Татьяна Нартова - Путь к океану

— И какой же обычай? — решив, что, в конце концов, всегда можно отказаться от очередной гнусной затеи представителя рода Элистаров, осторожно поинтересовалась я.

— Традиционный поединок. Я пощадил твоего жениха, воткнув меч не в его грудь, а в мягкий песок. И ты даже не представляешь, так мне тяжело далось это. Оружие так и пело, так и просило раскромсать этого гвардейца на мелкие кусочки, пришпилить, словно муху булавкой к бумажке. Но я посчитал, что с моей стороны будет неосмотрительно уничтожать столь ценного союзника. Именно поэтому Викант обязан помочь мне, а я, возможно, помогу ему.

— Твой внучок ничем от тебя не отличается, — передернулась я, — Правда, мне хотя бы холодным лезвием не угрожал. То есть любой леквер, которого пощадили в бою, обязан выполнять подобные условия?

— Нет. Я не собирался убивать твоего жениха. И он это отлично знал. Но мог… понимаешь, я потенциально был способен это сделать, поэтому он теперь будет моим верным спутником и помощником. И не стоит считать меня хладнокровным убийцей, уверяю, Виканту ничего не угрожало.

— Странные у вас все-таки традиции. То какие-то идиотские права, то ритуальные бои ради того, чтобы просто подчинить себе другого.

— Конечно, это не ваши конституции и законы, которые никто не соблюдает. У вас даже поговорка есть: правила нужны, чтобы их нарушать, так? Наверное, поэтому людские тюрьмы переполнены, а в обществе нет ни уважения к другому человеку, ни даже элементарной боязни, — хмыкнул Элаймус. Только теперь я отметила, что дед Герва не так уж похож на него, как мне казалось вначале. У него были идеальные черты лица, более выраженные скулы, а на шее маленькой каплей крови краснела родинка. Только глаза были такие же холодные, насыщенные, и в них, как и у внука, плескалось ехидство.

— Так в чем состоит договор? — тема взаимоотношений в моем мире не казалась мне сейчас столь актуальной.

— Ты внимательно посмотрела на статью? — вместо ответа мужчина протянул мне злополучную газету. К горлу немедленно подкатил комок, горький и вязкий, как смола. Дэрлиан. Теперь мне придется забыть это имя, как и множество других твоих имен, любимый. Во всяком случае, это будет лучше для меня, чем упорно цепляться за память о тебе. Мне придется стереть твое лицо, как и множество других твоих лиц, вычеркнуть твой почерк, выбросить из сердца твой голос.

Я постаралась как можно быстрее проскользнуть глазами по заголовку, и мгновенно замедлила движение взгляда, когда натолкнулась на знакомое слово: "андерета".

— Они обвиняют Верхету в смерти Сотворителя.

— И? — непонимающе изогнула я бровь.

— Она этого не делала.

— Откуда такая убежденность? Погоди, значит, она не просто тебя пощадила тогда, да? Что связывает тебя и сестру Азули?

— Все эти годы Верхета была надежной связью между мной и Домом Сотворителя. Всевидящая доверяла ей даже больше, чем себе. Или, может, делала вид, что доверяла. Однако, ни я, ни Алиса, не сомневались в том, что рано или поздно она станет против нас. Азули давно собиралась покончить с надоевшим ей Дэрлианом, постоянно жаловалась на него сестре. Видимо, ей это надоело. Этим убийством она решила избавиться не только от твоего возлюбленного, но и от Верхеты.

— Откуда ты знаешь про меня и Дэрлиана? Неужели Азули тоже это было известно…

— Угу, и это еще одна причина выметаться отсюда как можно скорее, — кивнул Элистар. Я только сдавленно охнула. Да, не думала я, что у моих врагов так много козырей на руках. Но только блеф еще никто не отменял.

— А почему я, Викант и остальные должны тебе помогать? Не припомню, чтобы Алиса сделала для них хоть что-то хорошее.

— О, Светлейший! — зеленоглазый леквер театрально вознес руки к потолку, — Почему вам всегда нужно такое количество аргументом, почему вам мало одного слова? Хорошо, надеюсь, это тебя убедит. Алиса является одной из создательниц жемчужины. И только она знает, как вернуть хранящуюся в ней сущность. Так что, если ты по-прежнему хочешь вернуть Гервена…

Ненавижу лекверов! На сей раз, крыть было нечем, и я послушно принялась одеваться, со злостью косясь на Элаймуса.

— Мог бы и отвернуться! — огрызнулась я, не спеша стягивая сорочку. Леквер усмехнулся, но подчинился, развернувшись спиной ко мне. Ведь стопроцентно будет подсматривать, из вредности. Во всяком случае, его внук бы не погнушался зрелищем бесплатного стриптиза. Ну, и ладно! В конце концов, не буду же я разыгрывать из себя недотрогу. Тем более, что мужчина каким-то чудом подобрал для меня просто восхитительный костюм из мягкой, совершенно не колючей шерсти нежно-зеленого цвета с широким, украшенным полудрагоценными камнями поясом и темно-зеленый плащ на подкладке. В таком одеянии даже зимой не замерзнешь, — Слушай, ты что, специально под себя оттенки подбирал? Любишь зеленый?

— Нет, — откликнулся Элаймус, подхватывая меня под локоток, — если честно, я его ненавижу. Но это были самые паршивые тряпки, которые висели в шкафу.

— Очень смешно, — не удержалась я от сарказма, — Куда идти-то? Снова через окно?

— Это самый безопасный путь. Или ты скажешь, что не способна даже через подоконник перебраться?

— Не скажу.

Несколько ловких движений, и я оказалась снаружи, только сейчас почувствовав холодный ветер, дувший со стороны моря. Громадные кроны деревьев колыхались над казавшимся миниатюрным домиком сплошным коричневым пологом с вкраплениями набухающих почек. Снег давно сошел, оставив после себя грязноватые лужи, по берегам которых проклевывалась травка. Еще немного, и я впервые смогу увидеть этот край, украшенный зеленью и пятнами цветов. Жаль, что теперь для меня это не будет значить так много.

— Что, впечатляет? — раздался за спиной слегка надтреснутый голос леквера, — полторы недели прошло, пока мы тебя отсюда пытались достать. Конечно, это самая теплая часть страны, сюда весна приходит раньше, чем в столицу. Но и в Ревет-Завер скоро начнется настоящая благодать. Ручьи, птички, в общем, всеобщее помешательство. Да, и, кстати, я бы на твоем месте уже двигался по прямой, иначе еще немного, и Локмер может не удержать проход. И мне бы не хотелось застрять здесь с тобой. Ты, конечно, весьма своеобразная… эивина, но боюсь, у нас слишком разные взгляды на жизнь.

Мне захотелось треснуть старшего Элистара чем-нибудь тяжелым по голове. За каждой его фразой, никоим образом не унижающей моего достоинства, слышалась такая грубость и презрение, как если бы меня поносили всеми нецензурными словами одновременно. Кажется, я даже покраснела от злости, но с места сдвинулась. Еще несколько шагов, и я уперлась в сплошную стену, точнее врезалась, так как последняя была невидимой.