Бекка Фитцпатрик - Крещендо

Мои пальцы вдруг оказались на шее Патча. Я была такой разбитой после того, что увидела, что даже не могла вымолвить ни слова. Казалось, на меня вылили ведро ледяной воды. Мои губы распухли от его страстных поцелуев, а сердце учащенно билось.

Патч был в моем сне. Мы были тут вместе. Это было так реально. Вообще-то, это было сюрреалистичным, граничило с невозможным, но было так похоже на правду. Если бы его здесь не было, если бы он вошел в мой сон тихо и незаметно, то я не смогла бы прикоснуться к его шрамам и окунуться в глубины его памяти.

Но это так. Память живет, действует и она реальна.

По моей реакции Патч сразу определил: то, что я видела, не обрадовало меня. Его руки сжали мои плечи, а голову он задрал вверх и посмотрел на потолок.

— Что ты видела? — тихо спросил он.

В повисшей тишине был слышен лишь громкий стук моего сердца.

— Ты поцеловал Марси, — ответила я, закусив губу, чтобы удержать набежавшие слезы.

Он провел руками по лицу и зажал пальцами переносицу.

— Скажи мне, что это просто игра воображения. Скажи, что это недоразумение. Скажи, что она имеет какую-то власть над тобой, и у тебя нет выбора, когда дело касается ее.

— Это не так просто.

— Нет, — сказала я, с остервенением качая головой. — Не говори мне, что все не так просто. Нет ничего сложнее того, через что мы прошли. И что ты надеешься получить от этих отношений?

Его глаза сверкнули. — Не любовь.

Непонятная пустота сжирала меня изнутри. Все кусочки паззла, наконец, собрались воедино, и я поняла. То, что он с Марси — это лишь ради дешевого удовольствия. Самоудовлетворения. Он действительно считает нас своими трофеями. Он — игрок. И каждая девушка была для него всего лишь очередной проверкой, кратковременные отношения для того, чтобы пополнить свой список. Он преуспел в искусстве обольщения. И ему было плевать, как и когда все закончится — его волновало только самое начало. И как и все остальные девушки, я совершила огромную ошибку, влюбившись в него. Как только это произошло, он сбежал. Но у него проблем с любовью Марси. Она любит только себя.

— Меня от тебя тошнит, — сказала я, чувствуя, как дрожит мой голос.

Патч присел на корточки и закрыл лицо ладонями. — Я пришел сюда не для того, чтобы причинить тебе боль.

— Тогда зачем ты пришел? Чтобы одурачить архангелов? Чтобы ранить меня еще сильнее? — я не стала ждать ответа.

Коснувшись своей шеи, я дернула за серебряную цепочку, которую он мне подарил на прошлой неделе. Я поморщилась, когда она сильно резанула кожу, но мне было плевать. Мне было слишком больно, чтобы обращать внимание на такой незначительный порез. Я должна была вернуть ему цепочку еще в тот день, когда мы расстались, но я поняла это слишком поздно — вплоть до сегодняшнего дня я продолжала надеяться. Я продолжала верить в нас. Я цеплялась за веру в то, что еще существует какой-нибудь способ заключить сделку со звездами, и тогда они вернут мне Патча. Несусветная чушь!

Я бросила цепочку в его сторону. — Я хочу вернуть назад свое кольцо.

На мгновение его черные глаза задержались на мне, но затем он наклонился и поднял свою рубашку. — Нет.

— Что значит нет? Я хочу его забрать!

— Ты подарила его мне, — произнес он тихо, но твердо.

— Что ж, я изменила свое решение! — мое лицо пылало, а все тело тряслось от ярости.

Он не отдавал кольцо, потому что знал, как много оно значит для меня. Он не отдавал его мне, потому что хоть он и стал ангелом-хранителем, его душа оставалась такой же черной, какой была в тот день, когда мы познакомились. И моей самой большой ошибкой было то, что я дурачила себя, продолжая верить несмотря ни на что.

— Я подарила его тебе, потому что была слишком глупой, полагая, что любила тебя! — я протянула руку. — Отдай его. Сейчас же.

Я не могла смириться с мыслью, что могла потерять кольцо отца, оставив его у Патча. Он не заслужил этого. Он не заслужил иметь у себя что-то, напоминающее ему о моей любви. Ничуть не обращая внимания на мою просьбу, Патч вышел из комнаты.

Я открыла глаза.

Включив прикроватную лампу, увидела все многообразие цветов, а не черно-белую палитру. Села на кровати, от резкого выброса адреналина моя кожа запылала. Дотронувшись рукой до своей шеи, я ожидала обнаружить на ней цепочку Патча, но ее там не было. Я начала шарить рукой под одеялом, думая, что могла случайно сорвать ее во время сна, но так и не нашла. Сон был реален.

Патч нашел возможность приходить ко мне, пока я сплю.

Глава одиннадцатая

В понедельник после школы Ви подбросила меня к библиотеке. Я остановилась у входа, чтобы позвонить маме и — я это делала ежедневно — отметиться. Как обычно, она сказала мне, что работа не позволяет ей сидеть сложа руки, а я ответила, что школа тоже не позволяет мне расслабиться.

Войдя внутрь, я поднялась на лифте на третий этаж — в медиа-лабораторию, проверила электронную почту, просмотрела свою страничку на Фейсбуке и отсканировала изображение Пэрис Хилтон. Чтобы еще раз помучить себя, я в который раз завела в поисковике "Черная Рука". На экране появились те же самые ссылки. Я ведь и не чаяла найти что-нибудь новенькое, не правда ли?

В конце концов, за неимением причин, по которым можно было бы еще потянуть время, я открыла учебник химии и занялась учебой. Было уже поздно, когда я якобы закончила заниматься и вышла, чтобы найти автомат по продаже снэков. Окна городской библиотеки выходили на запад, солнце уже спряталось за линию горизонта, и ночь неумолимо приближалась. Я прошла мимо лифта и спустилась по ступенькам, ощущая острую необходимость в небольшой физической нагрузке. Слишком долго сидела — в онемевших ногах ощущалось покалывание.

В вестибюле я вставила в аппарат несколько долларов, взяла упавшие в приемник соленые крендельки и бутылочку клюквенного сока, и вернулась на третий этаж. Когда я вошла в медиа-лабораторию, на моем столе невозмутимо восседала Ви, поставив свои желтые лакированные каблучки на стул. Выражение ее лица было смесью самодовольного веселья и раздражения.

Она держала на весу маленький черный конверт, зажав его двумя пальцами.

— Это тебе, — сказала она, кидая конверт на стол. — И это, — она протянула мне бумажный мешочек из пекарни, верх которого был завернут в рулончик. — Ты наверняка голодна.