Крещение сталью - Пан Борик

Три шага. Где-то в коридоре послышалось шарканье; герой не придал значения далёкому эху, лишь сильнее сжал рукоять закутанных в ткань клинков.

Два шага. Взгляд убийцы скользнул по неподвижным доспехам, задержался на вазах, картинах, что украшали стены. Лоб объял холодный пот, ладони предательски вспотели. Иосиф не боялся проливать кровь, и уж тем более держать в руках сталь. Но мысль об убийстве ни в чём не повинного создания, вбивала в его сердце болт сомнения. И с каждым шагом, желание развернуться и убежать, лишь усиливалось.

Четыре шага. Секунда. И ладонь потянется к ручке двери; скрипнут петли и убийца войдёт в ложе хрупкого лепестка, что укрываясь в бутоне, читает молитвы. Это её жизнь, мир и мысли, такие эфемерные и невесомые, подобно пылинкам, что пролетают в воздухе, обнажённые лучами проникающего через окна солнца. Это создание — ангел — познала лапы страха, когда оставшаяся одна, покинутая своими телохранителями, услышала скрип двери. Адам шептал: берегись дитя, ибо зло тянет к тебе морду; пасть открывает демонов сын. И случилось предсказанное отцом, и сверкнула сталь убийцы, вошедшего нервными шагами.

Свет. Он был слепящий, неожиданный и потому заставляющий Иосифа отступить. Homo пал на кровать, прикрывая глаза от слишком яркого свечения; казалось солнце, покинуло небеса, представ перед ним в истинном обличье. Через секунду всё исчезло, а на месте ангела, валялась заколка: светясь так ярко, как никогда…

***

Бенджамин быстрым шагом проходил коридоры северной части замка; поворот за поворотом felis миновал не задерживаясь, будто бы гонимый стаей страховидл. В руках герой держал деревянную дубинку, намереваясь её использовать как средство устранения проблем. Взять кинжал или иную сталь, выходец из дюн не решился, во избежания лишней крови. Пусть он будет вором, но точно не убийцей! На такое начинающий авантюрист не подписывался, и уж точно не стал бы мирится с подобным, уговаривая себя, выполнить обещанное демону бесстыдство.

Какие-то картины на стенах, застывшие рыцари — латы — и уродливая ваза; на глаза Бенджи попадались всё новые и новые предметы декора, но они не задерживались в памяти, становясь облачками, растворяющимися в ту же секунду. Все мысли Бенджамина витали вокруг ангела и его украшения: зайти, забрать и уйти — вот что намеревался сделать юноша, крепче сжимая дубину.

Когда в конце коридора, показалась описанная демоном дверь, Бенджи занервничал с новой силой; сердце было готово вырваться из груди, в припадке ударяя грудную клетку; ладони покрывались третьим потом, а сознание медленно уходило в пятки. Такого страха, опасения быть застуканным за бесстыдством, у героя не было с тех самых пор, как он благополучно выбрался из Дикого Ущелья. И всё-таки ладонь легла на ручку двери, ту самую, что была украшена картиной атланта держащего шары — зеркальные земли; дверь скрипнула и герой быстро оказавшись внутри, заприметил на кровати сидевшего незнакомца, чьё лицо скрывал капюшон дорожного плаща. На полу валялась заколка, ярким свечением маня к себе.

Удар. Он был сильным, а потому быстро свалил сидевшего на ложе. Под крики и ругань упавшего, Бенджи схватил украшение и уже был готов удирать; но его остановил удар в бок — это незнакомец был готов к драке, и эфесом меча, нанёс удар пригвождая Бенджи к туалетному столику. Раздались крики, попадали склянки, адреналин завладел обеими существами.

Иосиф отчаянно вцепился в руку вора, не признавая в том Бенджи; felis же, всячески махал ногами, стараясь оттолкнуть держащего меч; его дубина била по спине нападавшего. Это продолжалось недолго и вскоре союзники узнали друг друга; отпрянули, переводя дух.

— Бенджи — знакомый, хриплый голос раздался из-под ткани капюшона. — Отдай мне украшение, в нём заключена душа ангела. Кериф требует её, и обещает хорошо вознаградить. Возможно это мой шанс! Может быть сейчас… сейчас удастся освободиться от гнёта демона…

— Я понимаю тебя, намного лучше, чем ты можешь себе представить. Нет, Иосиф, мне нужно это украшение. — Помедлив с ответом, сказал выходец из дюн. Под вопрошающий взгляд напарника, он сжал пульсирующую заколку ангела, всем своим видом показывая сожаления.

Соратники сверлили друг друга взглядами; ни один не желал наносить первый удар, но оба понимали, что это неизбежно. По правилам авантюристов, по, этакой, традиции, если существует делимая вещь, за неё скрещивают клинки и победитель забирает желаемое без лишних пререканий. Но ситуация в которую попали существа, далека от обыкновенной; она выставляет обоих в неприятном свете. Хрупкая душа ангела, что запечатала себя в украшении, стала предметом торгов двух осквернённых демоническими приказами авантюристов, готовых на всё, лишь бы их жизнь вновь вернулась в прежнее русло. Бенджи понимал: боя не избежать. И только felis хотел предложить уговор, петли двери протяжно заскрипели, в коридоре послышались тяжёлые шаги…

***

Червини наконец-то получил возможность, застукал Бенджамина одного. Он видел как существо зашло в спальню жителей Верхнего мира, тем самым загоняя себя в ловушку. О, жизнь каких-то там ангелов не стоит ни медяка — говорил себе учёный, готовый оборвать существование служителей света, лишь бы добраться до тела felisa. Будто бы по указку Евы — повелительницы демонов — вся стража покинула свои посты, оставляя северное крыло замка в мёртвой тишине. Это было на руку злому гению, и без сомнений, лучше возможности чем сейчас, уже не будет.

Шаги становились грозовыми раскатами; каждый такой будоражил сознание двух существ, что застыли на манер статуи, находясь в гостевой комнате. Червини не спешил, будто бы желая поиграть с добычей, отомстить за долгое ожидание; за прошедший год, наполненный мечтами об открытии. Столько неудач, сорванных планов ему предстояло перенести ради этого дня, момента когда наука восторжествует.

Злой гений взмахов руки отворил дверь; поток ветра ударил в изображение атланта. Глаза существ встретились; напряжённый взгляд Бенджи, потерянный вид Иосифа и расползающаяся по всему лицу ухмылка Червини. Молчание не продлилось долго и вскоре голос учёного, эхом, прошёлся по коридору:

— Бенджамин Патон. Также известен как Бенджи из оазиса.

Учёный растягивал слова, наслаждаясь триумфом. Felis сглотнул подступивший к горлу ком. Он видел Червини несколько раз, но то было мимолётом и герой не придавал должного внимания злому гению, зная лишь, что тот близок к королю. Это мысль посетила Иосифа, который ясно понимал: их отряд слишком ценен правителям, а значит никто не посмеет выступить против них. Увы homo, слишком круто ошибался.

— Прошу нас простить. Но я и мой товарищ вынуждены покинуть вас, и… Кхм, мы спешим. —