Юлия Полежаева - Эльфийский синдром

Пленники рванулись мимо них к двери на противоположной стороне комнаты. Навстречу им вскочил охранник, выхватывая меч. Теперь уже Сергей не медлил, горькие уроки не прошли для него даром. Он с ходу нанес удар и проскочил дальше, не оглядываясь, даже не сразу заметив соленые капли чужой крови, брызнувшей на его лицо. Чувствуя рядом плечо Глорфиндейла, он яростно пробивался к двери, и лишь краем глаза увидел, как Ингвэ, все-таки прыгнувшего им наперерез, встретила стрела Аэлиндина.

Они бежали все дальше через анфиладу роскошных залов, опережая волну тревоги. Часовые на их пути даже не всегда успевали вскинуть оружие. Глорфиндейл со своим боевым искусством, отточенным в войнах Средиземья, и Сергей с гондолинским мечом пробивали любой заслон. Быстрые и легкие Аэлиндин и Дима успевали отбиваться от пытавшихся их преследовать и закрывали своими телами в кольчугах бежавших посредине женщин. Сомкнувшись в плотный боевой кулак, они рвались вперед, рвались, не зная куда, с упорством отчаяния.

Интуиция — или удача — их не подвела. Сначала исчезли стражники, они продолжали бежать, выдерживая направление, по маленьким уютным покоям, должно быть, чьим-то личным апартаментам. Дима и Аэлиндин захлопнули на бегу за собой несколько дверей, задвигая их чем попало, чтобы хоть немного задержать преследователей. И, наконец, в последнюю распахнутую дверь им навстречу брызнул солнечный свет.

Двое стражников, стоявших снаружи, отлетели в стороны, не успев поднять копья. Беглецы выскочили на площадку наверху невысокой лестницы и остановились в изумлении. Перед ними, чуть внизу, лежала широкая терраса, а вдоль нее сидели, распластав крылья, гигантские птицы. В следующую секунду Сергей понял, что видит лишь идеальную имитацию чудовищных орлов. На спине каждой птицы виднелась узкая щель, открытая гондола с сиденьями.

— Ура! Планеры! — завопил Димка. — Вперед!

Он помчался вниз по лестнице к ближайшему орлу. Лилиан сразу бросилась за ним, увлекая с собой ошеломленных Аэлиндина и Сильвен. Сергей и Глорфиндейл торопливо подперли дверь копьями и мечами убитых стражников и побежали следом. Дима уже забрался в гондолу.

— Дим, ты сможешь этим управлять?

— Конечно, Серега, — в возбуждении крикнул по-русски Дима. — Я целый год ходил в аэроклуб. Залезайте!

Он сверху протянул руку Лилиан. Сергей заглянул под брюхо орла. Действительно, в сжатых хищных лапах были замаскированы колеса. Они стояли на рельсах, или плоских желобах, с легким уклоном уходящих к краю террасы, и были заклинены стальными клиньями. Но Сергей сразу увидел, что уклон недостаточен для набора скорости, не напрасно вдоль рельсов были проложены мощеные дорожки, огражденные у края террасы низкими бордюрчиками. Он нырнул под крыло и понял, что не ошибается, под задней кромкой крыльев у самого корпуса были удобные рукоятки.

Лилиан уже сидела на переднем сиденье, на второе, подгоняемые Димой, забирались Сильвен и Аэлиндин. Последнее сиденье оказалось прямо над задней кромкой крыла, вполне можно было запрыгнуть на ходу.

— Глорфиндейл, подтолкнем, сколько сможем, и запрыгнем.

Глорфиндейл кивнул, ему никогда не надо было ничего долго объяснять. В этот момент дверь над лестницей задрожала от ударов изнутри. У них оставались секунды. Схватившись с двух сторон за рукоятки, Глорфиндейл с Сергеем приподняли хвост планера и одновременно выбили клинья из-под колес.

Орел легко покатился по желобам. Они разгоняли его, напрягая все силы, край террасы приближался все стремительнее.

— Не тяните, прыгайте! — раздался умоляющий голос Сильвен.

— Прыгайте скорее! — закричали хором Лилиан и Аэлиндин.

Десять метров до кромки… Сергей почувствовал, как планер набирает устойчивость, они уже не поддерживали хвост, только толкали. Пять метров… По ушам ударил ликующий рев прорвавшихся сверху стражников. Три метра…

— Прыгаем!

Сергей с силой оттолкнулся и, схватившись за край гондолы, рывком бросил себя на сиденье. И тут же почувствовал, как под его тяжестью хвост орла ударился о землю, но его снова поддержала сильная рука. Еще барахтаясь на сиденье вниз головой, Сергей услышал отчаянный крик женщин и понял, что произошло.

Он, наконец, смог перевернуться. Планер сорвался с края террасы и стремительно падал вниз. Глорфиндейл, столкнув его последним усилием, остался на террасе.

По напряженной позе Димы, по его поднятым плечам Сергей понял, что он изо всех сил пытается выровнять аппарат и замедлить падение, но, похоже, одного года в аэроклубе оказалось мало для такой большой и тяжелой машины. Высота ступеней пирамиды Таниквэтиль была огромна, метров по сто, поверхность следующей террасы приближалась завораживающе быстро. Но и скорость планера возрастала, он выходил на все более пологую дугу. Диме все-таки удалось его подчинить, край второй террасы промелькнул в метре за хвостом.

Они спустились почти на две ступени, пока скорость стала достаточной для уверенного управления. Дима заложил плавный вираж и, поймав над освещенной гранью пирамиды восходящий поток, начал кругами набирать высоту. Орел поднимался все выше и, наконец, они вновь увидели сверху и чуть сбоку покинутую стартовую площадку. Она была черна от стражников, но на самом краю еще мерцал сверкающий стальной вихрь. Знаменитая защита Глорфиндейла почти скрывала его фигуру за сплошным сливающимся блеском меча.

— Аэлиндин, веревку! — крикнул Сергей.

Дима повернул аппарат, орел начал плавный спуск к террасе. Аэлиндин лихорадочно завязывал на конце веревки петлю, превращая ее в аркан. Уже было ясно, что Глорфиндейл не сможет схватиться за веревку сам, не прервав защиты…

Они не успели. Молнией сверкнул отброшенный меч, Глорфиндейл, падая через низкие перильца, успел схватить двух ближайших противников. Они летели вниз томительно медленно, чуть вращаясь, две черные фигурки стражников и белое с красным, залитое кровью тело их друга и командира.

Вокруг орла засвистели стрелы. Дима медленно отвернул и, зайдя вновь на освещенную сторону, опять начал набирать высоту. В гондоле царило подавленное молчание. Сергей невольно вспоминал все, что мог бы сделать, но не сделал. Надо было сообразить, обоим сразу привязаться… Не было времени. Или он слишком рано прыгнул? Была ли его вина? Как с Элладаном, тогда промедлил, теперь поспешил… На сердце лег еще один шрам.

Планер, поднимаясь, описывал все более широкие круги, и вот перед ними открылся, впервые при свете дня, блистательный Валмар. Белые башни под серебряными крышами вздымались над пеной цветущих садов. Город виденье, город-сказка, город-мечта… Отсюда, с высоты, он был таким прекрасным, чистым и светлым, каким был задуман когда-то.