Goblin Cat KC - Клятвопреступник

— Вы обожаете жульничать, — с готовностью отозвался Гарри. — Не спорь, так оно и есть.

— В этом‑то вся прелесть, — парировал Драко, нисколько не смутившись. — Неужели великий Поттер никогда не нарушал правила?

— Только не в квиддиче, — пожал плечами Гарри. — Там лучше играть честно.

— На одной честности далеко не уедешь. Если бы все было честно, твои родители были бы живы, мой дом — цел, а от министерства давным–давно остались бы одни головешки.

Гарри раздосадовано покачал головой, а Драко уставился в окно. Сквозь рваные облака кое–где проглядывало солнце, делая свет похожим на тот, что проникал сквозь стеклянную стену в Слизерине. Драко подвигал плечами, разминая затекшие мышцы. Отчего‑то ему было тревожно, но отчего — он не мог понять. Может просто от необходимости находиться рядом с Поттером? Хотя вряд ли, ощущение было совсем непривычным.

— А «грязнокровки»? — спросил Гарри. — В твоем справедливом мире все они наверняка были бы мертвы?

— Я полагаю, что даже в справедливейшем из миров они бы сумели как‑нибудь выкрутиться. Но это неважно. Я уверен, что от них можно избавиться, так или иначе. Они все‑таки люди. Прекрасно подходят для пополнения запасов ингредиентов.

— Я тебя просто не понимаю, — покачал головой Гарри, отодвигая тарелку с недоеденным обедом, совершенно потеряв аппетит. — Почему ты так ненавидишь магглорожденных? Почему так важно быть чистокровным?

Моментально посерьезнев, Драко отвернулся от окна и задумался.

— Ты когда‑нибудь видел ребенка–сквиба?

Гарри нахмурился и покачал головой.

— Нет, но какое это имеет отношение…

— Ребенка, рожденного волшебниками, которому неподвластна магия? — продолжал Драко, словно не слыша гриффиндорца. — Он растет, глядя, как его родители каждый день совершают маленькие чудеса, словно нечто совершенно обыденное. Его родители аппарируют, оживляют неодушевленные вещи. Они читают книги, которым можно диктовать текст, и играют с игрушками, которые могут с ними разговаривать. Годы идут, и родители начинают замечать, что маленькие случайности происходят с другими детьми, но не с их малышом. Они начинают задумываться, переживать, стараются разбудить магию, вызвать реакцию, найти скрытую искру, что сделает их ребенка волшебником. Но ничего не находят. И им остается только отослать своего неволшебного малыша в мир магглов, где на кухне нет никаких чудес, а феи живут только в сказках.

Гарри мрачно уставился на него.

— Жизнь без магии вовсе не так уж плоха. Послушать тебя, так в маггловском мире невозможно жить.

— Поттер, — взглянул на него Драко. — Как сказать собственному ребенку, что ты можешь летать на метле, а он — нет?

Гриффиндорец ничего не ответил. Драко отодвинул тарелку, и она сразу же исчезла.

— С тех пор, как волшебники начали заключать браки с магглами, — произнес он, — стало рождаться все больше и больше сквибов. Мы не знаем почему, но это происходит. Теперь это затронуло и старинные чистокровные семьи, которые никогда не заключали браков с неволшебниками. И эта угроза нашему наследию — последний удар. Если бы министерство оставило нас в покое, мы бы с радостью держались подальше ото всех, но раз смешение волшебников и магглов затрагивает и нас тоже, то у нас просто нет выбора. Мы обязаны вмешаться.

— Но вы убиваете магглов и магглорожденных, — возразил Гарри. — Нельзя запрещать людям влюбляться.

— В том‑то и проблема, — пожал плечами Драко. — Вы готовы приговорить своих детей к жизни без магии. Мы — нет.

— Все не может быть так просто, — продолжал упрямиться Поттер. — Ты сам сказал, что война идет уже тысячу лет.

— Конечно, все не так просто, есть и другие причины. Но ты спросил, почему так важно быть чистокровным, — Драко встал и потянулся, разминая мышцы, затекшие из‑за долгого сидения за столом. У него не было с собой учебников, только палочка и всякие темномагические мелочи, и ему пришлось подождать, пока Гарри соберет свои вещи в сумку.

Странное движение за окном привлекло внимание Драко. Он присмотрелся и почувствовал, как от ужаса по позвоночнику пополз холодок. Он не смог бы объяснить, почему заметил то небольшое темное пятнышко, появившееся над Запретным лесом. Оно казалось не больше крупного ворона, но его полет был непохож на полет птицы. Маленькая тень то опускалась, то взмывала вверх, увеличиваясь с каждой секундой и неумолимо приближаясь к замку. Драко сделал шаг назад. Через мгновение рядом с первой появилась вторая тень.

— Малфой? — Гарри обошел стол и проследил за взглядом слизеринца. — Что там? Вороны?

— Нет… — прошептал Драко. Кровь словно заледенела у него в жилах, отчего‑то стало трудно дышать, и он не мог пошевелиться. Он не верил, что сможет убежать. Он огляделся в поисках места, где можно спрятаться — маленькой темной щелочки поближе к земле, но мебель сдвинули к стенам, чтобы освободить место для занятия Хагрида, и спрятаться было негде.

В этот миг первая тень вынырнула из‑за облаков и распахнула крылья, взревев так, что издали звук напоминал громовые раскаты. Ему вторил рык второго дракона. Затем чудовища сложили крылья и ринулись к замку, так быстро, что Драко успел заметить блеск их чешуи, прежде чем Гарри схватил его за руку и рванул к дверям.

Когда они были на полпути к выходу, внешняя стена зала словно взорвалась, обрушившись внутрь. Пол содрогнулся, и Драко упал на колени. Драконы помотали головами, отряхиваясь от обломков и пыли. Их когти вонзились в пол, разламывая камень. Драко в ужасе уставился на ящеров. Их головы едва не касались потолка, чудища яростно мотали хвостами, изо рта у каждого вырывались пламя, а крылья задевали стены. На их доспехоподобной чешуе кто‑то написал длинные строчки рун, покрывающие грудь, спину и морды животных.

— Вставай, — резко прошептал Гарри, поднимая Драко на ноги. — Бежим!

Парализованный страхом, Драко не шевельнулся. Зубы драконов блестели, словно клинки из слоновой кости, а от впившихся в пол когтей побежали трещины.

— Черт, — выругался Гарри, потянув Драко к выходу. — С каких пор ты разучился бегать?

Обернувшись на звук голоса, оба дракона уставились не на Мальчика–который–выжил, а на юношу рядом с ним. Яростно прищурившись, они зарычали и двинулись к нему, сметая с потолка пыль и известку. Пол снова задрожал. Более крупный дракон опустил голову и дохнул на Драко огнем, а тот смотрел на него, не в силах пошевелиться или отвести глаза.

— Scellean impervius! — сфера белого света окружила обоих юношей, и пламя пронеслось мимо, не причинив им вреда. Как только оно погасло, кто‑то схватил Драко за руку и дернул к выходу, а там подтолкнул к главному холлу. Он обернулся и увидел, как Северус и Дамблдор запечатывают дверь в зал.