Марья-Искусница и Хозяин костяного замка
Принес нас крылатый жеребец в центр Гран-Притании, к замку короля Яр-Тура. Стоит замок на берегу реки: высокий, широкий, серый, со множеством башен, а на башнях стяги от ветра трепещут. Вокруг Лэндон, город большой лежит, жизнь в нем так и кипит. И в дворе замковом народу видимо-невидимо, не то, что у Мерлина.
Я бы в другой раз оробела, но мне и уже так страшно было, так что когда колдун меня с Облака снял и за руку в замок повел, я на негнущихся ногах пошла, в ладонь его вцепясь - мимо рыцарей и оруженосцев, мимо слуг и служанок, мимо псов вертлявых и котов, на солнце пригревшихся, мимо стражи и всякого люда придворного, мимо дам бледнолицых, шушукающихся.
- О, прекрасная леди! – услышала я вдруг, когда мы вошли в очередную залу каменную. Повернула на ходу голову, а там трое мужчин стоят. Двое высоких, с плечами мощными, в одежде черной, черноволосых и черноглазых, оба с прищуром неприятным – сразу видно, что братья. А третий симпатичный, одетый в камзол бархатный, сам невысокий и пухлый, а взгляд вдохновением горит. По взгляду я его и узнала, точнее по глазам, чуть вытаращенным.
- Сэр Гавейн? – уточнила я, и он улыбнулся широко, руку к груди приложил и поклонился.
- К вашим услугам, леди!
Мерлин зубами скрипнул и меня быстрее вперед повел.
- Не нужна ли вам помощь? – крикнул обеспокоенно поэт.
- Необучаемый какой, - процедил колдун сквозь зубы и что-то назад шепнул. Оттуда раздалось бульканье и громкая икота.
- Злой ты, - пробубнила я укоризненно, едва за Мерлином поспевая. – Он же не сделал ничего!
- Теперь и не сделает, - ответил он ледяным тоном. – Пока не улетим, икота не прекратится. Вот что, Марья, - он хмуро огляделся. – Ты от меня никуда не отходи. Хоть все тут королю Яр-Туру верны, а между собой грызутся почище псов. Не нравится мне, что Мортимер и Малоун тут оказались.
- Это те двое, на медведей черных похожие?
- Они, - буркнул колдун. - Внуки волшебницы Морриган, но сила волшебная от бабки только одному досталась, Малоуну. Зато здоровья бычьего и хитрости обоим сполна передалось. Не верю я им, хоть еще их отец Милфой, сын Морриган, молодому Яр-Туру клятву верности принес. Давно мы с их родом враждуем, давно хотят они за бабку свою, моим дедом побежденную, отомстить, и замок костяной себе забрать. Но короля боятся, да и со мной в открытую столкнуться опасаются. Не задумали бы сейчас чего.
Я еще сильнее в его руку вцепилась. И отчего это я не додумалась в нашем селе пожениться? Отец Василий бы Мерлина святой водой обрызгал, убедился бы, что не диавольское отродье и не горит в корчах, и быстро бы нас по новому обычаю и обвенчал. А если б не было его, то и к Велесовому жрецу можно было бы подойти, поклониться… там еще все быстрее бы вышло.
Пока я размышляла, вывел меня Мерлин в залу светлую, большую. Народу там оказалось видимо-невидимо! По стенам между гобеленами с гербами оружие висело: мечи, секиры и щиты, а на возвышении в другом конце залы стояли два трона. Сидел на одном из них русоволосый и бородатый король Яр-Тур, в короне, плаще красном, в одежде простой, и что-то человеку, пред ним склонившемуся, величественно говорил. А рядом с королем – королева. Издалека видно, что красавица несравненная: белолицая, нежная, тонкая, в платье богатом. Я по сравнению с ней замарашка замарашкой, да еще и в груди, и в бедрах раза в три больше.
Королева на меня посмотрела, сверху донизу глазами обвела с любопытством. И что-то супругу шепнула на ухо.
Мерлин меня дальше вел, руки не отпуская, и народ перед нами начал расступаться, да так поспешно, будто дотронуться до колдуна боялся. А Яр-Тур голову поднял, раздраженно отослал просителя, хохотнул и заревел:
- О, друг мой, Мерлин! Наконец-то навестил своего короля, вспомнил обо мне!
А сам с трона сбежал, легко, словно юноша, к нам пошел и колдуна обнял крепко.
- Рад я, рад, - сказал, улыбаясь. И Мерлин улыбался, на него глядя. Король же меня обошел, языком поцокал, ладони потирая. А я молчу, рот боюсь открыть. Скажу еще что-нибудь, и себя опозорю, и колдуна.
- Красива, красива, - ворчливо сказал Яр-Тур. – Вижу, не врали люди. И скромна-то как, глаза в пол, молчалива! А что ж говорили, что горда и своенравна?
- Врали, как всегда, - откликнулся Мерлин невозмутимо. – Из скромности женихам отказывала, вот обиженные и пустили молву.
Так мне на сердце тепло стало!
- Так что же ты ее сразу ко мне не привел? – вопросил король строго, колдуна по плечу хлопнув. – Говорят, уж пять седьмиц у тебя живет! Ты это мне свои языческие привычки брось - в грехе жить!
Тут щеки у меня и запылали, а Мерлин на меня посмотрел, усмехнулся и спросил у короля вкрадчиво:
- Кто говорит?
- Ик, - раздалось приглушенное сзади, и я, обернувшись, укоризненно на сэра Гавейна посмотрела.
- Или вы уже свадебку сыграли? – сощурился Яр-Тур, на плащ колдуна на моих плечах глядя точь-в-точь как нянюшка моя поутру. – Без меня?
- Ну как же без тебя, мой король, - засмеялся Мерлин. – Как поладили, сразу к тебе привез. Благослови нас, назови мужем и женой. И об обещании своем не забудь!
- Помню, помню, - хохотнул Яр-Тур. – Будет тебе ветка с древа эльфийского. А что же торопишься так? Давай свадьбу сыграем, как положено, чтобы три дня замок не спал, а собаки от сытости даже лаять не могли! Епископа позовем, ну и жертвы богам старым принесем, чтобы не обижались. Как я с Джиневрией своей венчался, - и король с нежностью во взгляде на королеву свою посмотрел. У меня сердце так и затрепетало – вот она, любовь, как у Алены с Кащеем!
