Галина Гончарова - Средневековая история. Граф и его графиня

Женщина чуть склонила голову.

– Да, пожалуй. Благодарю за любезное приглашение.

Она сделала несколько шагов в беседку, провела пальцами по скамейке, отряхнула их, потом вытащила из кармана носовой платок, вытерла скамейку уже им – и уселась.

– Еще раз благодарю.

Откинула назад голову – и прикрыла глаза.

В беседке разлилось молчание.

Лиля не собиралась разговаривать, а Джерисон просто не представлял себе, что делать дальше. Странно как-то, обычно женщины охотились за ним… а тут вдруг…

Анелия Уэльстерская танцевала, смеялась и развлекалась вовсю. Альдонай Великодушный, как же здесь замечательно.

Все склоняются перед ней, она принцесса, сияют драгоценности, шуршат шелка… Да! Она желает быть королевой!

Она создана для этого…

Чернобородый ханган склонился перед принцессой, прикладывая руку к сердцу. И Анелия приняла приглашение. Почему нет?

Музыка звучала и звучала.

Но…

– Анелюшка, сердце мое…

Анелии повезло, что они чуть отдалились от толпы танцующих.

Поэтому, когда она начала оседать в обморок, ханган подхватил ее – и втолкнул в один из альковов.

Похлопал по щекам, поднес к носу нюхательную соль.

– Анелюшка, сейчас не время!

Но прошло не меньше пяти минут, прежде чем принцесса пришла в себя.

– Лонс…

– Угадала, малышка.

– Ты – живой?!

– Да. И даже вполне процветаю. Я пришел за тобой.

– За мной?

В голове у Анелии кружился хоровод мыслей.

За ней он пришел.

Живой Лонс – катастрофа. Он ее не отпустит. Он может все разрушить.

Обследование у повитух она не пройдет, если что. Несмотря на все ведьминские средства.

Что ему надо?

– Ты ведь моя жена. И я нашел для нас место. Там почти никого не бывает. Тишина, уединение, мы с тобой будем управляющими, хозяин, – Лонс не потерял все соображение и не стал проговариваться про Лилиан Иртон, – хороший человек. Он все понял. И примет мою супругу.

– Ты хочешь, чтобы я уехала с тобой?

– Ты – моя жена. Почему нет? Ты ведь… ты любишь меня?

Анелия поспешно закивала.

«Да, Альдонай, да, лишь бы не было скандала».

– Люблю. Н-но… как? Как получилось, что ты жив?

– Мне повезло. Мы можем уйти прямо сейчас…

Анелия покачала головой.

– Нет. Сейчас не можем.

– Почему?

– Потому что… – Анелия уже опомнилась. И язык привычно принялся плести словесные кружева. – Наше посольство – оно ради договора. Все уже согласовано. Женой принца должна стать Лидия. Я же обязана здесь быть. Но если я сбегу сейчас – мы не выберемся из столицы.

– Выберемся. Я знаю – как.

Но Лонс заколебался. Побег он не готовил, что верно, то верно. А надо добраться до гавани, найти корабль… вирмане помогут, но в ночь они не выйдут, только с отливом. А до того принцессы хватятся… да и помогут ли вирмане?

Для графини они сделают все, так ведь он – не графиня. И Анелия, без всего самого необходимого, на корабле…

Анелия почувствовала его колебания.

– Нас будут искать. И кроме того… нам ведь нужны деньги, разве нет?

– Да…

– Я могу взять свои украшения. Это будет не лишним.

– Ты мне дорога без украшений.

– Лонс, но почему нет? Не нам, так нашим детям…

Анелия выглядела такой невинной…

– Анелюшка… не могу без тебя.

Анелия уперлась Лонсу в грудь обеими руками.

– Приди в себя. Если нас тут застанут…

– Когда я увижу тебя? Как?

Анелия задумалась.

– Как бы… я тут чужая, я ничего не знаю… ты бываешь во дворце?

Лонс кивнул. Как сопровождающий Лилиан Иртон или Миранды Иртон – он мог пройти.

– Я могу прийти. Но лучше… Здесь есть храм Альдоная. В двух шагах от дворца. Приходи туда по утрам на службу.

Анелия кивнула.

– Не завтра, но я приду. Клянусь.

– Я скажу, когда все будет готово. Ты согласна уехать со мной?

Анелия закивала.

– Да. Готовься.

Лонс поцеловал ей руку.

– Любимая…

– Я тебя тоже люблю, – призналась Анелия. – А сейчас уходи. Если нас застанут вместе…

Лонс кивнул. И исчез за шторой.

Анелия сидела еще минут десять, приходя в себя. Чудо, что ее никто не хватился в это время. Но ведь даже и у принцесс есть место, куда их не сопровождают. А в круговерти бала, в суматохе и разноцветье, так легко потерять из вида подопечную…

Самая страшная опасность устранена. Бежать сию секунду ей не придется. Но… что же делать?

К кому советовал обратиться Альтрес Лорт? Не сейчас, не на балу, но…

Бежать невесть куда, с воскресшим (Мальдоная его бы забрала!) супругом, Анелия не собиралась. Только не тогда, когда она может стать королевой Ативерны. Вот еще не хватало!

Умер?

И все тут. И не являйся живым. Или придется отправить тебя обратно, к мертвым.

Свежий воздух после бально-зальной духоты оказал на Лилю почти опьяняющее воздействие. Она сидела, откинув назад голову, и почти «плыла».

Хорошо, уютно…

Мужчина напротив тоже молчал, не делая ни малейших попыток приблизиться. Вот и чудненько. Ей был нужен не флирт, а отдых.

Но увы. Идеальных мужчин не бывает. И тишина вскоре оказалась нарушена.

– Странно, что такая красивая женщина – и одна. На месте вашего спутника, я бы вас не оставлял ни на минуту…

– Откуда вы знаете, что я красивая, – лениво парировала Лиля. – Может, у меня все лицо в бородавках?

– Зато голос у вас восхитительный.

Смотрел товарищ при этом на грудь, что не осталось незамеченным. Надо бы фыркнуть и уйти, но было так лень…

– И уши приятные, правда?

– У…ши? – растерялся Джерисон. Но многолетняя выучка ловеласа взяла свое. – Не сомневаюсь, что вы прекрасны – полностью. Каждой частью… эээ…

– Моего безусловно прекрасного тела, – ехидства в голосе Лили на троих хватило бы.

Джерисон покаянно вздохнул, меняя тактику.

– Смейтесь над несчастным, сраженным вашей красотой, милая дама. Смейтесь… как жестоко ваше сердце!

Лиля вздохнула.

Еще один канис вульгарис.[7] То есть кобель обыкновенный. Как же вы все надоели.

– Дама благодарна вам за приют. А теперь – всего хорошего.

Лиля хотела было встать и выскользнуть из беседки, но Джерисон перегородил проход.

– Прошу вас, не обижайтесь. Я не питал недобрых намерений…

Лиля вздохнула. И разъяснила:

– Сейчас вы начнете извиняться. Я приму извинения, и мы продолжим посиделки. Потом вы опять начнете свои заигрывания, я захочу уйти, вы меня опять удержите… и так достаточно долго. Пока одному из нас не надоест. Считайте, что мне уже надоело.