльфе черты целителя. Определенно такого рода маги были мне по душе. Если бы я могла выбирать, какую магию иметь, я бы, без раздумий, выбрала склонность к целительству. Именно так я смогла бы спасти свою сестру и именно так я смогла бы дарить людям радость и облегчение. Это величайший дар, и будь у меня хоть толика магии, родственной этому миру, я бы точно не выбрала ни артефактологию, ни боевую магию, ни ведьмачество и уж тем более не некромантию. Как можно иметь шанс помогать людям, но предпочесть агрессию нежной ласке целебной магии? Даже если у тебя имеется склонность к другим сферам магической науки, как можно проигнорировать настоящее волшебство лечения живых существ?

- Не за что, - ответил целитель. - В следующий раз сразу меня зови.

- Хорошо, - слабо улыбнулась, закукливаясь в одеяло. Да, мне сняли боль, но общее ощущение слабости и эмоциональный спад никуда не делись. Мне по-прежнему было одиноко, грустно и никого не хотелось видеть.

Адепт ободряюще улыбнулся и вышел из комнаты. Я очень надеялась, что Хараш последует за ним, но этого не произошло.

Маг присел на край кровати и, немного замешкавшись, протянул руку, чтобы погладить меня по волосам. Мне же было настолько плохо, что я даже не дернулась в сторону и не остановила его.

- Ты должна была сразу сказать, что тебе плохо. Ониен бы помог либо я бы сам попытался, - укоризненно произнес Азер.

- О да, я прекрасно помню, как ты умеешь лечить, - не удержалась от подкола я.

Он скривился, словно я сказала ему что-то действительно неприятное, но руку не отдернул, продолжая немного меня поглаживать. Я едва не замурлыкала, словно кошка, от такой легкой ласки, в которой невероятно сильно нуждалась в данный момент.

- Я тогда не знал... тебя. Если бы знал, отнесся бы к лечению более серьёзно.

Я не удержалась от смешка и всё-таки немного отодвинула в сторону голову. Он понял намёк и руку убрал.

- А теперь знаешь, значит?

- Думаю, да.

Вот же какой самонадеянный тип! Он любую проходящую мимо девушку знает намного лучше, чем меня. И хотя наши народы похожи, пусть и находятся на разных полюсах развития цивилизации, эта похожесть лишь мнимая, поверхностная.

Как он может меня знать, если не осознает, как много значит для человечества моего мира космос?.. как часто люди пытаются найти ответы на вопросы о смысле жизни за пределами нашей планеты?.. как они смотрят не только за пределы галактики, но и вглубь мельчайших частиц? как они тратят жизнь на поиски того, чего не видно невооруженным глазом и что существует лишь в качестве расчётов?

Мой мир чудесен. Он самый прекрасный. И отсутствие магии его совсем не портит. У нас нет волшебства, но люди настолько мечтательны, что прыгают выше своей головы, совершая невозможное.

- Спасибо, ты и так помог, Азер. Теперь можешь идти, а я лучше посплю.

- Хочешь, я останусь? - заботливо спросил он.

- Нет, - ответила я, и, испугавшись, что слова прозвучали излишне резко, добавила: - когда я себя не очень хорошо чувствую, мне хочется побыть одной. А ты тоже иди отдыхай. Победитель заслужил отдых.

Хараш улыбнулся, польщенный моими словами. Всё-таки он ещё совсем мальчишка, который придает слишком большое значение этим соревнованиям в силе и ловкости.

Либо это я чего-то не понимаю со своим укоренившимся человечьим мировоззрением. В моем мире я больше всего уважала людей за то, что они заслужили потом и кровью, упорством и сосредоточенностью на достижении цели. Здесь же люди рождались с определенным уровнем магии и лишь оттачивали его в академии на подобных соревнованиях.

Возможно, я однажды и проникнусь здешним укладом жизни, но пока воспринимаю его исключительно как способ помочь сестре, немного выйдя за пределы обычного понимания вещей. Может, лет в десять я и воспринимала бы магию как настоящее чудо, сейчас же я вижу в ней возможности без трепетного созерцания её плодов.

Либо же ото всех переживаний у меня просто поехала крыша, так, что я разучилась видеть чудеса даже в магическом мире. Если дела обстоят подобным образом, то это очень и очень тревожный знак.

- Хорошо, - сказал Азер, не видя смысла спорить со мной дальше.

А потом вдруг наклонился и быстро поцеловал меня в губы. Я не успела хоть как-либо отреагировать, и лишь молча наблюдала, как за ним закрылась дверь спустя несколько секунд.

Когда же оцепенение спало, я дотронулась кончиками пальцев до места его поцелуя. Губы были сухими, холодными, шершавыми. От досады я до боли закусила губу, злясь, что у меня здесь нет даже гигиенической помады, чтобы стать хоть немного привлекательней.

И тут же отдернула себя. Зачем мне это? Не нужно никого привлекать, ни в коем случае не нужно никем увлекаться и отдаляться от цели.

С такими мыслями я и погрузилась в легкую дрёму, чтобы среди ночи вскочить, вспомнив про зелье. И хотя кровать уговаривала меня остаться с нею, соблазняя теплом и уютом, я всё же нашла в себе силы высвободиться из её объятий и отправиться в лабораторию.

И ранним утром я добавила в зелье последний ингредиент - законсервированные в мешке свежие цветки бессмертника. С замиранием сердца, помешивая зелье против часовой стрелки каждые десять минут, я наблюдала, как оно принимает зеленоватый оттенок с нерастворимыми желтыми вкраплениями, описанный в учебнике как результат приготовленного правильно зелья. Оно неприятно пахло чем-то напоминающим засохшую кровь, но запах именно таким и должен был быть.