Саламандра 2. Новые горизонты. - Полевка
Аши встал и кресло опасно закачалось на его спине, Лекс даже подумал о ремнях безопасности, но потом откинул эту мысль. Пусть Ламилю будет неудобно и он испугается, а еще лучше, чтобы он свалился оттуда. В любом случае, Аши не сделает этого специально, да и амазонки подхватят в случае чего. Лекс был в них уверен. Они уже не раз доказывали свое умение оказываться именно там, где надо, и подмечать нюансы, чтобы избегать неприятностей. Зи и Зу шли пешком по сторонам от Аши, а Ниюли показательно вела Аши за уздечку. Аши относился к такому с философским смирением, он уже знал, что у Ниюли тяжелая рука, и хотя в реальной драке она не победит, но в случае, если он будет себя плохо вести, Ламиль точно не даст вкусняшки. А ради вкусных кусочков Аши был готов на многое.
Сканд возглавлял выезд, но за воротами дворца их ожидали Чаречаши верхом на песчаном как Аши ящере и полсотни копейщиков, которые встали по периметру и тупыми концами копий удерживали любопытный народ в отдалении.
- Почему она до сих пор жива? - Чаречаши бросил ленивый взгляд на Ниюли, - мне доложили, что она посмела поднять руку на Звезду, и почему же ей эти руки не отрезали? Хотя это, пожалуй, слишком мягкое наказание для подобного преступления.
- Ей руки понадобятся, - Лекс даже не повернул головы к брату, - она его охраняет, если ты этого до сих пор не заметил. И вообще, не лезь в игры детей! Ламиль всегда получает то, что хочет, вне зависимости от того, как это выглядит со стороны для непосвященных.
- Оу, - глаза у Чаречаши загорелись голодным блеском, - я как-то забыл, что некоторых младших шлепки возбуждают, но я всегда считал, что любовь к боли приходит со временем.
- Он еще слишком мал для возбуждения, так что слюни подбери! - Лекс стегнул ящера брата и тот бросился в сторону. Чаречаши пришлось удерживать и успокаивать своего ящера, и только потом подъезжать обратно к Лексу, и тот решил пояснить, - ему просто стало интересно, что я нахожу приятного в подобном. Но будь готов, что тебя в ответ на шлепок могут укусить не хуже ящера! Я своему мужу шрамов на шкурке добавил!
- Такими шрамами я наслаждаюсь, когда вижу, - Сканд тихо подъехал и втиснул Шу между ящерами родственников, - столько воспоминаний!
- Надо поторопиться, - Лекс посмотрел на солнце, - я хотел бы успеть посетить четыре храма, пока солнце будет близко к зениту.
- Небесный огонь, - Чаречаши бросил на брата заинтересованный взгляд, - один из подарков богов? И почему боги так щедры к тебе?
- Может потому, что я ничего не прошу для себя?
Лекс поправил браслеты на руках и оглядел еще раз процессию. Красные монахи потрясали бубнами и отбивали четкий ритм. Народ стремился на этот шум, как мотыльки на свет лампы. Четверо белых монахов шли неподалеку. Одинаковые и обезличенные. Их различало только оружие, закрепленное на спинах – парные клинки, большой меч, на взгляд, крупнее спаты офицеров, но меньше двуручного меча Сканда. У третьего была секира за спиной и короткий меч у пояса, у четвертого был лук, в этот раз маленький, как у всадников, и мелкие стрелы, похожие больше на болты арбалета, а во время похода лук был длинный и большой колчан, закрепленный на ящере, со стрелами, похожими на короткие копья. Вторая четверка дежурила во дворце, отгоняя любопытных от вещей Лекса. Третья присланная Кирелем четверка «белых теней» еще раньше умчались в город и, по всей видимости, встретит их у храма.
Так и произошло. Стоило добраться до храма, который напоминал перевернутую миску, и большой толпы народу, как на крышах соседних домов появились их силуэты, почти невидимые в свете полуденного солнца. Лекс их заметил случайно, из-за отблеска солнечного зайчика с одной из крыш. Маленькие зеркала уже вовсю использовали и в армии, и монахи Киреля, только вот «морзянка» условных знаков у каждого была своя. Монахи знали язык переговоров военных, но вот их собственные сообщения были понятны только в узком кругу посвященных. Сейчас один из монахов на крыше быстро доложил Сканду (и Лексу, который, естественно, сам разработал этот язык), что все в порядке и вооруженных людей не было замечено.
Чаречаши увидел перемаргивание с крыши и, недовольно поджав губы, промолчал, а его воины принялись раздвигать толпу, чтобы Лекс смог войти в храм. Красные монахи сопровождения стали помогать воинам удерживать взбудораженный народ, а Лекс спустился с самочки и, протянув руки, снял с седла Ламиля. Осталось только уговорить Звезду остаться на улице и не ходить в храм. Глазастый Ламиль мог заметить то, что не надо, и задать вслух ненужный вопрос. Но решение вопроса нашло себя само. Под копья охраны проскочил маленький ребенок и с интересом уставился на Ламиля.
- Ой! А чего он голенький? - Ламиль дернул Лекса за руку, - он такой бедненький, что у его родителей нет денежек ему на одежду?
Лекс щелкнул пальцами и протянул руку к монаху, который показывал ему мешочек с серебром. В ладонь легла приятная тяжесть и он вручил мешочек Ниюли, а та в свою очередь развязала его и протянула Ламилю. Звезда взял монетку и без раздумий протянул мальчику.
- На, передай родителям. Пусть они тебе купят одёжку, тебе, наверное, холодно! Мой! Смотри, у него на шее бусики деревянные! Он совсем-совсем бедный?
- Это не украшение, - Лекс погладил ребенка по смусоленным в сосульки волосам, - вернее, это не только украшение, это обозначение, что у ребенка есть семья и за ним есть кому присмотреть. Чаречаши, объясни своему жениху, как у тебя в городе все устроено.
Из-под заграждения осторожно выглянуло еще несколько детей, практически ровесников Ламиля,
