Анна Клименко - Кубок лунника

Ректор поник. Прислонил погасший посох к столу и принялся перебирать задумчиво бороду. Воцарилось тягостное молчание, и Малика не знала, что ей делать – то ли сесть рядом с магом, то ли предложить чаю, то ли вправду броситься на колени и вымаливать прощение.

– То, что ты сказала, правда? – хмуро спросил ректор.

– Милорд, я бы не стала вам лгать.

– Я уж не знаю, можно ли тебе верить, Малика Вейн. Кто это… существо?

– Лунник, милорд. Они отпустили его только тогда, когда я согласилась подписать соглашение.

– Йоргговы твари, – устало выдохнул маг, – нашли и к тебе веревочки. Тогда ты, наверное, поступила правильно, Малика Вейн. По крайней мере тебя не будет мучить совесть из-за того, что по твоей вине погиб… пусть даже и лунник. Мне вот только жаль, что они забирают тебя, такую чистую, такую порядочную и честную, чтобы потом вывалять в грязи и превратить в подлую шлюху…

– Милорд! – кровь прилила к щекам. Еще бы – Малика ни разу не слышала, чтобы господин ректор выражался таким образом.

– Да-да, деточка, я знаю, о чем говорю. Агент должен делать то, что ему приказывают. Агент не принадлежит себе. А приказать, знаешь ли, могут все, что угодно, и это «все» будет идти вразрез с твоими взглядами и велением совести, но ты уже ничего не сможешь поделать. Надеюсь, этот лунник оценит жертву, которую ты принесла…

– Он ничего об этом не знает, – усмехнулась Малика, – и, мэтр, я же сделала это не для того, чтобы он об этом узнал. Я просто хотела, чтобы его отпустили.

Ректор покачал головой и угрюмо уставился на навершие посоха, ярко-рыжий кристалл, сжатый в когтистой лапе.

– Да по тебе просто монастырь Всеблагого плачет, деточка, – пробормотал он, – Похоже, мне пора удалиться. Поди сюда, Малика.

Она несмело приблизилась, старик, кряхтя, поднялся с кресла и, опираясь на посох, подошел почти вплотную.

– Дай-ка я тебя обниму на прощание, – трясущаяся рука легла Малике на плечи.

Она вдруг с удивлением поняла, что от поношенной одежды ректора пахнет лавандой, а щеки старого мага – гладкие и жесткие.

– Я надеюсь, деточка, что ты сможешь выкрутиться, когда с тобой приключится беда.

– Если приключится, милорд. Я буду стараться, чтобы этого не произошло.

Старик отпустил Малику, сделал шаг назад и погрозил пальцем.

– Не если, а когда , Малика. Агенты по делам нечеловеческих сущностей долго не живут, знай это.

…Она покидала гостеприимный дом Академии с тяжелым сердцем. Потом был недолгий путь, на протяжении которого ни Малика, ни мрачный возница не перекинулись ни словом. Оказалось, Генрих Уэлш подыскал Малике новую квартиру в переулке Фонтанов, в одном из самых респектабельных районов Пражена.Размещалась она на втором этаже трехэтажного дома, облицованного мрамором, а вокруг зеленели стриженные пирамидками кипарисы. Молчаливый возница помог Малике занести багаж и исчез, оставив ее наедине с новым жильем и собственными далеко не радужными мыслями.

Ведьма обошла квартиру. Спальня, оклеенная нежно-зелеными обоями, гостиная, где весьма гармонично уживались темно-синий и молочный цвета, прихожая, отделанная дубовыми панелями, небольшая ванная и кухня. Мебель была подобрана для каждой комнаты: в спальне – пузатый комод из березы и огромная кровать под бледно-зеленым балдахином, в гостиной – сине-молочный полосатый диван, такие же кресла с резными подлокотниками, небольшой круглый столик на гнутых ножках. Каминная решетка была начищена до блеска, из чего Малика пришла к выводу, что Уэлш заставил прибрать в квартире к ее, Малики, появлению.

Ведьма устало присела на диван и задумалась.

Все происходящее вновь напоминало дурной сон. Не кошмар, а именно нехороший, мутный сон, из которого так и хочется вырваться, но который не торопится отпустить жертву. Не слишком ли высокой оказалась цена, которую пришлось заплатить за освобождение лунного лорда? Уж он бы точно так не поступил, если бы с ней, Маликой Вейн, случилось бы подобное.

Потом ей стало стыдно от таких мыслей. Поступил бы. Сколько раз он спасал ей жизнь? Не меньше двух, точно? Наверное, теперь они в расчете, и никто никому ничегошеньки не должен.

Стоило начать вспоминать лунного лорда, как у Малики заныло под ложечкой. Интересно, успел ли он выехать из Пражена? Или сидит где-нибудь в местной гостинице и злится на весь род людской? И вспоминает ли госпожу Вейн?..

Пальцы механически сомкнулись на кулоне Хаора Ливори. Магия, сокровище из сундучка давно погибшего ведьмака. Вот еще задачка, над которой стоило бы подумать, но – не сейчас, это точно.

Малика зевнула и подумала, что было бы очень недурственно вздремнуть часок-другой, а затем поискать поблизости бакалейную лавку.

«Да, точно», – сонно размышляла она. Нащупала подушечку, положила ее в уголок дивана.

В дверь постучали. Негромко, но весьма настойчиво.

– Входи, Генрих! – отозвалась ведьма, – не заперто!

Легкий скрип петель, быстрые шаги – и на пороге гостиной появился…

– Приветствую, – сказал незнакомец, – я так понимаю, вы – госпожа Вейн?

– Да, это я. С вами, к сожалению, не имею чести быть знакомой.

Он был мужчиной лет сорока, довольно высоким, широким в плечах, и обладал именно той внешностью, от которой млеют юные девицы: копна непослушных пшеничных волос, белозубая улыбка и выразительные глаза глубокого василькового цвета. В общем, наиприятнейшая внешность, если не обращать внимания на белый шрам, перепахавший правую щеку и задевший квадратный подбородок. Оттого и улыбка была кривой: одна сторона рта оставалась скорбно сжатой.

Одетый с некоторой неряшливостью, он, тем не менее, не производил впечатления человека, стесненного в средствах. Наоборот, это была напускная, наигранная небрежность; он словно пытался сказать – у меня засаленные отвороты рукавов вовсе не потому, что нет второго сюртука – а исключительно потому, что, выходя на улицу, я облачился в первый попавшийся.

Малике хватило нескольких минут, чтобы сделать все эти выводы относительно странного гостя, и теперь она молча ждала. И смотрела на него, а он, в свою очередь, на нее.

– Марио Альберт Игиро, – наконец представился мужчина, – ваш новый напарник, госпожа Вейн.

– Напарник? – растерянно промямлила Малика.

А сама подумала – ну вот, только этого мне и не хватало. Надзиратель, который будет следить за каждым моим шагом и обо все доносить… туда, наверх.

– С некоторых пормы работаем по двое, – широко улыбнулся Марио, – поодиночке нас проще убивать, госпожа Вейн.

Нечто новое

Господин Игиро настаивал, чтобы тотчас отправиться в ведомство и продолжить оформление бумаг, но Малика сослалась на полное бессилие и вымолила три часа на сон. Марио лишь пожал широченными плечами.