Цельняпушистая оболочка 4 - Бебель
Глава 12
Или… А нахрен вообще хоть что-то делать? Ради чего я тут нервы треплю? На Кабанова срываюсь, потом от Лисина выхватываю? Нафиг мне руку отпилили? И ядреная бомба еще та. Блондинка поехавшая, американцы с африканцами. Шепилов еще… Зачем все это было? Нет, правда. В этом вообще есть хоть какой-то смысл? Может мне и не надо было во все это встревать?
Блин, депрессия у меня, что ли? Какой-то фигней голову забиваю. Надо, не надо… Сделано уже все. Задним умом все дофига умные. Что уж тут.
Праздник в городе подходил к концу и мурзилки начинали разбредаться по домам. Так что до медпункта добрались без особых проблем. Даже не пришлось делать особо сильный крюк вокруг площади. В окнах больнички горел свет, чему я хотел было удивится, но быстро вспомнил слова Лисина, про Пугачева с Селедкой. Мол, они вдвоем в медпункте шкерятся. Хм, а почему не в библиотеке? Солерия же с Лисси в особо близких отношениях, так ведь? Или она ее подставить боится? А меня не боялась? Ну да, наверное так. В принципе, вполне ожидаемо.
Дальше все происходило слишком быстро. Едва Кабанов затащил что-то блеющего ефрейтора в коридор, как из кабинета выскочила медсестра и тут же подняла визг. Сперва от вида здоровенного капрала, затем от избитого Лисина. Потом из-за меня. В итоге, устав орать, она скомандовала немедленно тащить раненного на операцию. А мне пожелала скорейшей и мучительной смерти от рук «ее величества».
Арфа грустно хлюпала носом рядом со мной, а Кабанов спросил разрешения «отбиться» на дальней лавке.
— Иди-иди. Ты тоже. — кивнул я хвостатой.
Арфа не решилась спорить и послушно поплелась в конец коридора. Если честно, то я на нее ни капли не злился. В конце концов, я ей даже обязан. Все таки, здорово когда кто-то за тебя заступается. Даже если это ушастая лилипутка, по каким-то невероятным причинам, запавшая на тебя. Неужто тут с котами такие проблемы, что аж на одноруких придурков вешаться приходится? Тем более, на таких как я. Лучше бы на Лисина слюни пускала… Нет, стоп, нахер Лисина! А то она бы меня в хуй пырнула!
Из перевязочной, в которой сейчас Свитхарт готовилась латать ефрейтора, показалась фигура Пугачева, а затем и Солярки. Судя по мешкам под глазами рядового и усталому виду принцессы, времени они зря не теряли. Боец, видимо, плакался, а Селедка утешала. Потом, может быть, они менялись.
— Что с Писиным-то случилось? — стараясь выглядеть бодрячком, полушутливо поинтересовался боец, поправляя свой автомат на плече и глядя то на меня, то на отмахнувшегося от него Кабанова.
Стоп!
— Откуда у тебя автомат?!
— А, это… Ну… — на бойца вдруг напало косноязычие и он немедленно принялся что-то блеять, опуская глаза.
— Он его брал с собой на ферму. Хотел пострелять вместе с Энни… Той фелисины с фермы. — подала голос Солерия, которую не меньше моего утомило слушать невразумительные ответы.
— А патроны?
— Одну… Один… Не знаю, как эти штуки у вас называются?! — раздраженно фыркнула она, отходя от солдата и встав рядом с зеркалом, напротив меня.
— Один патрон? — разочарованно выдохнул я.
— Магазин. Один магазин, товарищ лейтенант! Полный! Пострелять не успели… — наконец пришел в себя Пугачев.
— Понятно.
Ну что же, ругать его за это я точно не буду. Знал бы, что новый год закончится салютом из нашей казармы, я бы каждому бойцу по два ствола выдал. Даже Арфе с Сэйли. Да даже Бэйри бы выдал! И Селедке! Кстати, а где журнашлюшка… Тьфу, журналистка пропадает? Что-то я ее со вчерашней ночи не видел. Днем она, как я понял, по городу бегала, а на празднике ее не было…
— Леха там… Скоков все там же лежит. Нам бы похоронить бы его… — неуверенно начал Пугачев.
— А сам чего не закопал? А, ну да. Лопаты же у тебя в комнате были. Пардон, забыл. — хлопнул я себя по лбу.
Рядовой недоверчиво посмотрел мне в глаза и недовольно поджал губы. Что это он? Думал, я не в курсе, что он лопаты у себя ныкал, дабы я их не видел? Пф-ф-ф… Ну и что он в обиженного решил поиграть? Тьфу… Скоков ведь. Они же корешились. А я так безразлично говорю. Ну да, что это со мной?
— Потом. Сейчас не до этого. Иди вон, поспи немного. Скоро выдвигаемся. — нехотя изображая озабоченность, проговорил я, указывая взглядом на Кабанова, что уже растянулся на всю длину лавки.
И длины явно не хватало. Не один я от этих лилипутских размеров страдаю — кому-то приходится еще тяжелее.
— Куда идем-то? — напоследок спросил солдат, доставая из нагрудного кармана сигарету.
Я уже хотел было ткнуть пальцем в табличку о запрете курения, но передумал и жестом стрельнул сигарету.
— На Берлин. Немок убивать, французов порабощать и прапорщиков трахать. Точнее наоборот, но не важно. — покачал я головой, вставляя сигарету в зубы и закуривая.
Пугачев немного постоял, видимо раздумывая над тем, сколько я сегодня выпил, но ничего не сказал и молча отправился к остальным.
А я стоял и думал, кто из этих троих переживет этот день. И переживу ли его я. Хотел ведь один идти, да уже не
