Евгений Эс - Седой

Расчет на то, что Преан легко разрулит ситуацию не оправдался. Пьяный маг уже допился до состояния супермена, готов был сразиться с любым врагом, в любом количестве и желал этого. Надменность эльфийских стражников моментально вывела его из себя, и разговор пошел на повышенных тонах, в которых зазвучали угрозы с обеих сторон.

— Седой! Выбрось этих негодяев за дверь! — отдал гневное распоряжение маг, — Не хочу марать о них руки.

Стражники понимали орский язык, судя по тому, как они сразу же схватились за рукоятки мечей и даже слегка потянули их из ножен. Виктор посмотрел на готовых ощетиниться острым железом эльфов и перевел беспомощный взгляд на Эргиса. Тот, сообразив, что ситуация его рабу неподконтрольна, лихо опрокинул еще одну чашу, вытер губы салфеткой и запустил руки под стол.

— Сейчас, сейчас, — с нехорошим многообещающим взглядом приговаривал он, шаря у себя на поясе.

Наконец маг справился с упрямыми застежками кобуры и извлек оттуда совершенно невероятное оружие, грохнув им по столу. Мама дорогая, ахнул Виктор — на столе лежал револьвер. Это конечно был не наган и не другая земная система, но это, несомненно, был револьвер. Магический револьвер. Оружие было сделано из меди, потемневшей от времени и выглядело неестественно пузатым, из-за удлиненного вращающегося барабана, вместо ствола. Накладки из красного дерева на рукоятке, отполированное трением пальца блестящее спусковое кольцо и черные угрожающие дула. Один только вид этого револьвера отбивал всякую охоту спорить с его владельцем. Маг щелкнул предохранителем, после чего оружие где-то внутри засветилось рубиновым огнем и зашипело словно змея. Стражников как ветром сдуло, а вместе с ними заведение спешно покинули и остальные посетители. Маг презрительно рассмеялся, а потом поскучнел и скривился лицом.

— За подмогой побежали мерзавцы, — пояснил он и, сохраняя еще остатки рассудка, добавил: — Пора и нам отсюда убираться. Полагаю, что нескольких невоспитанных эльфов не стоят того, чтобы из-за них устраивать международный конфликт и разносить половину этого красивого города. Впрочем, это было бы забавно.

До пристани добирались пешком и встреченные эльфы уже не демонстрировали высокомерие, а испугано шарахались в стороны, поскольку маг и не думал прятать свое жуткое оружие в кобуру, а размахивал им всю дорогу. Магический револьвер время от времени шипел, стравливая воздух и напоминая, что находится в боевом режиме. Дежурная шлюпка с матросами оказалась на месте и незамедлительно переправила их на корабль, где Сомов смог наконец успокоиться и расслабиться в теплом уютном кубрике, а маг продолжил одиночное пьянство в своей каюте. Капитана долго не было и вследствие этого, Преан вдруг возомнил себя главным на корабле и совершенно распоясался. Он несколько раз выбирался с бутылкой на палубу, прикладывался к ней и громогласно отдавал команды сниматься с якоря, орал обрывки песен, выкрикивал угрозы в чей-то адрес, в общем, вел себя недостойно и безобразно. Матросы вместе с офицерами старались лишний раз не попадаться пьяному магу на глаза и сидели по каютам и кубрикам. Маг буянил и не давал спать почти всю ночь, а потом шандарахнул чем-то магическим так, что всех аж подбросило от неожиданного грохота. Не иначе, как маг все-таки не удержался и пальнул из своего магического револьвера. Оставалось надеяться, что выстрелил он просто в воздух, а не в сторону города или в самого себя. После этого наступила полная тишина, но никто так и не рискнул подняться на палубу и посмотреть, что там произошло.

Утром вернулся с берега грустный капитан, и судно сразу снялось с якоря, окуталось облаком парусов, развернуло нос в открытое море и стало набирать ход. Когда и без того расстроенному Креону доложили о ночной попойке со стрельбой, капитан взбеленился. Но разговор взбешенного капитана и мага не состоялся по причине невменяемого состояния последнего.

— Какой стыд! — не удержался от брезгливого восклицания капитан, выйдя из каюты мага, — И это наш корабельный маг. Позорище!

Сомову через боцмана донесли приказ Креона разбудить мага и привести его самого и каюту в порядок. Виктор осторожно заглянул в каюту и поморщился от гадкого запаха. В помещении стоял тяжелый дух перегара, к которому примешивалась вонь от обмоченного и высушенного на теле белья. По всей каюте были разбросаны листы бумаг и катались пустые бутылки. Господин маг спал в страшно неудобной позе буквой «П», вроде бы сидя на табурете, но прогнувшись спиной назад и уперевшись головой в пол. Как такое вообще было возможно? Сомов разогнул замычавшего Эргиса и перетащил так и не проснувшегося мага на постель. Будить его Виктор не осмелился. Стараясь не шуметь, убрал мусор, на скорую руку протер пол и открыл окно, чтобы проветрить помещение. Закончив, он осмотрелся и на столе заметил перьевую ручку мага. Тонкий серебряный десятисантиметровый цилиндр был покрыт искусными узорами, с одного конца в него было вставлено сменное золотое перо для чернил, а с другого воткнуто черное перо птицы. Разглядывая это произведение искусства, Виктора взяло сомнение в правильности выбора того, что должно было прославить мага, но затем он справедливо рассудил, что красота и удобство суть вещи разные. Отыскав на столе простое железное перо, чернильницу, несколько чистых листов бумаги и, прихватив все это с собой, он направился к плотнику. Пора было приступать к созданию первой автоматической перьевой ручки в этом мире.

Никаких сложностей Сомов не видел, однако реализация простого на первый взгляд проекта неожиданно столкнулась с непреодолимыми трудностями. Всю следующую неделю он изготавливал различные варианты ручки из склеенной бумаги, согнутой в трубочку меди или высверленного дерева. Самый удачный вариант получился из деревянной основы, в которой он просверлил камеру для чернил и вырезал канал для подачи чернил на железное перо. Внешне ручка выглядела неплохо и даже немного писала, но имела один существенный недостаток — писала она совсем недолго, а потом вдруг или переставала писать совсем или не с того ни с сего выпускала чрезмерную порцию чернил, оставляя на бумаге жирную кляксу. В чем заключалась причина этого безобразия, Виктор, хоть убей, не понимал. Железное перо было аналогом перьев на земле — раздвоенное, с изгибом на конце, чтобы не рвать бумагу и отверстием в центре для излишков чернил. Здесь придраться было не к чему, а значит, проблема заключалась в способе подачи чернил на перо. Он то уменьшал, то расширял канал для поступления чернил, делал его длиннее или короче, но каждый раз результаты были плачевными. Ручка или отказывалась писать или ставила кляксы. К концу недели изобретатель пришел в полное отчаяние, оставил бесплодные попытки настроить автоматическую ручку и начал подумывать над другими способами, как бы ему прославить хозяина.