С. М. Бладинг - Падение Небесного города

Я не хотел признавать это, говорить вслух или слышать.

Ее седые брови поднялись и опустились, она отвернулась.

— Эффективно. Ты мужчина. И ты беспомощен, ведь она обернула против тебя природный инстинкт.

Чертова читательница мыслей.

Она отмахнулась.

— Забудь это. Преодолей, или будешь до старости желать, чтобы какая-то дрянь впивалась ногтями в твою грудь и делала тебя счастливчиком.

Она ужасно точно взывала к тому, что я не хотел вспоминать.

— Я все слышу, — она с вздохом села. — Тебе нужно понять, как преодолеть это. Так она завладела тобой, так ее люди тебя выслеживают. Она привязала тебя к себе.

Как может ее поводок протягиваться так далеко?

Она посмотрела на меня.

— Тебе лучше знать, ведь ты вызвался быть на поводке.

Я подошел в три шага к столу и сел на другой стул, стараясь не трогать ее вещи. Возле моего локтя оказалась ссохшаяся голова. Ужас.

— Как мне вернуть это?

Она вздохнула и скрестила сухие руки.

— Ты отдал власть. Она попросила, и ты отдал. Тебе нужно это забрать.

Я сглотнул и быстро вдохнул. Смогу ли я сказать слух.

Она не спасала меня, не говорила вместо меня.

— Я… — челюсти сжимались. — Я сказал ей, что я — ее.

Она кивнула.

— А ты?

— Нет.

— Уверен?

Я ударил кулаком по столу.

— Да!

— А если бы она вошла в эту комнату сейчас?

Я покачал головой.

— Но она не войдет.

Глаза Килак вспыхнули, она посмотрела за мою спину. Я повернулся…

И отскочил от стула, схватился за стол, обходя его.

— Никс.

Она вошла в комнату и провела ладонью в черной перчатке по столу. Ее рубиновые губы скривились.

— Ах, Ино Килак. Еще жива.

Килак не ответила. Взгляд ее был пустым, ее окружал золотой свет.

Никс вздохнула и подошла ко мне, длинная нога выглядывала из разреза на черной юбке.

— Праймус, зачем ты прячешься от меня?

Я выставил руки перед собой.

— Ты не настоящая.

— Вполне настоящая, — ее каблуки стучали по полу, пока она приближалась. — Хочешь, докажу?

— Это иллюзия. Килак заставляет меня поверить, что ты здесь.

Она была так близко.

— Ты пытаешься бороться со мной?

Да!

Она рассмеялась.

— Потому я здесь? — дыхание ее касалось моей щеки.

Я пошатнулся, споткнувшись о сухую летучую мышь.

— Тебя здесь нет. Ино Нами не дала бы тебе пройти в ее город.

— Вот ты где. Варик угадал, — она подняла голову и следила за мной, бедра покачивались, кожа не отражала искусственный свет в комнате. — Ведьма связалась не зря. Ты пытаешься забрать то, что отдал?

Я уставился на нее. Старушка была в трансе. Серьезно? Плохо дело, нельзя так. Я посмотрел на Никс.

— Моя королева…

— Да, — яростно сказала она, оказываясь передо мной и поднимая ладонь к моему лицу.

Сердце колотилось. Я должен бороться!

— Твоя королева, — ладонь в перчатке скользнула по моему подбородку.

Она не победит. Я должен выбросить ее из головы!

— Всегда твоя королева.

Тело пульсировало. Я стиснул зубы и отпрянул от нее.

— Нет.

На лице ее появилось удивление.

— Нет?

Я отошел еще дальше.

— Я не твоя игрушка.

— Ты поклялся. Поклялся.

Я пятился, между нами оказался стул.

— Я поклялся, чтобы ты отстала от меня.

Она шла за мной.

— Не говори так. Ты знаешь, что хочешь меня.

— О, конечно, — улыбнулся я. — Ты обманула это тело, но не мой дух.

В темных глазах вспыхнуло удивление.

Я покачал головой и продолжил пятиться, ставя преграды между нами.

— Я не хочу тебя в своей жизни.

Холодная улыбка растянула ее губы.

— Наша связь не связана с твоим телом, глупый мальчишка. Твое сердце — мое.

Я покачал головой, ладонью потирая грудь.

— Нет. Я не впущу тебя в сердце. Оно не принадлежит тебе.

Она подхватила маленький стульчик и швырнула через всю комнату.

— Думаешь, все будет так просто?

Я скривился, стульчик разбился.

Она исказилась от гнева, красота стала холодным камнем.

— И ты думаешь, что, сказав, что не хочешь меня, решил проблему?

— Я отдал тебе силу невольно! — продолжал пятиться я. — Я забираю ее! Я хочу освободиться от тебя!

— Я не… — она бросила в меня чем-то со стола, — позволю тебе!

Я закрыл лицо рукой, птичья клетка разбилась о ладонь. Я уставился на нее. Она была настоящей? Как? Это невозможно. Я знал, что этого не может быть. Это иллюзия. Но казалась она реальной.

— Я подобрала тебя, — она бросила в меня что-то еще. — Я выходила тебя.

Что-то влажное падало на меня.

— Я заботилась о тебе! Одевала. Кормила, — она протянула руку. — Любила.

Я взревел, подобрал что-то вблизи и кинул в нее.

— Ты подожгла меня! Пыталась убить! Убила моего отца! Плевать, что ты меня выходила!

Лицо ее стало ледяным. Я подобрал что-то еще и бросил в нее. Склянка разбилась о ее лоб, порезав, и осыпалась на пол.

— Накачивала чем-то, избивала, морила голодом.

Она смотрела и ждала.

Я трясся от злости, дым шел от меня волнами.

— Манипуляторша, лгунья! Я никогда не был твоим! — я бросил камень, но промазал на пару сантиметров. — Я хочу, чтобы ты ушла!

Она удивленно моргнула и отступила на шаг.

— Нет.

Я шагнул вперед, сжав кулаки.

— Да. Помнишь, что сказала Дина, когда ты привела меня в комнату? Она сказала быть осторожной. И что?

Она моргнула. Я сделал еще шаг вперед.

— Тебе стоило быть осторожной.

— Хватит! — рявкнула старушка. И Никс исчезла, словно ее и не было.

Одежда моя дымилась, пахло чем-то горелым. Я не мог управлять гневом. В комнате стояла тишина. Я закрыл глаза, впуская тишину в голову, чтобы успокоиться.

В комнате царил беспорядок. Осколки, порезавшие Никс, все еще были на полу. Клетка разбилась у стены.

Я посмотрел на Килак, пытаясь разжать кулаки и успокоиться.

— Как вы это сделали?

Она пожала плечами, оставшись на стуле, работая над большой миской.

— Это мой дар.

Я пытался осознать произошедшее.

— Это было по-настоящему.

— О, да, — сказала Килак. — Это было по-настоящему, и, скажу тебе, Никс очень расстроена. Она…

Я не услышал дальше, потому что голова взорвалась от боли. Я сжался на полу, держась за голову, пытаясь прогнать боль.

«Ты мой, Праймус. Ты всегда будешь мой».

Пальцы впились в голову, спина болела, ноги задели стол.

Пусть это прекратится!

Килак говорила дальше. Я ничего не слышал, но несколько слов пробилось сквозь боль.

— Поводок, — да. Это я услышал.