Джон Марко - Очи бога

— Что он пишет? — поинтересовалась Джансиз.

Кассандра прочла:

«Моя Королева,

Когда наступит рассвет нового дня, я встречу вас у южных ворот».

Подписано было просто: «Обожающий Вас Слуга».

Кассандра сконфуженно смотрела на записку, закусив губу.

— Он хочет увидеться со мной, — сказала она. — Утром. Хочет встретиться у южных ворот на рассвете. — Записка выпала у нее из рук и упала на пол. — Что мне делать, Джансиз?

— Не знаю, — сухо ответила служанка. — Кассандра, ты ведь…

— Замужем. Я знаю.

От печальных раздумий подбородок Кассандры снова погрузился в воду. Она уставилась на свои колени, окруженные пеной. Что ей делать? Лукьен сделал ход. Сотни раз она мечтала о таком моменте, а сейчас словно дар речи потеряла.

«На рассвете, — мрачно думала она. — Когда никто нас не увидит».

— В какой великий заговор я вступаю, — шептала Кассандра. — Что я за дурная королева!

Лайонкип спал. В тишине струился легкий туман, окутывая пеленой кирпичные постройки и поля, заросшие травой. Солнце пробивалось сквозь дымку. Вся природа приветствовала наступление утра: пели птицы, жужжали пчелы. Где-то далеко подал голос часовой, возвещая о том, что все спокойно.

Лукьен завернул за угол зернохранилища, тихонько приблизившись к воротам. Копыта его коня, Призрака, перестукивали по камням. На Лукьене не было доспехов, только серый камзол и штаны, на поясе не висел меч, ибо он не хотел вызвать подозрения или заставить часового поднять тревогу. Как всегда, южные ворота были безлюдны. Извилистая улица вела к главным строениям на холме, простирающимся вдаль и исчезающим в тумане. За воротами улица ныряла в зеленеющие холмистые поля, тоже растворяющиеся в дымке. Лукьен задержался в тени за хранилищем. Он не слышал ни души, лишь его собственное нервное дыхание нарушало тишину. Разумеется, Кассандра знала, что он ждет ее здесь. Но это не значит, что она откликнется на его странную просьбу. Ее отсутствие беспокоило Лукьена. Да, он был неосторожен, посылая записку. Ценой может стать смерть.

— Приди, — шептал он. — Ну пожалуйста…

Первые лучи солнца окрасили крышу здания. Лукьен был благодарен туману. Такое теплое утро, отлично подходящее для тайного свидания. Он не намерен уезжать один. Если Кассандра не покажется…

Он услышал слабый звук где-то на улице, осторожно развернул Призрака, чтобы увидеть приближающуюся фигуру. Маленькая и легкая, она двигалась с необычайной грацией, голова покрыта шалью. Сердце Лукьена забилось. Кассандра, одетая в какое-то бесцветное платье. Приблизившись к открытым воротам, она остановилась. Глаза нервно осматривали улицу. Лукьен вывел коня из тени. И Кассандра заметила его.

— Ш-ш-ш, — предупредил он, — поднеся палец к губам. Он не начинал говорить, пока не приблизился. — Миледи, вы пришли, — он не мог удержаться от счастливой улыбки. — Спасибо.

— Лукьен, это… — она вздохнула. — Неправильно.

— Я знаю, но должен был поговорить с вами. Клянусь, миледи, я не мог больше выносить молчания. — Он огляделся. — Здесь не место для разговоров. Вот сюда, держитесь за мою руку.

— Нет, — отказалась Кассандра. — Я не могу ехать с вами. Скажите, что хотите, но останемся здесь.

— Кассандра…

— Я королева, Лукьен. И жена Акилы, — в глазах Кассандры отразилась печаль. — Не делайте из меня шлюху.

Ее слова причинили боль Лукьену. Он выпрямился, собрав все свое достоинство.

— Я люблю вас, — произнес он. — Полюбил, когда увидел вас в Хесе, и сейчас люблю еще сильнее. А вы любите меня. Я это вижу.

Кассандра покачала головой.

— Нет…

— Да. Этого не скроешь, миледи. Ни вам, ни мне не уйти от любви. И я больше не намерен скрывать свою любовь. Готов поклясться вам в этом с радостью. — Лукьен смотрел на нее, ожидая реакции. Но услышал только стон мольбы.

— Не заставляйте меня идти на это…

Лукьен протянул руку.

— Вот вам моя рука.

— Я не могу!

— Я знаю, вы пытались полюбить Акилу.

— Но я люблю его, — горько проговорила Кассандра.

— Как брата. Да, мне известно, как это бывает. Я имел в виду другое.

Она подняла глаза, в них застыла нерешительность.

— Если пойдем на такое, это убьет его. Да, убьет, а мы будем опозорены.

Лукьен не убирал руки. Он уже давно осознал, какую боль может причинить королю.

— Я скорее умру, чем допущу, чтобы он узнал. Поедемте же, пока не рассвело.

Но Кассандра все никак не могла решиться.

— Если вы не поедете со мной, то потом не простите себе этого: значит, я вам безразличен. И я стану повторять себе: то, что я читал в ваших глазах было всего лишь иллюзией. И мы больше не встретимся.

Лицо Кассандры исказилось. Она снова огляделась — не наблюдают ли за ними. Убедившись, что никого нет и ни одна живая душа не засвидетельствует ее измену, она протянула руку и позволила Лукьену усадить себя на спину его черного скакуна.

Они ехали молча. Невидимые в тумане, они отправились в сады, принадлежавшие Акиле, оставив за спиной улицу на холмах. Руки Кассандры обвились вокруг талии Лукьена, и она была не в силах вымолвить ни слова. Лишь чувствовала тепло его тела, крепость плеч, когда она погонял коня. Утренняя дымка понемногу таяла. Кассандра слушала звук копыт. Лайонкип и площадь Канцелярий остались позади, сменившись цветочными лугами и фруктовыми садами. Кассандре стало казаться, что ее тело ничего не весит; она положила голову на плечо Лукьену, улыбаясь. Перед ними раскинулся яблоневый сад, приглашая в свои объятия. Лукьен поспешил туда. Для Кассандры весь мир словно растворился; его более не существовало.

Они совершают преступление. Она знала, и ненавидела себя за это. Думала об Акиле — влюбленном слепце, доверившем ее Лукьену. Но образ мужа промелькнул в голове как мимолетное воспоминание, которое легко забудется в объятиях Лукьена. Больше того, она и сама хотела забыть о нем. Хотя бы на сегодня, на это утро. У нее закружилась голова, и она засмеялась от удовольствия. Ветерок овевал лицо; выглянуло солнце. Они одни под покровом яблонь. Наконец-то она побудет с Лукьеном!

— Как здесь чудесно! — шепнула она ему на ухо. — Давайте остановимся.

Лукьен повиновался своей королеве, останавливая лошадь посреди сада. И наступила тишина. В вышине пели птички. Кассандра глотнула чистейшего воздуха. Пахло весной.

— Здесь нас никто не увидит, — сказал Лукьен, спрыгивая с коня. Он стоял перед Кассандрой. — Не бойтесь, миледи.

— Я и не боюсь, — ответила Кассандра. Она еще никогда прежде не чувствовала себя такой бесстрашной. Она спрыгнула и взяла его за руку. — Пойдемте, поговорим.

И потянула его под огромную яблоню, усыпанную розовыми цветами. Уселась на травку, покрытую росой, и потянула его за собой. Он уступил, и в глазах его Кассандра увидела боль.