Леонард Карпентер - Гроза Кровавого побережья

В одной из таких комнат Рондо Туранец сидел во главе скособоченного стола. Когда он встал, приветствуя только что вошедшего, его круглое рябое лицо в дымном, сальном свете свечей выглядело особенно злобно.

— Добро пожаловать, Атрокс! Ты принес деньги? Хороший парень. Садись! Отдохни и давай выпьем по кружке, прежде чем все соберутся, — сказав так, он налил своему гостю маленькую кружку неочищенного, вонючего арраки. — А теперь разве мы не поднимем тост за какого-нибудь героя? Ага, я знаю… за Кналфа Разрушителя, настоящего капитана! Знаю, его давно уже нет с нами, но он, судя по легендам, самый выдающийся пират — Великий предводитель Красного Братства. С тех пор как его убили, прошло чуть больше двух лет… Может, его кости уютно покоятся на дне залива, куда течение унесло его. — Рондо повернулся к двери. — Ну, заходи же, Рафиас. Отсюда слышу, как ты там жадно глотаешь слюну. Сюда… возьми кружечку! Наш первый тост за капитана Кналфа, но мысленно вы отсалютуйте Сергиусу. Его убил Амра, как все вы отлично знаете, но в свое время Сергиус слыл грозной легендой морей! Теперь только от одних воспоминаний о нем у меня на глаза наворачиваются слезы… или в этом виноват этот недоделанный грог? Ладно, несмотря на то что люди скоро все забывают, я уверен: Иванос еще вспомнит капитана Сергиуса, когда не слишком загружен на службе своему новому капитану. В конце концов он восстанет… Джавала, добро пожаловать! Ученый человек, самый первый писец и законодатель нашей банды. И, как я вспоминаю, счастливчик в картах. Мы говорим о великих вождях прошлого, свирепых людях, которые правили пиратами Джафара в добрые старые времена. Вот были дни, разве нет? Тогда пиратская братия могла свободно бродить по Вилайету, отбирать лучшие грузы и ради удовольствия сжигать корабли… Тогда мы не были скованы договорами и альянсами, не пасли купеческие лоханки, вместо того чтобы просто утопить их. Эх, доброе старое времечко! Без сомнения, ты, Джавала, мог бы рассказать нам много историй… Эй, Дикколо, и ты нашел нас! Мы еще не начинали игры, так что можешь водрузить зад вон на ту скамейку и смочить горло. Но, пожалуйста, не испытывай ни на ком из нас свое остроумие! Я часто восхищаюсь твоим острым языком и тем, что при случае ты всегда готов поупражняться на своих приятелях пиратах. Даже повелитель моря Амра дрожит, когда ты начинаешь язвить.

— Я приобрел такую славу лишь за то, что высказывал вслух свои мысли, — без тени улыбки признался Дикколо. — Я готов открыто бросить вызов Амре, это правда… или любому увальню, кто осмелится посчитать себя выше других. Все мои корабельные товарищи знают это, так же как все капитаны.

— И поступают мудро, ценя это, — вставил Джавала.

— Некоторые, — с согласием ответил Рондо. — Ладно, наконец-то нас восемь — достаточно для игры. Да, вы, Гермиус и Зефат, садитесь. В тесноте, да не в обиде. Наливайте себе грогу. Эта келья хоть и ужасно тесная, все же больше той, в которой меня держали в Аграпуре! Зато тут мы можем спокойно поиграть, и нас не будут беспокоить задиристые офицеры. Тут есть свет, грог и настоящие золотые пиастры… один Тарим знает, каким чудом сберег я их, отложив из своего последнего жалованья.

— Дело в том, что мой кошелек почти плоский, — честно признался Рафиас.

— Я здесь для того, чтобы отыграть часть того, что проиграл прошлой ночью, — вставил Джавала. — Хочу снова почувствовать себя богатым.

— Увы, брат, — соболезнующе произнес Рондо, — боюсь, ты никогда не станешь богаче нас, своих товарищей. Большая часть золота честных пиратов попадает в лапы шулеров и торговцев, которые кишмя кишат и жиреют в Джафаре при новом порядке.

— Конечно, — глубоким, печальным голосом подтвердил Атрокс. — Все мое золото уплыло… кроме этого! — Он покачал слабо позвякивающим кошельком с грязной тесемкой.

— Может, правду говорят, что сокровища короля Кобольда были проклятыми, — печально добавил Рондо. — Вероятно, наше золото вернулось назад, откуда пришло, — на морское дно. Не получится ли так, что Амра и колдун зря подняли сокровища из глубин, заплатив за них жизнями наших товарищей, — он нахмурился, скривился… а может, он скривился из-за грога.

— Вы, двое, новенькие. Возможно, вы не знаете всей истории, — поправился Рондо, повернувшись к Зефату и Гермиусу, одновременно раздавая карты. — Вы ведь из банды Гарфалка, не так ли? Он — последний капитан, убитый по приказу Амры. Так вот какая история произошла немного раньше: корабль, доверху набитый лейтенантами и капитанами, — злополучный «Ворон» Амры — отправился в плаванье. По дороге пираты поймали галеру с колдуном на борту, и вместо того, чтобы убить чернокнижника, взяли его с собой. Занимался тот колун поисками сокровищ. Вот Амра и решил заполучить подводные богатства. Пираты поплыли на север в темные, таинственные воды, полные страшных предзнаменований и угроз. Колдун нашел обломки утонувшего корабля с сокровищами, галеру Кобольда Рыжего, которая давно стала легендой… При помощи слуг колдуна, игнорируя волю богов и духов, они подняли сокровища с морского дна. Но ярость богов породила шторм, уничтоживший «Ворон». Некоторые говорят, что гигантский меч, зажатый в руке бога, обрушился с небес и разрубил корабль надвое. Все они исчезли — Амра, его женщина и колдун. Галера колдуна вернулась в Джафар, привезя часть сокровищ, и из них лишь каплю заплатили выжившим морякам. Потом Амра вместе со своей дамой вернулся, то ли будучи, один Эрлик знает каким, колдуном, или дело все в его дьявольском везении… и потребовал львиную долю добра, достроил свой замок, заключил договор с гирканийцами… Он словно принц бережет свои богатства, обманывая прежних друзей и изгнав настоящих пиратов с морских просторов Вилайета! Теперь еще говорят, что он поведет пиратов на войну, чтобы мы сражались и умирали за Гирканийскую империю.

Пираты помрачнели, нахмурились и бормотали что-то про себя, в то же время не прерывали игру. Насколько позволяла им игра, они грубо сетовали на несправедливость правления Амры… все, кроме Дикколо, который наконец заговорил громко, заглушив бормотания остальных:

— Хорошо, Рондо, ты предъявил Конану страшный счет! — Маленький кофит наградил своего приятеля кривой улыбкой. — Ты говоришь так, потому что знаешь: Амра никогда не заводил шпионов. И, Тарим знает, я никогда не стану точить нож на своего капитана. Я брал свою долю медяков из рук киммерийца как плату за то, что с одинаковым искусством держусь за рукоять весла и ножа. Однако мне кажется, Конан всегда по справедливости обходился с теми, кто бросал ему вызов. Никогда он не уступит ни одному из нас без боя, даже если ему придется бороться с самой смертью.