Сбежавшая невеста
Натаниэль
После моего предложения скрасить мои четверги Веринерия вылила мне на голову тарелку горячего супа!
Мне!
Принцу!
Я ожидал чего угодно, любой реакции : от радостного согласия до наигранной обиды, но никак не того, что на меня выльют горячую похлёбку.
Выругавшись не хуже портового грузчика, я попытался стряхнуть с головы остатки овощей, мяса и лапши. А Гайм, подхватив меня, вытащил на улицу и поставил только тогда, когда я перестал перечислять весь свой немалый запас бранных слов и немного успокоился.
— Ты чего разошелся. Успокойся, друг.
— Ты видел, что она сделала? — чертыхаясь я снял облитый бульоном камзол.
— А чего ты ждал? Ты же ее обидел,— поджал губы тролль и развёл руками.
— Чем? Тем, что предложил только один четверг? Ну извини, других ради неё я двигать не стану,— и я зло посмотрел на окно, что вело в комнату девушки.
Сейчас оно было открыто и она точно должна была услышать мои слова.
— А зачем тебе другие, если есть она ? — Гайм непонимающе уставился на меня.
— Ну как же, я же принц, у меня должно быть много фавориток.
Я не мог взять в толк, почему Гайм не понимает элементарных вещей и задает такие глупые вопросы. Это начинало злить.
— Почему? — вновь спросил он и почесал голову.
— Что почему?
— Почему у тебя должно быть много фавориток раз ты принц?
— Ну как же… я… потому что… это… Да все это знают…Это же просто…
Хотя теперь, когда у меня напрямую спросили об этом, оказалось, что я и сам не знал ответа, на казалось бы, такой простой вопрос. Просто всегда мне это представлялось естественным. Солнце светит днем, луна ночью, а у монархов всегда много фавориток.
Я молод, хорош собой, умён, имею успех у женщин и почему бы не пользоваться этим? В конце концов, я принц и глупо отказываться от тех привилегий , что дало мне право рождение.И если уж женщины сами запрыгивали в мою кровать, то почему я должен был отказывать себе в веселом времяпрепровождении. Я молод, холост, и в отличие от Ларгофа моя голова не была занята государственными делами. Меня больше волновало, какое белье сегодня надела или вовсе решила быть без него мадам Жанин, чем нудные долгие совещания, которые устраивал отец и заставлял присутствовать на них , обсуждая урожай и торговлю с соседними королевствами.
В отличие от брата, который активно принимал в них участие, я чаще всего просто смотрел в окно, думая о том, что графиня Генриетта давно зазывала меня к себе на чай. А совсем недавно она вышла замуж за престарелого герцога, и теперь не представляла для моей холостяцкой жизни никакой угрозы. Так что теперь можно было бы смело ее навестить и скрасить несколько своих одиноких ночей...
Иногда во время таких собраний я смотрел на старшего брата. Ларгоф был другой: серьезный, ответственный, у него даже фаворитка была одна и то он с ней встречался не чаще двух раз в неделю и в четко назначенное время. Иногда мне даже казалось, что ему приятнее проводить время с бумажками, чем в обществе прекрасных дам. И в этом я его никогда не понимал. Как можно было отказываться от веселых вечеринок, не заканчивающихся до самого утра, знойных красоток согласных на все, и компании верных друзей, готовых поддержать тебя в любых безрассудствах, вроде игры в карты на желания , когда проигравший должен был зимой пробежать голышом по дворцовому саду. Хотя… когда-то и Ларгоф был не прочь поучаствовать во всем этом, но постепенно он превращался в копию отца: вечно все его мысли были заняты делами королевства, никаких дурачеств и глупостей , только достойное поведение и вечные заботы о государстве и подданных. Бумаги сменялись встречам с горожанами, на которых брат рассматривал жалобы и решал возникшие вопросы, а потом снова были бумаги, советы, встречи и так до бесконечности. И я искренне не понимал как можно просиживать целыми днями в душном кабинете, когда вокруг бьет ключом яркая, насыщенная жизнь полная вина, красоток и развлечений.
И вот теперь тролль задаёт мне вопрос, на который я,казалось, всегда знал четкий ответ, а я не знаю,что ему сказать …
Что-то незримое поменялось во мне за эти дни. Вернее, меня поменяла она, девушка с глазами цвета топленого шоколада.
И сейчас , стоя у порога дома и думая о том, что произошло со мной за эти дни , я уже не был так уверен в своих словах, которые буквально полчаса назад говорил Нери. А что если она и впрямь не притворялась? Что если все было правдой?
От этих мыслей потемнело в глазах, и я сел на корточки, обхватывая голову руками.
А в голове то и дело набатом стучала мысль о том, что я мог ошибиться, а Нери никогда не простит мне все тех ужасных слов, что я ей наговорил. А я, дурак, ещё и предложил ей занять день в длинной череде моих любовниц. Правильно она тогда сказала - идиот! Самый настоящий идиот и есть!
Боги, что же я надел!
— Эй, ты чего?— Гайм осторожно потрогал меня за плечо.
Я поднял голову и уж не знаю, что тролль увидел в моем взгляде , но вердикт Гайма был однозначным:
— В трактир.
А я сейчас был готов идти хоть на край света, лишь бы забыть о том, что наговорил Веринерии.
