Изнанка легенды (СИ) - Чар София
Не тратя зря время, запоздало ощущая всплеск адреналина, Ветала вскочила на ноги, мельком взглянув на то, что схватила и лишь истерически хохотнула. Наша женщина везде найдет своей исконное оружие.
Удобнее перехватив тяжелую сковороду, она мельком взглянула на старого торговца, успешно оборонявшегося дубиной. Получившие щедрое угощение твари жалко скулили, особо рьяные еще даже пытались рычать, но атаковать не спешили. Сложно кусать с выбитыми зубами.
Понимая, что добрый дедушка еще вполне может отвоевать себе свой законный десяток-другой годков, Ветала бросила взгляд в сторону Вилара и… Замерла. Тому приходилось куда тяжелее.
В руках мужчины уже сверкало что-то явно магическое и это тварей взбесило окончательно. Сталкиваясь, брызгая слюной, они волной накинулись на мракобеса, который вдруг пошатнулся.
– Нет, нет, нет!
Понимая, что без этого мужчины ей здесь не выжить, Ветала не раздумывала. Схватив верную сковороду, она бросилась вперед, попытавшись ударить первую тварь, но не успела. Вдруг извернувшись, чудовище оскалилось, хватая зубами за край сковороды.
– Отпусти, гад! – рявкнула девушка, попытавшись пнуть его.
Зверушка на это явно обиделась. Глухо застрекотав, она прищурила алые огоньки глаз и со скрежетом подвигала челюстями. И прежде чем Ветала успела изумиться сковородка вдруг переломилась по линии ровного полумесяца. Часть осталась в руках Веталы, тогда как вторую брезгливо сплюнула тварь и снова оскалилась.
– Тихо, зая… – тотчас передумав переквалифицироваться в спасателя, медленно протянула Ветала, отступив на шаг.
Судя по тому, как тварь оскалилась, на «заю» она не была согласна.
Нахмурившись, уже готовая задать стрекача, Ветала вдруг услышала то, что заставило страх отступить. Глухой отрывистый вскрик со стороны Вилара. Этого звука оказалось достаточно, чтобы девушка передумала отступать.
Взглянув прямо в красные глаза твари, которая заступила ей дорогу, девушка вскинула остаток сковородки. Нет уж, этого мужчину имеет право убивать только и исключительно она!
В этот раз настал черед опешить уже твари. Никогда еще на ее недолгом веке она не сталкивалась с жертвой, которая вдруг прекратила бы бежать. И не просто прекратила, но и начала наступать. Ошарашенная и смятенная напором несостоявшегося ужина, тварь едва не села на зад и застрекотала. Но и это не испугало жертву, с громким воплем бросившуюся на нее.
Окончательно смятенное, животное задом отскочило в сторону и попятилось, но отойти не успело.
Весь шум лагеря вдруг перекрыл оглушительное рычание, от которого притих, казалось, даже огонь, перекинувшийся на повозку с тканями. В свете этого огромного факела особенно жутко выглядели тени. Возникающие из-ниоткуда бесформенные кляксы начали набрасываться на тварей. Те не успели даже застрекотать.
Застыв статуей свободы, поднимая огрызок сковороды над собой, Ветала не видела, как в лагере изумленно застыли люди, сбившиеся в круг перед детьми и четверкой раненых. Ее взгляд был прикован к воронке. По мере того, как кляксы растворяли в себе тварей, в ее центре все четче вырисовывался знакомый силуэт мужчины.
Знакомый и незнакомый одновременно.
Это был Вилар. Знакомый от носков дорожных сапог, один из которых он зачаровал после того, как подошва отпала в первый же день пути, до спутанных черных волос. Но в то же время это был не совсем он. Смертельно белое лицо покрывала сеть черных жилок, как тогда, когда Ветала увидела его без маски впервые. Но куда страшнее были глаза. Полные ярости, почти бешенства.
Невольно поежившись, встретившись с ним взглядом, девушка осторожно отступила на шаг, отчего-то понимая, что ее сейчас будут убивать. Может не до смерти, но будут точно.
И не ошиблась
Не успела Ветала сделать и двух шагов, как фигура Вилара, исчезнув на миг, появилась прямо перед ней.
– Ты что творишь, идиотка! – схватив ее за плечи, яростно прошипел он. – Если я говорю – бежим, значит бежим, если я говорю, что ты важна – значит ты никуда не влезаешь!
От гнева руки мужчины дрожали. До чего же сильно хотелось свернуть шею этой бестолковой девке. Ведь сейчас важна именно ее жизнь, но она вдруг решила поиграть в героя!
– А если ты говоришь голос, мне что лаять? – не выдержав, вспылила Ветала.
Ее все еще трясло после пережитого и поток претензий стал последней каплей. Уже понимая, что ее несет и стоит молчать, девушка просто не могла сдержаться. Нет, не сейчас. Достаточно уже. Плотине пришел конец.
– Я не самый лучший человек, но и у меня есть совесть! Да, я хочу жить, но я не хочу жить такой ценой! Жить и знать, что из-за меня кто-то умер только оттого, что я пожалела свою шкуру, свое удобство? Нет! Ты мог им помочь, ты помог им, но не хотел не потому, что это ставило под удар дело, а потому что тебе не хотелось размениваться на какие-то мелочи. И вот, что я тебе скажу, Вилар: это не мелочи! Это жизни!
Не в силах сдерживаться, Ветала сорвалась на крик. Свой страх, возмущение, горечь, все то, что копилось так долго она вложила в этот крик.
– Дура! Теперь они знают, что я рядом, принцесса вышлет своих людей и они могут тебя убить! Чем ты вообще думала, когда рванула ко мне? Ты бежать должна была. Слышишь, идиотка: бежать!
Вилар тоже не сдерживался. Черные прожилки постепенно исчезали с его лица, но взгляд все так же горел. Он не понимал этой идиотки и это раздражало. Что ее заставило бежать в самую гущу схватки с домашней утварью? Так жить надоело? Так солнце в голову напекло?..
Но все эти варианты и рядом не стояли с тем, что раздраженно бросила ему Ветала:
– Я помочь хотела! Слышишь, помочь! – рявкнула девушка и резко рванулась назад.
Внутри все клокотало, руки судорожно сжимались, будто она вот-вот готова была наброситься на изумленно приподнявшего бровь мракобеса. И если бы он что-то сказал – набросилась бы, до того взбесил этот бессовестный сухарь.
– Ну я же дура, я ведь не знала, что ты у нас всемогущий прыщ на заднице мира, тьфу! – скривившись, понимая, что не успокаивается, а только больше бесится, Ветала резко развернулась.
Ей нужно было немного пройтись. Хоть до колодца, но пройтись, иначе обороняться мракобесу пришлось бы уже от нее.
Проводив ее взглядом, Вилар только чуть нахмурился. Нет, смутили его не слова девушки. Он мог понять испуг за него, как за потенциального покровителя, но… Но эмоции рыжей, не скрытые амулетом, говорили не о корысти. И это ставило в тупик.
Что за дурацкий альтруизм, желание сберечь жизнь человеку просто ради жизни?
– Дурость, – нахмурившись, он резко качнул головой.
– А начало семейной жизни всегда такое, – вдруг подал старый торговец с дубиной.
Простые люди приняли мракобеса за мага и лишь сперва немного опешили, а за перепалкой девки, которую так долго считали парнем, и мага вовсе наблюдали с редкими улыбками. Дело молодое, что уж там.
Встрепенувшись, Вилар приподнял бровь, с недоумением взглянув на старика. Тот в ответ только усмехнулся, коснувшись густой седой бороды.
– У нас с моей старухой так же было. Ух и раздражала… Ничего, поживете под одной крышей лет пять и все наладится…
От подобной перспективы у обычно спокойного мракобеса нервно дернулась щека.
– Мои грехи не настолько тяжелые, чтобы наказывать меня так, – с чувством произнес он.
Старик только усмехнулся, покачав головой. Самые большие и неожиданные подарки судьбы часто воспринимаются, как наказание, а потом ничего. Привыкается и даже желание придушить подарок как-то отступает. Примерно с того момента, как «подарок» прекращает попытки отравить.
– Может это не за нами… – протянула Ветала, в очередной раз отодвинув в сторону ветку липы.
За прошедшие два дня дороги это были первые слова, с которыми она обратилась к Вилару. После того, как они уехали вперед, опережая торговцев, оба старались усиленно делать вид, что ничего не произошло.
Немного остыв, Ветала ощущала себя виноватой за вспышку, хотя где-то глубоко в душе все еще была твердо уверена, что каждое ее слово было более чем правильным. Вилар же не менее твердо считал, что девка-дура и дура странная. Тот факт, что он не мог понять ее мотивацию злил и не располагал к разговорам.
