Людмила Музыка - Сын герцога (СИ)

Затянувшуюся тишину нарушил Хейт:

– Наша стоянка в получасе езды отсюда. Соберите то, что вам необходимо.

Перемена в его поведении была разительной. Теперь перед Джаем стоял воин, глава воинов, грозный и неустрашимый, каким и должен быть рэм степняков, и больше он не улыбался.

Чего-то подобного юноша и ожидал. Конечно, он был внуком хагана, но это не мешало ему оставаться чужаком. А слово "чужак" на языке степняков означало то же самое, что и "враг". К тому же, это тогда, в разрушенном лагере, Джай был главой воинов, то есть почти рэмом для степняка. А теперь он становился только чужаком, которого нужно было защищать, но уважать – не обязательно.

Когда они вернулись, степняки уже убрали тела. И теперь разоренная стоянка производила унылое впечатление. Солдаты все еще были заняты похоронами. Поэтому Джай разыскал среди оставшихся вещей свою дорожную сумку, которая к счастью не пострадала.

– Соберите палатку и вещи для обратной поездки,– скомандовал он, когда выжившие охранники вернулись.

– Но милорд,– начал было один из них,– мы должны сопровождать вас.

– Это приказ,– резко ответил Джай.– Я и эльф остаемся со степняками. Вы отвезете раненых в замок и доложите герцогу о том, что здесь произошло.

Он говорил властно и повелительно. Потому что имел право отдавать приказы, и его солдаты обязаны были беспрекословно их выполнять.

Только когда они ушли, Джай осознал, что снова повел себя, как ребенок. Хейт указал ему на его место, а он отыгрался на собственных солдатах, которые только что прошли через бой, похоронили девятерых друзей, и все ради него.

Пока он раздавал приказы, эльф уже успел сложить сохранившиеся остатки их вещей.

– Что-нибудь еще, милорд?– спросил Лар подчеркнуто вежливо.

"И этот туда же",– мысленно простонал Джай. И оттого, что в тоне эльфа не было и намека на неодобрение, зато явно угадывалось сочувствие, легче ему не стало.

Лагерь степняков находился неподалеку. Они добирались до него так долго только потому, что везли с собой раненых. А потом Джай с интересом рассматривал остроконечные шатры, которые до сих пор видел только на занятиях мастера Риама. Стоянка выглядела обжитой. Похоже, степняки дожидались их здесь уже несколько дней.

Хейт указал юноше на шатер, расположенный ближе к центру, а потом велел одному из своих воинов разместить остальных солдат.

Молодой лорд оглянулся на остатки своего отряда. Солдаты были хмурыми и усталыми. Фарн все-таки пришел в себя, но с трудом держался в седле. А для сержанта пришлось соорудить носилки, которые привязали между двух лошадей. Джай сомневался, что тот выдержит обратную дорогу. Но у них не оставалось выбора. Сержанта нужно было довезти хотя бы до поселка, в котором они заночевали на четвертый день пути.

Воины в лагере уважительно приветствовали Хейта и вернувшихся с ним людей. На сына герцога и его солдат смотрели с холодным безразличием. Только Лару достались несколько кивков. Честно говоря, реакция степняков при виде эльфа сильно отличалась от той, которую привык видеть Джай у людей, впервые увидевших Лара. Не было ни одного удивленного взгляда, ни одна голова не повернулась им вслед.

Поймав недоумевающий взгляд эльфа, юноша только непонимающе пожал плечами в ответ.

Он едва успел снять с седла свой дорожный мешок и скатку с одеялом, как его лошадь мгновенно оказалась расседланной, и сопровождавший их степняк увел ее. Вместе с лошадью Лара. Поэтому юноше не оставалось ничего другого, кроме как свалить седло у входа во временное жилище и забраться внутрь. Шатер оказался небольшим, но их палатка была еще меньше. Так что Джай только мысленно вздохнул и снял с плеча дорожный мешок. Следом полетели плащ и скатка с одеялом. Ему сейчас не помешало бы умыться. Наверное, он произнес это вслух, потому что Лар ему ответил:

– Думаю, здесь есть ручей, милорд, лошадей они должны где-то поить.

– Значит, мы его найдем,– подытожил юноша.

Найти ручей не составило труда. Юноша с облегчением опустил руки в прохладную воду. Рядом не удержался от довольного вздоха Лар. Наконец, они смогли смыть с себя грязь и усталость сегодняшнего дня. И даже то, что в сапогах Джая теперь булькало, а рубашка намокла и прилипла к спине, не могло испортить ему настроения.

Он затянул узел на шнурке для волос, а потом набрал полные ладони воды и еще раз ополоснул лицо. Эльф все еще плескался в ручье, когда неподалеку раздался звонкий мальчишеский голос. Молодой лорд уже слышал его, но до этого тот звучал тише, и юноша не прислушивался к словам. Да и теперь он поймал только конец фразы. Что-то про мужчин не достойных носить оружие и называться мужчинами, согласных сгибать свою спину перед женщинами, если те возьмут в руки даже не меч, а кнут для лошадей. Говорили по-имперски, чтобы сразу стало понятно, к кому обращаются. Фраза была построена идеально, и чувствовалось, что автор гордится тем, как ему удалось сложить одно слово с другим, чтобы они зазвучали особенно едко и обидно.

Джай даже не повернул в сторону насмешника головы, зато Лар начал медленно вставать. Сначала напряглись его плечи, потом спина, потом он поднялся в полный рост.

Юноша обернулся туда, где зазвучал и тут же оборвался чей-то смех. Степняков было трое: старшему на вид исполнилось лет восемнадцать, младшему около пятнадцати. И по тому, как побледнело его лицо, Джай понял, что смеялся именно он. Впрочем, потом побледнели все трое. Должно быть, Лар был действительно страшен. Молодой лорд не видел его лица. Но одного взгляда на то, как неожиданно проступили белые линии шрамов на его спине, хватило для того, чтобы даже ему стало не по себе.

А Лар злился. Он злился на мальчишку-насмешника, еще больше злился на себя самого, за то, что позволил себе так отреагировать, и ничего не мог поделать со своей злостью… Он не мог просто успокоиться, но и наказать обидчика он тоже не мог. Откуда было знать мальчишке-степняку, что его слова так верно попадут в цель и снова разбередят рану, которая только начала затягиваться? Эльф так и застыл на месте, не в силах пошевелиться.

Тогда Джай поднялся на ноги и положил руку ему на плечо.

– Пойдем, Лар,– тихо сказал он.– Сегодня мы убили уже достаточно врагов.

Эльф медленно, словно преодолевая собственное сопротивление, кивнул. А потом его напряжение схлынуло, как волна, оставив только усталость и досаду. Он подхватил рубашку, лежавшую на земле, и пошел вслед за Джаем.

Они добрались до шатра, и снова ни один человек даже не посмотрел в их сторону. За все это время Лар не произнес ни одного слова. Но когда юноша уже лежал, завернувшись в свое одеяло, эльф неожиданно произнес: