Елена Саринова - Игра на Цезаря

- Вот это да! Дочь - не смешно!

- Нет, она точно чокнулась! Надо ее дома запереть!

- Агаточка, как же так?

- Ну, ты даешь. До конца, так до конца.

- Всех прошу помолчать!!!

- Вот спасибо, господин Роберт. Ну, мы пошли.

- Куда? - "поймал" он меня уже в развороте. - Агата, ответь мне на другой вопрос.

- Я вас... слушаю, - тяжко вздохнула я.

Отец Ника перевел взгляд с улицы за окном мне в глаза:

- А если ты сейчас отступишься? Если просто отойдешь в сторону? Что тогда произойдет?

О-о. А вот сие есть - настоящая "ловушка". Теперь понятно, в кого у него сын.

- Что "тогда произойдет"? - тихо уточнила я.

- Да, Агата?

- Ага... Нам всё равно... не жить. Нику - в первую очередь. А вот у Эрика и меня, думаю, еще будет время немного побегать, - и глянула на застывшего рыцаря. Тот в ответ лишь улыбнулся.

- О-ох.

- Тогда, рассказывай, Агата. Оба рассказывайте. А здесь останутся лишь...

- Дочь, я - с вами.

- Племянница, Эрик, и меня посчитайте. А то, хе-х, что-то жить стало скучно.

- Агата, чем могу, помогу.

- Доча, вместе будем.

- Вы все - сами "чокнутые". И вы даже не представляете, во что решили вмешаться.

- Агата?

- Что, господин Роберт?!

- Или все, или никто. Решай...

- О-о... - развернувшись, ткнулась я лбом в камин. - О-о. Хо-рошо... Хорошо. Но, я вас предупреждала. Папа, навесь купол, чтобы Варя или госпожа Оливет...

- Я сейчас.

- Ага... Ну, тогда слушайте...

Меня слушали внимательно и тихо. Надо отдать должное семье. Даже часть с Его Величеством, которого в знак "врожденного уважения к власти" лишь два раза "тихо" обругали матом. Вот семейству Сироков досталось с лихвой. Эрик только рот открывал, а тетя Гортензия не переставая, пыхтела и краснела (не то от стыда, не то от солидарного гнева). Но, как бы там ни было, до конца наших поисков я доползла. Потом плавно сместилась в "дальнейшие перспективы" (может, проникнутся и одумаются?)... Да где уж там! "Прониклась" лишь мама, да и та - соплями в платок:

- Вот не ожидала я от Глеба Анчарова такого... ап-ф-ф-ф... Столько лет он тебя выручал, а тут...

- Ну, не так уж он и плох, - да. Теперь, когда гнев на некроманта схлынул, я могла это признать. - Не так уж и... Он мне, на самом деле пытался в меру возможности помочь. И, может, предложил бы что-то стоящее, но... мы сейчас на разных сторонах. И у меня нет времени на его условия.

- А какие у него "условия"? - опершись на камин, хмыкнул Эрик.

- Незавидные: "и волки сыты и овцы целы". Политика... Эрик, а что с поддержкой от вашего Верховного?

- Его сегодня не приняли. Ни Его Величество, ни господин Главный канцлер. Сказали: "завтра".

- Ага.

- Угу. А после, Агата, он собрал всю нашу комтурию.

- И что ваша комтурия? - отозвался господин Роберт.

- Мы все - в увольнительной. На сутки.

- Это как понимать? - нахмурился он.

- Опять - политика, - нервно засмеялась я. - А дальше?

- Будут все семнадцать. Для нас это - дело чести Прокурата и каждого в отдельности. Потому что Ник - один из нас. Только скажи: когда.

- Сегодня, Эрик. Именно сегодня у меня "встреча" с Его Величеством. Личный королевский секретарь мне это сообщил. И, знаете, где?

- Где? - хрипло выдавил папа.

- В нашем доме с вечным ремонтом, - глянула я на него. - Он сам так захотел. Сегодня в десять вечера.

- Ох, я и от Его Величества тоже такого... не ожидала. Это надо же, при собственной...

- Мама, давай сейчас без норм морали? Потом когда-нибудь я тебя внимательно выслушаю. У меня в плане есть одно слабое место.

- Только одно? - вскинул брови Эрик.

Я уточнила:

- Самое слабое. Надо на сегодняшний вечер и ночь господина Сирока нейтрализовать. Есть идеи, граждане-подельники?..

С "идеей" выступил дядя Теофил. Да они бы еще долго и с душой выступали. Но, время... Время неумолимо работало против нас. Поэтому семейный слет ровно в полдень свернули. И, пожав руки, разбежались по заданным... Да, семья - это сила. И... прокуратские боги, храните мою семью...

Вид из окна на канал впечатлял: цветы по берегам, водные островки-домики для уток и ровные ряды строгих высоких дубов. Не меньше впечатляло и то, что стояло напротив, величественно смотря сотнями окон в вечность. Королевский дворец. В окружении парков, скульптур и колонн.

Я опустила взгляд ниже, через обляпанное известкой стекло, и снова сделала "страшные глаза" - начальник наших разжиревших строителей тоже впечатлился. И припустил по дорожке догонять остальных "рассчитанных", бредущих с баулами к воротам... Почкованием они тут что ли, размножались? Вроде в начале ремонта пятеро было. А сейчас... тринадцать. Тысь моя майка. Еще полгода и половина Джингара встречала б тут Солнцепутье. Хотя у них Тсанс Он. И он - немного позже... Да о чем я вообще? И, вздохнув, развернулась в пыльную глубину дома.

- Девять часов, - сердце подскочило к горлу и упало. Провалилось. Я медленно пошла в обход по гулким комнатам...

Тратить собственную энергию и время на придание хоть какой-то чистоты было и глупо и чревато. Повсюду царили следы многомесячного "творчества", стиль которого выражался в словах: "два мазка в день". Да и бес с ним. Зато скандал с изгнанием "колонии джингарцев" получился образцово-логичным. А деньги за ремонт... Деньги - это суета. Это - зло. Причем, вселенского масштаба. Деньги - это... Да я трактат теперь на тему их пагубности напишу - вдохновения хватит. Потому что, кроме денег есть родные и друзья. Хотя мне б еще удачи на сегодня. Но, если верить Варе: "Я тебя благословляю. Правда, не знаю на что", то и оная у меня тоже есть. А еще... Ник. Всё! Надо делом заниматься! А дел у меня здесь очень много...

Дел было в обрез не только у меня. Глеб Анчаров с утра три раза сносился из Главной канцелярии во дворец. Разругался с двумя чиновниками, которых про себя звал всегда "ветошью". Впрочем, воспитание некромантское не позволило ему и в этот раз произнести "смертельный диагноз" вслух. Поэтому вечером, уже дома, и жутко уставшим (после пробежек еще и в Тайриль, Либряну и на пару старых северных рудников), ходил из угла в угол, гневно бубня:

- Ветошь... Столовая ветошь... Конец света наступит, вы справку у сатаны запросите о том, что вас в известность накануне не поставили... Конец света... Конец... - тихий звон колокольчика отвлек его от детальной доработки речи. Глеб, хмыкнув, сорвался из кухни открывать. На пороге, к его глубочайшему удивлению, стояли по стойке смирно две дамы. - Госпожа Катаржина?.. Нинон?

Первая поименованная, поджав губки, строго произнесла:

- Здравствуйте, Глеб. Моя доча... дочь моя нам все рассказала. И хоть я ее дурной порыв никак не одобряю, мало того, считаю полным сумасшествием, сейчас, в первую очередь, хотела бы выразить вам свое большое материнское негодо...