Антон Медведев - Ключи от Рая. Часть 1

— Береги ее, — сняв Кольцо, я надел его на па­лец Алине.

— Прости... — Альварос отвел взгляд.

Я его хорошо понимал.

— Ничего, я хорошо бегаю... — Натянуто улыб­нувшись, я шагнул вперед.

Была у меня надежда, что Дверь пропустит меня и без Кольца. Не пропустила, я вышел из тумана и увидел все тот же лес. А потом увидел стражников. Их было много, они уже успели оце­пить Дверь. Моя ловушка захлопнулась, с каждой секундой кольцо сжималось.

— Не стрелять! — услышал я хорошо знако­мый голос. — Ему некуда бежать.

Корриган был прав. И все-таки я сделал еще одну попытку, отступив назад, в туман, с безумной жаждой уйти в неведомый мне мир. Каюсь, я даже молился — молча, без слов обратившись к тому, кто жил где-то там, в голубой вышине. И так же, как тогда, в лесу, у приведшей меня в этот мир Двери Серафимы, это ни к чему не привело.

Я снова вышел из тумана и в нескольких ша­гах от себя увидел Корригана. Он был доволен, а позади него...

Позади него стоял тот самый бородатый разбой­ник. Это было невероятно, но странное дело: все это меня уже не слишком беспокоило. Медленно, слов­но во сне, я вытянул из ножен кинжал, покрепче обхватил его и поднес к животу. Уж лучше так...

На губах у Корригана мелькнула ухмылка.

— Ну давай, попробуй. Это будет любопытно.

Я глубоко вздохнул, нож в моих руках задрожал.

Нет, я не боялся смерти. По крайней мере, мне хо­телось так думать. Я боялся несущей смерть боли.

Кинжал в моей руке снова дрогнул, я сжал зубы — и понял, что не смогу. Пусть уж лучше меня убьет он...

Я медленно опустил кинжал и взглянул на Кор­ригана, в его глазах все еще играла усмешка. По­дойдя ко мне, Корриган молча вырвал кинжал из моих рук и отшвырнул в сторону.

— Самурай хренов... — сказал он и усмехнул- ся.— Свяжите ему руки.

Его пожелание было тут же исполнено. Мне за­ломили руки назад, в запястья впился тугой ремень.

— А теперь веди, — произнес Корриган. — И быстрее, у меня мало времени.

— Куда? — спросил я, хотя прекрасно его понял.

— Опять за старое? — Корриган вздохнул, по­дошел ближе и положил руку мне на плечо.

Это было хуже, чем тогда, в карете. Гораздо хуже. Я упал на колени, меня сотрясал струив­шийся из пальцев Корригана огонь. Тем не менее, на каком-то глубинном уровне сознания я даже был рад происходящему. Я понимал, что еще не­много, и придет спасительная тьма. Лучшее лекар­ство от жизни.

Я даже не сразу понял, что все закончилось. Надо мной голубело небо в зелени крон, потом его закрыло чье-то лицо. Мысли замерли, тело жило само по себе. Оно пыталось дышать, его еще сотря­сали дрожь и судороги взбунтовавшихся мышц, сердце работало с перебоями, надрывно, то едва шевелясь, то сокращаясь с огромной силой. Это было в высшей степени странно: знать, что ты и тело — это что-то разное. Знать без слов: понима­ние приходило цельными глыбами, оно всегда было

здесь, со мной, — как странно, что я не сознавал этого раньше. В свете открывшихся мне истин во­просы склонившегося надо мной человека звучали удивительно глупо.

— Теперь ты покажешь? — спросил человек и снова коснулся меня рукой.

Удивительно, но я даже не вздрогнул и про­сто смотрел на него, жалея о том, что он заслоня­ет мне небо.

— Спрашиваю в последний раз: где Дверь?

Человек напрягся, по телу того, что когда-то

был мною, снова скользнула молния. Впрочем, она тут же исчезла.

Голова человека совсем заслонила небо, он вгля­дывался мне в глаза.

— Где Дверь?

Этот человек был потрясающе глуп: спраши­вать того, кто побывал на пороге вечности, кто уже сам вечность, о какой-то Двери. Это было смешно, мои губы — да, они все-таки мои — растянулись в улыбке, я засмеялся. Смех был тихим, прерыви­стым, и все-таки это был смех.

— Ненавижу этих тварей...

Голова человека исчезла, я снова увидел небо. Кажется, он пнул меня в бок, но я отметил это уже так, для проформы.

— К Мастеру его...

Мастер... Знакомое слово. Мастер и Маргарита... Нет, это что-то другое. Здесь совсем другой мастер. Но тоже специалист своего дела.

Небо пропало. Мелькнула земля, незнакомые лица, потом я увидел перед глазами чью-то спину и ноги. Кажется, кто-то нес меня на спине. Его шаги были очень грубыми, каждый шаг отдавался в го­лове противным гулом. Это оказалось настолько не­приятно, что я позволил себе потерять сознание.

Где-то капала вода — мерно, ритмично, — звук падающих капель был единственным в окружив­шем меня безмолвии. Попытался открыть глаза — ничего не получилось. Или получилось? Странно, почему же тогда так темно...

Я лежал на чем-то жестком. Пошевелив паль­цами, нащупал под собой что-то холодное и шер­шавое. Каменный пол. С трудом приподнялся, мор­щась от боли.

Темно, где-то рядом и в самом деле капает вода. Встав на четвереньки, осторожно ощупал про­странство вокруг себя. Ага, стена, а это... Это вму­рованное в стену железное кольцо. Я уже видел такое. Похоже, я снова в тюремной камере. Как же я здесь оказался? Ах, да...

Облизнув пересохшие губы, снова прислушался к звуку падающих капель. Не иначе, где-то здесь есть " кран. На ощупь стал пробираться к источнику звука, вскоре руки ощутили сырость. И не только: каменный пол покрывала плесень, прикосновение к холодной склизкой поверхности оказалось очень неприятным.

Очередная капля, совсем близко — вытянув руку, я коснулся стены, попытался нашарить в темноте кран. Да где же он?..

Мне понадобилось несколько минут, чтобы осо­знать глупость своих поисков. Здесь не было ника­кого крана, вода капала с потолка. Подставив ладо­ни, я вскоре сумел поймать первую каплю, за ней вторую. После долгих усилий мне удалось кое-как смочить губы, но на большее рассчитывать не при­ходилось. В конце концов, я снова отполз в сухой угол камеры и забылся беспробудным сном.

Впрочем, проснуться мне все-таки пришлось, и не по своей воле. Открыв глаза, я увидел горой возвышавшегося надо мной стражника.

— Вставай... — прорычал он и пнул меня еще раз — вероятно, для того чтобы окончательно при­вести в чувство.

Пришлось подняться, хотя делал я это без осо­бого удовольствия. Все мышцы ныли, мысли воро­чались невероятно тяжело, с трудом протискиваясь по лабиринтам извилин. Во рту стоял неприятный привкус. Итак, куда меня?

Ответ на этот вопрос я получил спустя несколь­ко минут. Нельзя сказать, что он удивил меня, — я ждал этого.

Первым меня встретил Мучо. По его губам скользнула нехорошая улыбка, глаза неприяз­ненно блеснули.

— Я ведь говорил, что ты вернешься, — ска­зал он, подойдя ближе. — Теперь мы с тобой по­беседуем...

Мне показалось, что Мучо меня сейчас ударит, но этого не произошло: он остановился в паре ме­тров от меня, опасаясь подходить ближе. Еще бы, ноги у меня свободны.

— Посадите его в кресло, — велел Мучо страж­никам, те послушно исполнили приказ.

И хотя я пытался сопротивляться, это ни к чему не привело, вырваться из рук дюжих стражников мне оказалось не по силам. Зато мои трепыхания доставили Мучо массу удовольствия.

— Чует, чем пахнет... — засмеялся он, прима­тывая мои руки к подлокотникам. — Теперь уж мы с тобой повеселимся... Свободны...

Последнее относилось к стражникам — к мое­му удивлению, они послушно удалились. Не ина­че, за время моего отсутствия Мучо повысили в должности.

— Вот так-то... — произнес Мучо, закончив при­вязывать мои ноги, затем отошел и полюбовался своей работой. — Замечательно.

Я молчал. Странно, но у меня не было ужаса перед тем, что меня ожидало. Казалось, я был не участником событий, а отстраненным наблюдате­лем. Именно поэтому я спокойно смотрел на Мучо, размышляя о том, откуда в этом человеке столь­ко злости.

Столик с инструментами уже стоял рядом, я видел хищный блеск отточенной стали. Мучо уло­вил мой взгляд и злорадно улыбнулся.

Послышались шаги. Человек шел медленно, то и дело останавливаясь, я различил тихий стук по­соха. Не иначе, Мастер пожаловал...

Это и в самом деле был он. Странно, но за про­шедшие дни Мастер сильно осунулся и поста­рел, — казалось, каждое движение дается ему с огромным трудом, взгляд Мастера стал совсем блеклым. Рядом с ним, поддерживая старика за локоть, шел Дучо. Я невольно улыбнулся, увидев разбитые губы толстяка, — что и говорить, здоро­во я его приложил. Приятно посмотреть на хорошо сделанную работу.

— Стул... — выдохнул Мастер.

Мучо быстро подтянул стул с высокой резной спинкой.

Тяжело опустившись на него, Мастер вытянул ноги, его дыхание было хриплым и тяжелым. Около минуты он приходил в себя, хватая воздух широко открытым ртом. Наконец взглянул на меня, в его глазах появилось какое-то подобие интереса.