Перекресток воронов - Анджей Сапковский
Геральт молчал.
– В рамках компенсации за потраченное тобой время, – продолжил Артамон, – я бы обеспечил разумное вознаграждение. Конкретную сумму. Не меньшую той, что обещал тебе Линденброг за стрыгу. Более того, обеспечил бы тебе неприкосновенность. Королевский префект оставит тебя в покое и перестанет быть твоей проблемой. Подумай также, – чародея не смущало молчание Геральта, – о нематериальных приобретениях. Результатом моих исследований стало бы создание медикаментов, лекарств от преследующих человечество болезней, до сего дня неизлечимых. Моя благодарность у тебя уже есть, за Деяниру и ее дочь. Подумай о благодарности всего человечества. Содеянное добро возвращается также добром, юный ведьмак. Точно так же, тем же самым.
Ты не обязан принимать решение немедленно. Обдумай это. А когда примешь решение, навести меня в Бан Арде.
* * *
Он был уже в седле, но не успел еще уехать, когда на подворье появилось трое всадников. Все вооруженные до зубов, на боевых скакунах. Двое мужчин в кожаных куртках с латунными заклепками. И женщина в черном коротком мужском камзоле. У женщины была русая коса. Густая россыпь веснушек вокруг вздернутого носа. Узкие губы. И зеленые глаза с исключительно отталкивающим взглядом.
В щелях стен Каэр Морхена гнездились хищные ящерицы. Женщина весьма напоминала их внешностью.
– А это тут кто еще такой? – рявкнула она, вглядываясь в Геральта.
Второй всадник, тот еще детина, присмотрелся тоже. Нос у него был деформированным, искривленным, словно плохо сросся после какой-то травмы.
– Брось, Мерицель. – Он наклонился в седле и сплюнул. – Это почтарь. Видишь бляху с трубкой?
* * *
Геральт не доехал до арки с манящей надписью. Остановил Плотву среди цветущих яблонь.
Никогда доселе, даже в схватке с зоррилом, даже в танце со стрыгой, он не ощущал такого чувства тревоги, не чувствовал опасность так сильно. В ушах его все еще звучал бархатный голос Артамона. Он вспомнил конопатую женщину и ее глаза ящерицы.
И спрыгнул с седла.
* * *
– …улики, – говорил Артамон. Притаившийся за поленницей Геральт поразился, насколько сильно изменился его голос. В нем больше не было ни следа бархата. Был скрежет гравия и битого стекла. – Эстеван Трилло да Кунья разочаровал меня, провалил все направления. Но я обойдусь и без улик, мне они не нужны. Я знаю, кто убил вахмистра Маргулиса и остальных. И не буду ждать, когда правосудие наконец проснется. Возьму дело в свои руки.
Что касается Престона Хольта, то вы, следовательно, поступите так. У Хольта есть проблемы со здоровьем. В Рокамору, его имение, часто вызывают врача из Бан Филлима. Иногда врач не отправляется туда лично, а посылает с медикаментами кого-то из своих учеников или слуг. Кто-то из вас, господа, предположим, господин Борегар Фрик, сыграет эту роль. Но вместо медикамента доставит Хольту то, что я приготовлю. Это будет кое-что такое, что подарит ведьмаку смерть, а перед ней длительную и болезненную агонию… Вы изволите качать головой, господин Фрик. Причина?
– Магистр, этот ведьмак не брат мне и не сват, мне его не жаль. Но он человек меча, и погибнуть бы ему от меча… Не травить, как какую-то крысу…
– Примо, Хольт и есть крыса. И заслуживает того, чтоб сдохнуть как крыса. Секундо, нет гарантий, что на мечах вы одолели бы его, даже все втроем. Да-да, господин Фрик, мне известно ваше фехтовальное мастерство, но Хольт битый волк, старый и опытный ведьмак, а вы всего лишь обычные люди. Тертио, важнейшее: смерть Хольта ни в коем случае не должна быть связана с моей персоной. А равно и с персоной госпожи маркизы, которой вы служите. А ваша тройка обязательно свяжет. Так что сделайте именно так, как я вам поручил. Поняли?
– Так точно.
– Вот этого я и жду. А теперь к вопросу храма в Эльсборге, места, где ведьмаков обучали, лечили и всячески поддерживали. Мои усилия наконец увенчались успехом, и местные власти приняли решение о выселении и депортации жриц. Но этого мало. Надо разделаться с ними окончательно, раз и навсегда. Поскольку, напоминаю, ничто не должно указывать на меня или маркизу, вы примените ту же уловку, что тогда под Новиградом. Вы помните, госпожа Мерицель?
– Помню. – Голос ящерицы. – Помню, магистр.
– Самые важные среди них – Ассумпта и Нэннеке. Дело облегчается тем фактом, что часть местного населения ненавидит обеих за оказываемую женщинам медицинскую помощь. Таким образом, госпожа Мерицель сыграет роль женщины, желающей избавиться от нежелательной беременности и обратившейся для этого в храм. В компании любовника, роль которого сыграет господин Сибор Понти. При первой же возможности госпожа Мерицель и господин Понти заколют обеих жриц. Однако прежде чем исчезнуть, поднимут громкий шум о божественном законе, охране священной жизни и тому подобнее; чем абсурднее, тем лучше. Никто не усомнится в мотиве, ибо за эту их деятельность жрицам не раз и не два угрожали смертью. Госпожа Мерицель, господин Понти, будут ли какие-то возражения?
– Никаких, магистр. – Глухой голос, видимо, того, что со сломанным носом. – Сделаем, как ты велел.
В своем укрытии Геральт ощутил дрожь. Он не знал, результат ли это действия эликсира. Или обычное бешенство.
– Что касается остальных жриц и послушниц из Эльсборга, то лучше всего будет устроить так, чтобы они перестали существовать все сразу, коллективно. Как мне известно, они планируют эмигрировать в Темерию, в новую обитель. Это потребует паромной переправы через Понтар. Нужно будет организовать небольшую катастрофу. Паром со всеми жрицами должен будет затонуть посреди течения реки, на глубине. Оставляю подробности на ваше усмотрение.
– Ясно, магистр. А что…
– Да, госпожа Мерицель?
– А что с этим молодым ведьмаком, подручным Хольта? Госпожа маркиза Граффьякане[50] упоминала…
– Никаких имен,
