Валерий Моисеев - Сфинкс

Сабутис жестом остановил его:

- Тогда тебе, наверное, будет любопытно узнать, что окровавленной печенью тебе придется поделиться со мной. У меня тоже есть определенные претензии к этому недоумку.

- Не думал, что верховный жрец Амона настолько кровожаден, - удивленно пробормотал Некра и тут же прикусил язык, испугавшись, что сболтнул лишнего.

- Я не всегда был жрецом, - холодно посмотрел на него Баксути. - И творил такие вещи, от которых даже такого мастера парасхитского искусства, как ты, стошнило бы! И не поручусь, что твоя набедренная повязка осталась бы при этом сухой!

Некра удивленно посмотрел на Баксути, своей прямотой тот сумел внушить ему уважение.

- Что я должен делать? - спросил он.

- Пока ничего. Ешь, пей, поправляйся и выздоравливай, - сказал Баксути, добродушно глядя на Некра. - Для того что мы задумали, нам нужно чтобы ты был здоров и силен словно стадо гиппопотамов и стая крокодилов вместе взятых.

- У меня есть одно дело, которое я хотел бы завершить, прежде чем начинать полномасштабную войну с Сети, - помявшись, сказал Некра. - Это мое условие сотрудничества с вами. Вы помогает мне, я помогаю вам.

- Любопытно, - усмехнулся Баксути явно заинтригованный. - Должен заметить, что ты не в том положении, чтобы диктовать какие бы то ни было условия. Впрочем, сотрудничество, так сотрудничество! Итак, что же ты хочешь?

- Мне нужно найти гробницу царицы Нефертау и выкрасть оттуда ее тело!

- Ты, наверное, хотел сказать мумию? - несколько недоуменно уточнил Баксути.

- Нет! Мне доподлинно известно, что тело царицы не было забальзамировано традиционным методом и поэтому мумией не является.

- Если это твое условие, то я согласен, - сложив губы трубочкой, задумчиво протянул Баксути. - Заметь, я даже не спрашиваю, зачем это тебе нужно и что ты собираешься делать с телом царицы. Как бы ни было страшно, то, что ты задумал - это твое личное дело, и я не стану тебя осуждать,

- Я хочу оживить ее, - хрипло пробормотал Некра.

- 28 -

Древний Египет, Мемфис

Если бы в следующее мгновение Абу не протянул Сенсею жердь, на этом его египетским приключениям пришел бы конец. Торжествующе взвыв, словно голодный демон, очутившийся посреди стада пушистых кроликов, Сенсей ухватил круглую неровную палку обеими руками ровно посередине.

Дальше начался самый настоящий кошмар. Увесистая жердь, вращаясь со страшной скоростью, словно спицы в колесе бешено несущейся колесницы врубилась в гущу врагов. Сенсей громким боевым кличем заглушал треск проламываемых черепов, дробящихся костей и вопли смертельно раненных. Он уложился в рекордно короткий срок. На все про все, Сенсею хватило, двух с небольшим минут, чуть меньше одного рукопашного раунда в три минуты.

Благоразумно оставив одного из нападавших бандитов в сравнительно целом состоянии, если не считать сломанных рук, ног и двух перебитых ключиц, Сенсей уперев окровавленный конец шеста в его кадык, спросил:

- Отвечай, негодяй, что вы сделали с мои братом?

- Если он был твоим братом, отчего же ты не научил его своему искусству владения жердью? - ехидно спросил бандит, после чего расхохотался и закашлялся кровью. - Ты сам виноват в смерти брата. Мы убили его словно бычка на бойне, при этом, он так смешно мычал!

- Куда вы дели его тело? - нетерпеливо перебил его Сенсей, мельком оглянувшись на уже успевшего спуститься с крыши Абу.

- Мы по кускам скормили его крокодилам! - продолжал вызывающе вести себя негодяй.

- Он врет, - сказал Абу. - Кому придет в голову тащить тело убитого человека через весь город до самого Нила, на виду у стражников фараона?

Сенсей тяжело вздохнув, двинул концом жерди обманщика в живот, тот взвыл и согнулся пополам. Дождавшись, когда тот отдышался, и стал способен отвечать на вопросы, Сенсей повторил вопрос.

- Тело твоего брата увез, проявив милосердие, чиновник из храма Амона, для того чтобы предать земле за счет храма, - захныкал бандит решив сменить тактику. - Прояви же и ты милосердие и отпусти меня!

- Теперь он, похоже, говорит правду, - уныло сказал Абу, глаза которого наполнились слезами при известии о гибели Некра.

- Милосердие, за милосердие! - хрипло сказал Сенсей, после чего его шест вновь начал свое движение, под аккомпанемент дикого визжащего бандита.

Расколов ему голову, Сенсей с отвращением отбросил от себя окровавленную деревянную жердь, ставшую скользкой от крови. К этому времени все постояльцы постоялого двора уже давно выбежали на улицу и теперь оживленно обсуждали произошедшее у них на глазах побоище. Видимо этот крепкий человек очень опасный разбойник, если смог в одиночку убить столько людей сразу. Перепуганный трактирщик давно уже послал за стражниками фараона и те должны были явиться на постоялый двор с минуты на минуту.

Не став дожидаться, когда это произойдет, Абу потащил Сенсея за собой в грязную кривую улочку. Им с большим трудом удалось оторваться от преследовавшей их галдящей толпы зевак. Лишь когда они оказались на базаре им, наконец-то, удалось затеряться в огромной толпе самого разношерстного люда. После базара Абу и Сенсей еще долго плутали по лабиринту, кривых запутанных улочек для того, чтобы убедиться, что за ними нет хвоста. От одной мысли, что они могут привести за собой соглядатаев к Иннокентию Павловичу и Ольге, Сенсей, несмотря на страшную духоту, покрывался холодным потом,

Со множеством предосторожностей Сенсей наконец рискнул подойти к постоялому двору, где они ставили Ольгу и Иннокентия Павловича. Абу на всякий случай остался на улице, чтобы предупредить друзей, если их все-таки выследили шпионы фараона.

- Некра больше нет, - сказал Сенсей, после того как поцеловал Ольгу, бросившуюся ему навстречу. - Вот такие вот дела.

- Ошибки быть не может? - только для того, чтобы сказать хоть что-то спросил Иннокентий Павлович.

- Если человек с раздробленными руками, и переломанными ногами, перед лицом смерти способен соврать, то я не знаю, кому вообще можно верить, - пожал плечами Сенсей, опускаясь на лавку.

- Без Некра нам будет сложно выжить в этом мире, - сказала Ольга, садясь на колени к Сенсею.

- Ничего как-нибудь справимся сами, - заверил Сенсей, уткнувшись носом ей в грудь.

- Эй, вы, постыдились бы, на вас же дети смотрят! - возмутился Иннокентий Павлович.

Оторвавшись от своего увлекательного занятия Сенсей только сейчас заметил, что Абу вернувшийся с улицы, зашел в комнату.

- Извини, я не заметил, что мы не одни, - со вздохом произнес он и отстранился от Ольги. - Подожди, а почему ты говоришь про детей во множественном числе? Абу же у нас один, кто второй, если не секрет?