Ветры Осени (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич

Орландо сел при помощи дочери, закашлялся и прижал ладонь к рёбрам. Горячие ладони легли на спину и кожу приятно закололо. Внизу беснуются одержимые, догрызают остатки армии и демонов. Их осталось всего с полсотни и двигаются, скорее как замёрзшие волки, чем пропитанные божественной силой чудовища.

— Ты всё вспомнил, папа? — Осторожно спросила Луиджина, водя ладонями по спине и заживляя самые страшные раны.

В теле отца будто не осталось целых костей, связки и мышцы порваны от колоссального перенапряжения. Ничего не поправимого.

— Я и не забывал. — Ответил Старый Орландо, криво усмехаясь. — Это молодой ничего не знает, а я… я помню всё.

— Я заберу тебя с собой! — Выпалила императрица, с таким отчаяньем и надеждой, будто вновь стала той девочкой, которую он растил.

— Нет.

— Почему?!

— Я потратил все силы… я исчезаю… и это хорошо. — Выдохнул Орландо. — Лу… я устал, действительно устал.

Ладони на спине остановились и меж лопаток уткнулся дрожащий лоб. Императрица Луиджина Первая, Истребительница Богов, Спасительница, Мудрая… рыдает.

Орландо завёл руку за спину, пригладил волосы дочери и сказал, истончающимся голосом:

— Родители не вечны.

— Слишком рано!

— Так всегда. Никогда не бывает «вовремя». Тем более, у молодого меня много работы.

— Работы?

— Да… для начала хорошенько отдохнуть…

Голос затих, и голова мечника упала на грудь. Ладонь в последний раз скользнула по волосам. Луиджина сжала челюсти, душа подступающий приступ истерии. Повернулась к телу Краса, лежащего рядом. Славянин лежит закрыв глаза, грудь мерно вздымается, а в левой руке зажата страшная глиняная чаша. Будто решил пригубить вина.

Мара отлипла от окровавленного сына и тихонько взвыла. Эльфийка повернулась к ней.

— Мы сделали только хуже. — Простонала ведьма. — Разбили кувшин с бурей, что смешает миры.

— Что? — Слабо спросила Луиджина.

Ведьма не ответила. Последние капли тысяч лет жизни покинули тело. Императрица подползла к Ролану, вгляделась в лицо, столь похожее на отца. Закусила губу, осматривая жуткую рану, протянувшуюся от низа живота до шеи. Со спины подковылял кузен, единственной рукой волочит за собой великана.

— Ещё живой?

— Ещё.

— Тогда мы уходим. — Сказала Лу и бросила взгляд на открывающиеся ворота и на Орландо. — О нём позаботятся.

— А с этим что? — Спросил однорукий, указывая на Ролана.

— Берём с собой, ему тут не место.

Она возложила руки на спутников, зажмурилась, вскидывая голову к расколотому небу и они исчезли. 

Эпилог

Холодный ветер заметает остатки лагеря, несёт запахи гари от города. Вместе с этим приносит бойкий перестук молотков. При приближении отряда мастеровые, разбирающие укрепления замирают. Но сотня рыцарей скачет не обращая на них внимания. Полуденное солнце отражается от снега и бьёт по глазам.

На подъёме к замку отряд замедлился. Когда стража разглядела скачущего впереди рыцаря, поднялась суета. Отряд затормозил в мрачном ожидании поглядывая на главного. Высокого, но с возрастом начавшего грузнеть, седого рыцаря в подогнанных латах. Вскоре над воротами показался сам герцог. Винченцо хмуро оглядел гостей, за прошедшую ночь лицо осунулось, а под глазами набрякли огромные мешки. В волосах заметно прибавилось седины.

— Чего тебе, Адан? — Крикнул Винченцо. — Как видишь, с королевской армией я разобрался. Может, хочешь попытать счастья и тоже осадить мой замок?!

— С чего такая грубость, дорогой Винченцо? — Ответил Адан, сжимая поводья и понуждая жеребца попятиться. — Это просто дружеский визит! Как-никак у тебя гостит моя жена и дочь! Или ты забыл?

— О, я искренне надеюсь, что ты тоже об этом помнишь.

— Такое забудешь… — Пробормотал под нос Адан, но громче заявил. — На самом деле, я всю ночь мчался к тебе на помощь, как только услышал, что войско короля подступило к стенам!

— ТЫ?! На помощь мне?!

— Именно! — Гаркнул Адан, расплываясь в широченной улыбке. — Мы же теперь почти родственники!

— Чего? Ты вообще о чём? — Пробормотал Винченцо, дёргано оглянулся за спину и шумно выдохнул.

— Ведь твой брат, несомненно, благородный сир Орландо Озёрный, единственный ученик великого Серкано ди Креспо, с моей любимой дочкой… кхм… в общем под венец пора!

Папа Римский пригубил вина, разбирая бумаги на столе. Обычная церковная рутина, распределение бюджета, донесения из дальних королевств, индульгенции на подпись и списки отлучаемых от церкви.

Покопавшись, достал свиток заклеенный золочённым сургучом, отличительный знак королевского прошения. Печать с сочным хрустом переломилась, и понтифик оглядел список людей, которых Его Величество настоятельно рекомендует записать в миссонерско-дипломатическую миссию на архипелаг Полумесяца.

Вино застряло в горле и вылетело мелким облаком капель на стол. Наместник Бога на Земле зашёлся кашлем, выпучив глаза на одно единственное имя: сэр Орландо Озёрный (ди Креспо).

— Что значит с женой?!

Орландо идёт по песчаному пляжу босиком, тёплый ветер треплет волосы. Голубая вода омывает ступни, слизывает цепочку следов за спиной. Лес на пригорке мелодично шуршит листьями. Парень вдохнул полной грудью и медленно выдохнул, расплываясь в блаженной улыбке.

Сел на выброшенный недавним штормом ствол дерева, закрыл глаза и подставил лицо бризу. За спиной, в глубине леса, в бамбуковой роще стоит его дом, построенный по заказу сёгуна и считающийся дипломатическим убежищем. Но только на бумагах, которые «случайно» потерялись. Об этом месте знает всего несколько человек, большую часть из которых Орландо знает лично.

Весь остров в его распоряжении.

Винченцо и Адан божились навестить, когда у Кармен придёт срок. Но до этого далеко, так что он сможет хорошенько отдохнуть.

Ведь он заслужил немного покоя и счастья.

Привет!

Вот и закончился четвёртый роман о приключениях Орландо. Надеюсь вам понравилось и вы, возможно, захотите поблагодарить за труды.

Сбербанк: 4274 3200 6585 4914

ВТБ: 4893 4703 2857 3727

Тинькофф: 5536 9138 6842 8034

YooMoney: 4048 4150 1190 8106

QIWI: 4693 9575 5981 6777

З. Ы. Пытаюсь наскрести на покупку бюджетного (но шустрого и надёжного) компьютера для работы над новыми романами, рассказами и сказками. Увы, в бюджете осталось всего две сотни рублей и мятная жвачка.